Охота на изюбря - Латынина Юлия Леонидовна (список книг .TXT) 📗
А между тем ползти надо было быстро: даже если те, кто штурмовал дачу, не были осведомлены о тайном ходе заранее, сообщение о беглеце наверняка передали по рации, и сейчас пятнистые ребята с изображением красавца-оленя на груди ломятся к оврагу…
И тут Лось внезапно вспомнил, где он видел картинку с оленем. Коля Заславский достает кожаную записную книжку с вытисненной золотом картинкой и буквами: АМК. «Это что за олень?» – спросил тогда Лось. «Это не олень, а изюбрь, – ответил Заславский, – Сляб его выбрал эмблемой комбината». Они тогда еще посмеялись, что лось и изюбрь – почти тезки.
Служба безопасности комбината? Промышленная полиция? СОБР города Ахтарска?
Это меняло дело. Интересно, если он подстрелит ахтарского мента, порвут ему московские менты очко за коллегу или нет? Лось вынул из-за пазухи ствол, проверил обойму и снял с предохранителя. Дальше он полз уже со стволом в руке.
Лось дополз до конца трубы минут через семь. Выход был расположен под нависшим камнем и замаскирован на славу: сверху его было ни за что не разглядеть, а снизу внимательный наблюдатель мог различить лишь узкую тень у основания камня. Лось прислушался: все было тихо, но кто знает? Может, по обеим сторонам трещины уже стоят «изюбри», вооруженные, противу всяких биологических законов, отнюдь не метровыми рогами, а автоматами Калашникова?
Высоко в верхушках деревьев шумел ветер. В овраге было довольно светло, – ночь была лунная, снег неожиданно кончился и тучи разошлись. Облетевшие березы и ясени не давали тени, и метрах в двух под собой Лось ясно увидел отпечатавшуюся цепочку двойных рубчатых следов.
Если они пройдут обратно, они наверняка увидят следы его кроссовок.
Лось совсем уже было собрался вылезти из-под камня, когда где-то рядом, в трех метрах, характерно щелкнула рация, и гнусавый голос проговорил:
– Седьмой, я седьмой! Высылаем к вам еще троих, не перестреляйте друг друга. Выход не нашли?
– Не нашли. Это точно в ту сторону, к речке.
– Смотри в оба. Там этот бандюк чего-то не может найти выхода, как бы он нам не соврал…
Связь прервалась. Лось, наполовину высунувшийся из дыры, замер. Под ним, метрах в трех внизу, шли двое ребят. Из-за того, что штурм начался раньше, чем планировалось, и из-за мудрого поведения захваченного в джипе бандита они так и не отыскали искусно замаскированной трубы. Ребята ступали осторожно, облапив руками тупорылые автоматы и то и дело меняя сектор обстрела. Господи, хоть бы они только не взглянули наверх! Они впервые в этом овраге, а Лось знает здесь каждый камушек, как только они пройдут, он никогда не попадется им на глаза…
Один из собровцев задрал голову, одновременно вскидывая автомат. Он еще ничего не видел – это было просто профессиональное движение – но спустя секунду он неминуемо должен был увидеть.
Два выстрела разорвали мокрую ноябрьскую тишь. Бывший биатлонист, быть может, немного потерял физическую форму в том, что касалось драки или бега на длинную дистанцию. Но он по-прежнему оставался одним из лучших стрелков России. Две пули легли точно – одна в лоб поворачивающегося человека, другая в висок его спутника.
Лось кубарем выкатился из-под щели и бросился вниз по ручью.
Через десять минут все было кончено. Если не считать того первого безумного выстрела, которым убили Иванько, бандиты почти не оказывали сопротивления.
По количеству нападавших и оснащению их они быстро убедились, что имеют дело с государственной структурой, быстро ложились на землю и покорно подставляли ребра под собровские сапоги.
Впрочем, бить их особо не били. Несмотря на самый настоящий ордер, подписанный областным прокурором, а также присутствие на операции нескольких московских ментов во главе с Гордоном, следовало помнить, что ахтарский СОБР залетел на добрых три с половиной тысячи километров западнее своей территории. Было ясно, что завтра или послезавтра всех арестованных бандитов отпустят, и мало будет приятного, если они все потянутся в поликлиники брать справки о раздавленных зубах и переломанных ребрах.
По-настоящему досталось только тем, кто оказался в караульном домике – оттуда прозвучало две очереди, оттуда убили Иванько, а главное – у одного из бандитов, Васи Демина, вытащили поддельное удостоверение какого-то липового спецназа «Уран». При виде удостоверения ахтарские собровцы пришли в ярость и начали топтать москвича весьма основательно.
Когда Черяга вбежал в дом, бандиты уже лежали, уткнувшись носом в дорогой паркет, смирно, как шпроты в банке.
Черяга поддал под ребра первому, кто попался ему на пути:
– Где Заславский? – заорал он.
– Там… в подвале…
Замок с подвальной двери сбили двумя выстрелами. Прямо на бетонном полу кучкой тряпья сидел человек. Кто-то из бойцов включил свет, человек поднял усталые и испуганные глаза.
– Что за черт? – растерянно сказал Черяга, – ты кто такой?
– Я – Степанян, – печально ответил черноусый пленник.
Через двадцать минут Черяга поднялся в гостиную. Сковозь посеченные выстрелами окна в дом врывался ветер, на полу огромного зала рядком, как коробки на складе, лежали братки со сложенными на затылках руками.
Рядом с ражим собровцем на коленях стоял стянутый наручниками Вася Демин. Выглядел Вася ужасно. Прежде чем рассвирепевшие сибиряки поверили, что он действительно мент, ему успели сломать два ребра и напрочь отбить почки.
Озабоченный Алешкин шагнул к Черяге и прошептал на ухо:
– Плохо дело, Денис, Лось, кажется, сбежал…
– Как сбежал?
– Через люк, ети его мать… Двух ребят в овраге убил, пять минут назад их нашли. Авось еще поймаем, ребята по следу идут.
– А кто видел, что это Лось?
– У ребят на два выстрела две дырки в голове ночью с двадцати шагов. Кроме Лося, в этом клоповнике никто так не стреляет. И еще – мы спецназовца убили…
– Какого спецназовца?
Командир мотнул головой, показывая на Васю:
– Его товарища. Это он из «калаша» Иванько завалил…
– А ну встань, – сказал Алешкин.
Вася с трудом вскарабкался на ноги.
– Это он меня украл! – завизжал из-за спины Черяги армянин. – Он и еще один!
Вася изменился в лице, увидев пленника.
– Ты откуда? Тебя же увезли…
– Как увезли? – повернулся Черяга к спецназовцу.
– То есть… – запутался Вася, – мне Сережка сказал. Он видел, как человека в багажник грузили…
Черяга мгновенно сообразил, что произошло. На даче был только один специально оборудованный подвал. И как только эти два мента привезли нового пленника, предыдущего спешно пришлось переселять на другое место…
– Какая тачка? Когда уехала? – рявкнул Черяга.
– Ты, ментяра, не очень язык распускай, – посоветовал с пола один из задержанных. Ему немедленно двинули по почкам. Алешкин выхватил пистолет, сунул под кадык спецназовцу:
– Мозги вышибу! Отвечай!
– Д-давно уехала, – прошептал Вася, – серая «Волга», еще светло было…
Алешкин выругался. В кармане запищала рация.
– Третий, третий, я двенадцатый, – сказала рация, – к вам две тачки, «Мерс», госномер три семерки, и «Тойота лендкрузер», тоже три семерки, что делать с тачками?
– Задержать, – сказал Алешкин.
– Отставить! – заорал Черяга, – это Извольский!
Командир СОБРа начал материться.
– Только штатских нам еще не хватало, – сказал он.
Извольский появился в гостиной через пять минут. Директор вошел, хрустя битым стеклом, за спиной его бугрились два охранника, длинное темно-серое пальто Сляба колыхалось от сквозняка.
– Где Колька? – рявкнул директор.
Степанян растерянно шевелился в углу.
– Это что за чучело? – спросил Извольский.
– Заславского увезли отсюда, – вполголоса сказал Алешкин, – часа три назад.
– А Лось?
– Сбежал. Двоих убил. Вон, Камаз ему дверцу подержал…
Извольский обвел глазами всех присутствующих. Подошел к шкафообразному детине, лежавшему с краю.
– Ты Камаз?
– Да.
– Встань.
Витя Камаз неторопливо поднялся с пола, по-прежнему держа руки за затылком. Камаз знал, что имеет дело с разъяренным СОБРом и разъяренным директором, и потому двигался неторопливо и плавно, словно индийский факир перед гремучей змеей. Его поразило, что директор оказался почти одного с ним роста, ну разве сантиметра на четыре пониже. Они даже весили, наверное, одинаково, только там, где у Извольского был канцелярский жирок, у Камаза были одни сплошные мускулы.
