Нас учили рисковать - Байкалов Альберт (библиотека книг TXT) 📗
Пока Саловди и Андрей наслаждались национальной кухней, Зарема забралась с ногами в уголок дивана и стала дочитывать купленную в день приезда книжку.
– Коран читать надо, – с назиданием сказала Нурпат. – Все эти писатели – грешники. В их книгах разврат. Мой муж говорил, что надо вообще запретить привозить в книжные магазины Чечни журналы и книги, написанные неверными.
– Любят все одинаково, и страдают тоже, – возразила, не отрываясь от чтения, Зарема.
– Все равно, не походишь ты на чеченку, – неожиданно подала голос Кемиса. – Ведешь себя странно.
– Как это? – Зарема, наконец, оторвалась от чтения и посмотрела на сидевшую на стуле Кемису.
– Читать любишь, – девушка пожала плечами.
– Мужчины поели, – объявила Нурпат, услышав донесшийся из коридора звук шагов.
Женщины быстро перекусили, попили чаю, убрали посуду. Зарема задержалась. Она составила тарелки и разложила в ящике ложки. В комнате никого не оказалось. Она не удивилась. Женщины могли уйти приводить себя в порядок. Она снова взяла книжку, открыла на нужной странице и стала читать. Однако время шло, а Кемиса и Нурпат не возвращались.
Теряясь в догадках, куда они делись, Зарема прошла к ванной и прислушалась. За дверями было тихо. Она потянула за ручку. Никого.
«Саловди не раз предлагал смотреть телевизор, наверное, у него», – решила она и вернулась обратно в комнату. Было уже поздно. Она расстелила постель, уложила рядком три подушки и улеглась. Однако спать не хотелось. Мысли крутились вокруг письма Андрея своей девушке. Оказывается, он зарабатывает на том, что чеченки взрывают себя, чтобы потом жить с ней и не знать нужды. Это злило Зарему. Другое дело, если бы он был чеченец. Они умирают ради своей республики. Но он-то русский…
Сон сморил ее лишь под утро. Однако ее тут же разбудил кто-то рухнувший рядом. Зарема вскрикнула, вскочила и щелкнула выключателем стоявшей на стуле лампы. Заплаканная, с опухшим лицом, рядом лежала Нурпат.
– Почему ты плачешь?
– Я чувствую себя просто вещью, – одними губами проговорила женщина.
– Тебя изнасиловали? – догадалась Зарема.
– Он обходился со мной как с животным, – подтвердила Нурпат. – Я не смела отказать. Но потом мне стало плохо, а он требовал ласки. Я не смогла ему дать того, что он хотел.
– Ты была у Саловди?
– Шла с кухни, он втащил меня в комнату, – подтвердила Нурпат.
– А Кемиса?
– Ей он приказал ублажать Андрея, – ошарашила Нурпат.
– Разве так поступают мусульмане?! – ужаснулась Зарема. – Кто же отдает своих женщин кафирам?
– Знала бы ты, сколько русских женщин нянчит детей от чеченцев, – простонала Нурпат. – Вспомни, что наши мужья творили, когда только началась война. В отряде, где воевал мой отец, постоянно жили три женщины, они ублажали моджахедов. Их часто били и плохо кормили. Это долго длилось. Потом вдруг мужчины один за другим стали болеть дурной болезнью. Они обвинили в этом несчастных русских женщин. Все понимали, что это не так. Сами заразили.
– И что с ними сделали? – заранее зная ответ, спросила Зарема.
– Страшно рассказывать, но они просили, чтобы их поскорее убили, такие муки терпели, – ответила Нурпат.
– Красиво в Москве? – спросила Зарема, ради того, чтобы сменить тему.
– Грозный сейчас тоже не узнать, – после небольшой паузы проговорила Нурпат. – Но тут все женщины грязные.
– Как это? – не поняла Зарема.
– Посмотри, как они одеваются и ходят. Позволяют себя трогать незнакомым мужчинам, пьют и курят. А видела, сколько на лестнице шприцев? Это все наркоманы. Пока я была на вокзале, ко мне подбегали бездомные дети и просили денег. Разве в Чечне так? Мой муж говорил, что если мы проиграем войну, то и у нас по телевизору будут показывать голых женщин, пить водку и колоться.
– Сейчас почти нет войны, – заговорила Зарема. – Институты и школы открылись, больницы работают. Почему почти никто не берет в руки оружие?
– Я ничего в этом не понимаю, но могу сказать, что Россия просто купила многих чеченцев. Дает деньги. Ни на что не жалеет.
– А кто дает деньги тем, кто не смирился с новой властью? – неожиданно спросила Зарема.
– Нам весь мусульманский мир помогает, – ответила Нурпат.
– Странно. – Зарема легла и натянула до подбородка одеяло. – Почему тогда отряд, в котором воевал мой муж, бедствовал?
В коридоре раздался шум. Нурпат приподняла голову над подушкой. В этот момент в комнату, шаркая ногами, медленно вошла Камиса. Она молча взяла полотенце и вновь вышла.
– Чего это с ней? – сквозь сон пробормотала уже успокоившаяся Нурпат.
«Андрей злой. Наверное, она неопытна в постели, и он тоже бил ее, – предположила Зарема. – Все мужчины такие».
Джин медленно развернулся.
– Кому сказал, оружие на землю! – повторил свое требование Ханпаша и бросил быстрый взгляд на Саида: – Забери у них автоматы!
– Только попробуй! – насупился Шаман.
– Вы должны ответить за то, что сделали, – объявил Ханпаша.
– Так стреляй, чего ты ждешь? – удивился Джин.
– М-м-м! – раздался рык, и Тархан повалился на бок.
Джин обернулся и посмотрел на бандита. Тот упал в тень от крышки стола, на которой стояла лампа. Однако было видно, что от пояса до колен камуфлированные штаны Тархана почернели. Это была кровь.
– Ему нужна помощь! – Джин шагнул к бандиту.
Тот зажмурился и стиснул зубы:
– Убью!
– Я не специально, – Шаман развел руками. – Он первый напал на меня.
– Достань из рюкзака бинт, – распорядился Джин, словно не замечая направленного в спину ствола автомата.
Ханпаша вконец растерялся и не знал, как вести себя в такой ситуации. Джин краем глаза наблюдал за ним. Наверняка после происшедшего бандит не расскажет, как можно выйти на террористов. Более того, Тархан для него близкий друг, и теперь Ханпаша попытается за него отомстить. Но главное, он увидел в Джине и Шамане угрозу своей власти. Это чувствовалось по некоему смятению в глазах, которое пришло на смену уверенному и наглому взгляду. Бандит явно имел слабые лидерские качества. И Джин принял решение прекратить игру. Он шагнул к Ханпаше и ткнул ему стволом автомата в горло. Причем произошло все настолько стремительно, что это не сразу заметил и Шаман, внимание которого было сосредоточено на Тархане.
– Он сам виноват, – оправдывался он. – Первый оскорбил, поставил под сомнение наши заслуги. Потом схватился за нож…
В этот момент Ханпаша выронил автомат и схватился за горло. Щеки резко надулись. Он наклонился вперед. Его тут же вырвало – так бывает при тычке в горло. Джин прыгнул на него сверху.
Саид отошел к стене и с ужасом наблюдал за происходящим. Ингуша можно было понять: ведь все происходящее – результат его предательства. Что сейчас творилось в душе бандита, оставалось только догадываться.
Джин быстро связал Ханпаше за спиной руки, схватил за шиворот, приподнял над землей и бросил на нары. Шаман пытался перевернуть Тархана на спину, но тот оставался лежать на боку и дико кричал.
– Ты не жилец, – прохрипел Ханпаша.
Джин сел напротив:
– Почему так решил?
– Вы в своей Москве совсем рассудка лишились, – глотая окончания слов, выдавил из себя Ханпаша. – Ты хоть представляешь, на кого ты руку поднял? Меня Доку Умаров назначил полевым командиром…
– Это мы уже слышали, – Джин устало вздохнул. – Только где твой отряд? Пока я вижу только этого несчастного…
– Развяжи мне руки! – потребовал Ханпаша.
– Нет, – цокнул языком Джин. – Не развяжу.
– Почему? – рассвирепел бандит.
– Мы собирались вернуть то, что по праву принадлежит тебе, а заодно выполнить волю умершего человека, – стал объяснять Джин. – Но ты встретил нас, как будто не мы тебя разыскали и пришли, а ты нас поймал.
– Разве не так? – хмыкнул Ханпаша. – Саид вас нашел.
– Видишь, даже сейчас ты стоишь на своем, – Джин поднялся. – Нам придется тебя и твоего друга убить, иначе мы не сможем спокойно уехать.
