Падение «Вавилона» - Молчанов Андрей Алексеевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Ща пришлю, — неприязненно отвечал бригадир, в самом деле, похоже, наложивший в штаны.
— Бегом, мать твою!
— Сдавай лысты, катать будэм, — сказал Мзареули, кивая на колоду.
— Пусть лично полковник нам воду носит! — надменно молвил ефрейтор, усаживаясь за стол и грозя многозначительно скрюченным перстом. — Чтоб службу не забывал! Мы его уставу научим… Мы его, бля…
Я понял: речь шла об Олеге.
Обнаружив отсоединившийся контакт и укрепив провод, я затянул винт.
Тут же раздался звонок.
— О, работает… — удивленно проговорил Харитонов, вырывая у меня трубку.
Звонили с постов озабоченные донесшейся до них стрельбой часовые.
— Все путем, салабоны! — успокоил их Харитонов. — «Деды» службу знают, не хрена тут названивать! Бздительность, х-ха, проявляют! Стоять там смирно на вышаке! Проверю, с-сук!
— Я сдал… — доложил Мзареули.
Харитонов раскрыл карты.
— Вос-с-мнадцать… — произнес тупо.
— Очко! — торжественно заявил грузин.
— Туфту лепишь, чурка… Я не видел, как ты сдавал…
— Я чэстный игра вэду! — возразил Мзареули гордо. — Дэньги давай!
— Ур-рою! — Харитонов, с куражливым устрашением выпятив нижнюю челюсть, схватил пулемет и, направив его на партнера, с силой передернул затвор.
Раздался выстрел.
Затем, в наступившем мгновении какой-то оцепенелой тишины ко мне пришло отчетливое понимание, что, видимо, боек щелкнул по старому, ранее уже неоднократно надбитому капсюлю…
Харитонов непонимающе воззрился на свое оружие, из ствола которого вился, поднимаясь к низкому потолку, белесый горький дымок…
По крыше с внезапной остервенелостью заколотил сменивший моросящий дождичек ливень, голубое корневище молнии извилисто раскололо небо в квадрате оконного проема, и грянул жутким знамением беды раскатистый гром…
Мзареули, прижав ладонь к груди, с какой-то дьявольской торжественностью привстал с табурета, нащупал свободной рукой свой автомат, дернул крючок затвора, послав патрон в ствол, и отчужденно произнес:
— Ти, собак, минэ убил, билят… — И, не целясь, продолжая неотрывно смотреть невидящим взором на окаменевшего в пьяном недоумении ефрейтора, слегка вздернул ствол кверху, нажав на курок.
Я даже не расслышал звука выстрела, потонувшего в новом раскате грома. Только с ужасом увидел, что на стене за спиной Харитонова внезапно появились потеки кровавых помоев с какими-то рко-белыми вкраплениями, а на лбу ефрейтора возникло небольшое черное пятно.
Харитонов словно бы нехотя опустился на колени и, не выпуская из рук пулемета, ничком повалился на пол.
Затылка у него не было. Сине-бордовое месиво.
Мзареули сделал в сторону убитого судорожный шаг, но тут нога его словно подломилась в колене, и, не отнимая прижатой к сердцу ладони, он тоже упал, оставшись лежать у порога с раскрытым как бы в беззвучном крике ртом.
Мной овладела вязкая, сковывающая все мысли дурнота. Происходящее казалось сном, наваждением, способным привидеться лишь в бредовой ирреальности горячечного забытья…
Сквозь монотонный шум ливня донесся невозмутимый и оттого словно померещившийся голос:
— Куда ставить ведро?
Стараясь не смотреть на трупы, я, сотрясаемый неуемной лихорадочной дрожью, осторожно выглянул в форточку.
У входа в караулку стоял Олег — промокший насквозь, в потерявшим свою форму зековском чепчике, с козырька которого стекали непрерывные дождевые струйки.
— Проходи… Быстро! — Я выдернул из вваренных в решетчатые двери труб запорные штыри.
Очутившись в простенке между дверей, Олег увидел меня, улыбнулся приветливо, но тут же и остолбенел, усмотрев через мутное стекло оконца кровавую кашу с костяными осколками, облепившую стену.
— Что…
— Живо! Сюда! По стене! Чтобы часовой…
— Понял…
Ведро он оставил в тамбуре прохода. Войдя в караулку, остановился, цепко оглядев стол с разбросанными на нем картами, бутылью с самогоном…
— В картишки дружки играли… — сообщил я.
— И не поделили козырей? — Нагнувшись, он ухватил пальцами запястье недвижного Мзареули, пытаясь нащупать пульс.
Выждав несколько секунд, осторожно опустил его безвольную руку обратно на пол, заключив:
— Готов.
— В общем, Олег, так, — произнес я. — Я ушел проверять постовую связь и, что здесь случилось, не видел. Я увижу это позже… Имею в виду покойников. Теперь о тебе. Ты принес воду и… совершил побег. То ли стрельба произошла, когда тебе открывали двери, то ли двери уже были открыты… неважно!
— И куда же я побегу? — не без сарказма вопросил он. — В таком наряде, с такой прической… Я понимаю, Толя, ты сейчас в шоке… Попытайся успокоиться.
— Я ухожу на посты, — повторил я. — Ты дождешься телефонного звонка. Как только аппарат звякнет, выходишь из караулки и по стенке идешь до ее угла. Потом ползешь к противотаранному рву. По рву — до пустой вышки. Дальше — в кусты, а за кустами овраг.
— Там степь…
— Степь, — согласился я. — И — канал. Плывешь в сторону поселка.
— Поселка?!
— Ты меня слушай, не себя!
— Хорошо…
— Поселка, именно. Заходишь со стороны канала к зданию роты. Увидишь сортир. За ним — кусты шиповника. Там и сиди. Жди меня. И никакой самодеятельности, иначе выловят в момент!
— Но дальше-то что, дальше?
— Дальше я знаю что. Все. Жди звонка. И еще. Оружие не бери, это смерть.
И я вышел из помещения, накинув плащ-палатку на голову. Я брел по караульной тропе, стараясь глубоким дыханием утихомирить испуганно бьющееся мне в ребра сердце. Часовой-азиат, нахохлившийся под навесом вышки, лениво крикнул: «Кто идет?», исполняя уставную формальность, и я ответил хмуро:
— Люлей раздача! — вызвав его умиротворенный смешок.
— Совсем связь плохой, — грустно поведал он мне, когда я поднялся на вышку.
— Наладим…
Загородив от его обзора караулку, я крутанул ручку постового телефона, прислушиваясь к невозможному, конечно же, отклику.
— Зря звонить, Харитон ругать будет, пьяный сегодня… — прокомментировал часовой, уныло наблюдая за внутренней, тщательно взрыхленной граблями, полосой «запретки», раскисшей от дождя.
— Не будет, — отозвался я, глядя, как стремительной тенью Олег скользнул вдоль стены и тут же нырнул в противотаранный ров, скрывшись в нем.
Я повесил трубку.
— Опять не работает… — философски молвил часовой. — Все время ломается. Побег будет, как сообщать?
— Это да, — сказал я, абсолютно согласный со справедливостью такого утверждения.
— Иди сюда, двигай ногой! — внезапно крикнул часовой зеку, воровато выглянувшему из-за штабеля со швеллером.
Зек подошел к «запретке», озираясь по сторонам. Часовой вытащил из кармана леску с крючком и с грузилом и, обвязав ее вокруг пальца, бросил заключенному.
Тот быстро нацепил на крючок сверток.
Миг — и сверток оказался в руках часового.
Солдат надорвал обертку, пересчитал деньги и, вынув из-за пазухи полиэтиленовый пакет, швырнул его в сторону штабеля, куда, как кот за мышью ринулся зек.
— Наркота? — вопросил я, удивленный откровенностью такого мероприятия.
— Не-е, — расплылся в хитрой улыбочке часовой. — Я говно от овцы брал, цвет такой же, вид такой же…
— А кайф?
— Не знаю… — Солдат пожал плечами. — Они балдеют… — Он решил сменить тему, пожаловался: — Харитон стреляет, совсем водки напился, опасный, как двадцать бандит, боюсь, убить зека может, шайтан…
— Пьянствование водки ведет к гибели человеческих жертв, — выдал я перл из филологических джунглей русского языка. — М-да… Ничего не понимаю… Только что связь была!
— Был, сплыл… — Часовой сплюнул в зону. — Срать хочу, скажи, пусть грузин подмена делает, совсем не хочет служить…
— Ладно, — пообещал я, осторожно спускаясь с вышки по скользким, словно намыленным, деревянным ступеням.
Зона охранялась двумя постами, расположенными по диагонали ее прямоугольника, и, сымитировав безуспешную попытку дозвониться в караулку с другой постовой вышки, я неспешно двинулся к жуткому месту бойни, гадая, что теперь буду делать.
