Финишная кривая - Байкалов Альберт (книги TXT) 📗
Расположившись позади него, Леля откровенно смеялась. Снегирь даже подумал, что из их жертвы мог бы получиться хороший сатирик, одновременно не переставая удивляться хладнокровию жены. Она вела себя так, будто действительно едет на вечеринку, а не убивать человека.
Проехали Деденеево. Снегирь снизил скорость. До небольшой речки Волгуша, которая должна была стать последним пристанищем Павла и началом его, Снегиря, новой жизни, оставалось совсем мало. Неожиданно машину сильно качнуло, двойник выгнулся, выдохнув на лобовое стекло слюни, и обмяк. Леля убрала электрошок, от которого на шее Павла остались две точки, затем достала из сумочки кусок ватки, небольшую, размером с ладошку, дощечку и достаточно длинное шило. Перегнувшись через сиденье, она вставила его в ухо парализованного, но еще что-то мычавшего двойника, и двумя ударами зажатого в руке куска дерева, вогнала иглу по самую рукоять. Вынув шило, быстро протерла орудие убийства, а ушную раковину, из которой начала струиться кровь, заткнула плотно скрученным тампоном. Не отрывая взгляда от дороги, Снегирь перегнулся через еще трясущееся тело и пристегнул его ремнем безопасности. Вот и поворот. Проехав вдоль крутого берега по проселку, он заглушил двигатель. Вынул свои документы, достал паспорт Павла и с облегчением вздохнул. Страховой полис оказался вложенным в него. Обрадовало и то, что у того оказалось даже водительское удостоверение. Переложил себе и вышел из машины.
Леля, поеживаясь от пронизывающего сырого ветра, слегка приплясывала, подняв воротник короткой кожаной куртки.
– Ну что, давай с тобой прощаться? – с иронией в голосе хихикнула она и, оглядевшись по сторонам, открыла со стороны трупа дверцу.
Место было глухим и безлюдным. Прямо в машине к трупу привязали куски железа, а потом почти скатили к реке. Ее кромки уже схватились довольно прочным льдом. Взяв найденную на берегу палку, Снегирь, используя этот фактор, стал толкать тело к воде. В нескольких метрах от берега лед не выдержал, и Павел пошел ко дну.
– До весны не найдут, – глядя на образовавшуюся полынью черной воды, на поверхность которой выскакивали пузырьки воздуха, уверенно пробормотал Снегирь.
– Представляю, что мне придется пережить на опознании, – поежилась Леля, забираясь в уже успевший остыть салон машины.
– Раздувшийся, с отделяющейся кожей вонючий труп. – Он усмехнулся и весело посмотрел на нее: – А мне казалось, что тебя уже ничем не прошибешь.
– Исчез на следующий день после продажи квартиры, – она хмыкнула. – Скажу, что у тебя почти все деньги с собой были.
Мехди Вахаев сидел у костра и наблюдал, как в котелке закипает вода. Крупные снежинки медленно опускались с неба. Он посмотрел вверх. Над росшими поверх скалы соснами, чудом удерживающимися своими корневищами за ее край, было небо. Затянутое сплошными низкими облаками, почти не имеющими контуров, оно, казалось, медленно опускается и скоро свинцовым покрывалом ляжет на землю.
Он перевел взгляд на Дукузова, сидевшего напротив, и протянул к костру руки.
– Скоро стемнеет, снова придется ночевать у костра. Как долго они будут возиться?
Дукузов посмотрел в том направлении, где, по его мнению, четверо отвыкших за войну работать моджахедов рыли землянку.
– Говорю же, давай пока поживем в том доме, который нашли.
– Я устал повторять, – неторопливо заговорил Вахаев, – это дом для охотников. В любой момент может кто-то появиться. Что тогда?
– Можно будет заставить его работать, а потом убить и спрятать. – Дукузов подбросил заранее заготовленных Тамарой веток в огонь.
– Его будут искать, – покачал головой Мехди. – Наткнутся на нас. Что тогда?
– Долго не будут, – продолжал стоять на своем упрямый Дукузов. – Подумают, медведь съел.
– Они сейчас спят, – Мехди откровенно рассмеялся. – Лучше уж тогда волки. Пойми, – успокоившись, вновь заговорил он, – о нас рано или поздно узнают, если этого уже не случилось. В этом случае в первую очередь будут проверяться таежные жилища. Поэтому выкинь из головы такие мысли. Не забывай, если все будет нормально, скоро здесь появятся наши братья. Им придется туго, если нас выкурят из этого ущелья.
За спиной Мехди раздался шорох. С трудом развернувшись, он посмотрел назад. Закутанная в несколько платков, в военном бушлате, поверх которого был натянут белый маскировочный халат, чеченка тащила на себе вязанку хвороста, значительно превышающую размеры ее самой.
– Завари чай, – едва девушка опустила ношу на снег, распорядился Мехди.
Дукузов взял автомат и встал со своего места.
– Пойду посмотрю, как у них дела, – ответил он на немой вопрос во взгляде своего командира.
В трех километрах выше по ручью, журчащему меж ледяных берегов, четверо моджахедов, расчистив снег, по очереди вгрызались в промерзший на глубину саперной лопаты каменистый грунт. Вообще здесь было очень красиво. Голые, покрытые словно крупной хрустальной крошкой кусты, сосны с заиндевевшими и казавшимися синими иголками и согнувшиеся под тяжестью снега до самой земли березы делали этот лес немного сказочным. Если бы не погода и постоянно дующий с Байкала ветер, можно было не изматывать людей, давая на сон лишь несколько часов.
С полчаса Дукузов шел по дну распадка, затем стал карабкаться по западному склону горы. Унты, купленные ради такого случая еще в Хабаровске, скользили. Приходилось хвататься руками за кустарник и стволы росших здесь молодых елей и лиственниц.
Дойдя до середины подъема, он стал различать стук металла о камни. Вскоре среди деревьев замаячила приличных размеров гора щебенки, земли и песка.
Неожиданно он замер. Что-то не так. Присел. Сердце тревожно забилось. Доверяя своему волчьему чутью, он стал осматриваться. Его внимание привлекла цепочка следов, тянущихся по снегу чуть правее.
«Ну что здесь такого? – мелькнуло в голове. – Кто-то из моджахедов ходил к ручью за водой».
Он прошел вперед, не отрывая взгляда от тропинки, и остолбенел. Следы упирались в относительно небольшой, размерами с письменный стол, камень, за которым к нему спиной на корточках притаились двое аборигенов. Уперев приклады стареньких дробовиков в снег, они с увлечением наблюдали за происходящим. Рядом с каждым сидело по собаке.
Сняв автомат с предохранителя, он направил ствол на охотников и стал осторожно красться. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как собаки развернулись на звук. Одна тихо гавкнула.
– Тихо, Кинграй! – тряхнул кобеля за загривок хозяин и обернулся.
Расстояние до охотников было не больше ста метров. Дукузов знал, что на такой дальности их оружие против «АК» бесполезно.
– Брось ружье на землю, а собак привяжи к дереву, – скомандовал он, как можно четче выговаривая русские слова.
– Ты кто? – не торопясь выполнять команду, спросил средних лет мужчина в рыжей меховой шапке.
– Лесник! – выпалил Дукузов. – Делай, как сказал.
– Чего?! – с возмущением в голосе протянул второй. Он был помоложе. За спиной висел небольшой рюкзак.
Дукузов вскинул ствол и прицелился в стоящего рядом пса. Увидев направленное на него оружие, тот сорвался с места и бросился прочь. Его примеру последовала и вторая собака.
Он уже был наслышан об этой породе. В купе с ним от самого Хабаровска ехал охотник. Бывший летчик малой авиации, уйдя на пенсию, почти все время проводил в тайге. Всю дорогу он только и делал, что потихоньку тянул водку и рассказывал охотничьи байки, иногда меняя тему на детей, которых ездил проведать в какой-то институт.
«Они хорошие охотники, но плохие защитники, – решил Дукузов. – Нападают на чужих, только оказавшись во дворе своего дома. Пусть убегают. – Он перевел целик на молодого. – Все равно вернутся к хозяевам, тогда и прикончу».
Неожиданно выглядевший постарше мужчина сделал шаг вперед и закрыл собой напарника:
– Ты подойди ближе. – Он часто заморгал глазами. – Поговорим.
– Хочешь стрелять в меня из своего весла?! – догадался чеченец. – Нет. Бросишь дробовик, тогда разговор будет.
