Ультиматум губернатору Петербурга - Константинов Андрей Дмитриевич (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Волыну давай сюда. Только — осторожно, понял?
Прапор кивнул головой и начал вытаскивать обрез. Птица принял короткий двуствольный обрубок и только тогда опустил петлю ремня.
— Что еще есть из оружия?
— Г-гранаты, — прохрипел дезертир.
— Ого! Давай… не хрен с гранатами баловаться.
— Я отдам… все отдам, только не убивай, Леша.
— Это я посмотрю, как будешь себя вести, — ответил Птица, принимая гранаты. — Вылезай из машины.
Прапор быстро снял черную страшную ленту с горла и выбрался наружу. Он то и дело посматривал на Птицу, и в глазах сквозил неприкрытый ужас. Именно то, чего добивался Леха. Он положил обе ребристые болванки гранат под сиденье и вылез из машины с обрезом в руках. На полянке было сумрачно, мощные сосны не давали пробиться солнечному свету.
— Подходящее место, чтобы умереть… а, Ваня? — сказал Птица и переломил стволы обреза. В патроннике желтели латунные донышки гильз. Прапор смотрел остановившимся взглядом и молчал. «Не перегнуть бы палку, — подумал Птица. — А то помрет раньше времени». Он захлопнул короткие стволы и добродушно сказал:
— Ладно, шучу. Выпить хочешь?
Прапор кивнул. Сейчас ему не хотелось ни выпить, ни пожрать, ни даже бабу. Он хотел только одного — остаться в живых, и готов был отвечать утвердительно на любой вопрос этого страшного человека. Птица скомандовал:
— Ну, тащи водяру, пиво и прочее. Считай, что мы с тобой, братуха, приехали на пикник.
Оглядываясь, Ванька неуверенно пошел к машине. Он рванул дверцу и уперся глазами в черный ремень безопасности. Безобидная брезентовая лента лежала на спинке сиденья. Ваньке она казалась удавом.
— Ну, ты что застрял, Ваня? — подхлестнул его голос Птицы.
Иван пересилил себя и вытащил бутылки из салона. Поколебался и поднял с грязного коврика, залитого пивом, шашлык.
— А коврик я потом вычищу, — сказал он. Ему очень хотелось жить, и в этой нелепой фразе звучала надежда, что потом все-таки будет. Шумели кроны сосен, ветер гнал волну по пожухлому осеннему папоротнику, тускло отсвечивали неровно обрезанные стволы. Птица смотрел тяжелым немигающим взглядом.
— Ладно, Ваня, не беда. Лучше давай выпьем и побеседуем. Садись, — Леха ткнул рукой на пеньки, густо поросшие мхом.
Сели напротив друг друга, и прапор неумело, как будто он делал это впервые, открыл бутылку водки. Протянул ее Лешке.
— Я за рулем, — ответил тот. — Разве что пивка за компанию. Открой… У тебя, я смотрю, ловко получается.
Ванька положил шашлык на старую хвою под ногами, поставил распечатанную водку и открыл пиво своим коронным способом. Птица одобрительно покачал головой — силен!
— Я так не смогу, — сказал он. — Давай! За знакомство.
— За знакомство, — с готовностью подхватил Ванька.
Он запрокинул бородатую голову и начал лить в себя водку. На шее багрово отпечатался след от ремня. Птица сделал глоток пива. Взглядом он продолжал контролировать прапора. На его месте Птица использовал бы этот момент для атаки: расстояние до противника — меньше метра, расслабившийся, пьющий пиво враг. Ситуация — беспроигрышная.
Бутылка опустела почти наполовину. Прапор поднял с земли шашлык и начал есть мясо вместе с прилипшими хвоинками. Бред, подумал Лешка. Ему хотелось проснуться.
Он встряхнул головой и сказал:
— Ну, ладно… теперь рассказывай.
— Что? — испуганно спросил прапор набитым ртом.
— Все, Ваня, все. Что вы с Дуче затеяли? Где моя жена? Сколько еще в команде бойцов? Как и кто ее охраняет? Все рассказывай.
— Так я же… — Ванька обтер рот рукавом, — я же ничего сам не знаю, Леша. Я же Дучу первый раз в жизни вижу.
— Ва-а-а-ня, — протянул Птица укоризненно. — Ах, как нехорошо, Ваня. Я к тебе, как к другу, а ты что же?
— Ну, честно, Леха… ну, блядь буду! Я Дучу этого сегодня впервые увидал… Я же на складах служу. В/ч… На меня Козуля вышел, сука. Втянул… я же ничего не знал… честно!
Птица слушал со скучающим видом. Он не верил ни одному слову своего нового друга и просто давал ему выговориться. Ты свисти, свисти… чуть позже я заставлю тебя петь… Главное, что мне нужно, — адрес, где они держат Наташку. И сколько их там. Дальше… дальше посмотрим.
Лицо прапора покрылось мелкими капельками пота, глаза потемнели. Он быстро пьянел. Сказывался перенесенный только что стресс.
— …Он, бля, в этот кризис погорел. Все деньги в банке… накрылись… Он хочет их отобрать назад… да с процентами. Ну и того… запугать их взрывами… Возле домов руководства банка. Он…
— Ваня, — почти ласково оборвал Ваньку Птица. — Не надо ля-ля. Я человек добрый, но и мое терпение имеет пределы. Понял?
Прапорщик замолчал. Он говорил правду и не мог понять, почему ему не верят.
— Повторяю вопрос: где твой хозяин держит мою жену?
— Я не знаю.
— Ваня! Ты же умный мужик… Мне особо-то терять нечего. Либо ты сейчас откровенно все мне рассказываешь и уходишь отсюда живой, либо…
Птица недобро прищурился и кивнул в сторону машины:
— Там в багажнике есть саперная лопатка. Ты выкопаешь яму… неглубокую… А зарою ее я. Договорились?
— Леха, послушай… Я не знаю ничего… я…
— Хватит! — сказал Птица. Он легко встал и пошел к машине. Пружинила под ногами хвоя, шумели кроны над головой. Как замечательно было бы сейчас проснуться!
Он открыл багажник и вытащил складную лопатку с коротким и прочным черенком. Заточенное лезвие штыка с потертым воронением пряталось в брезентовом чехле. Он снял чехол, собрал лопатку и подкинул ее на руке. Когда-то работе с лопаткой его обучал мичман Чумак… тогда получалось неплохо. Птица обернулся и швырнул шанцевый инструмент левой рукой… странный томагавк мелькнул темной тенью и вонзился в трухлявое тело пенька. На сочном зеленом ковре мха остался широкий рубленый след. Торчала из середины рукоятка. Беглый прапорщик Российских ВС Иван Колесник смотрел на страшную рану широко открытыми глазами… В ушах все еще стоял короткий воющий звук, с которым шанцевый инструмент рассек воздух над поляной. Ванька был готов.
Страшный человеку раскрытого багажника «жигулей» улыбнулся и сказал:
— Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты… Копай яму, сука.
Зрение у семидесятитрехлетней пенсионерки Анны Лялиной оказалось отменным, но опознать Виктора Козлова на предложенных фотографиях она не смогла. Неуверенно сказала:
— Вроде похож… а вроде и нет. Мне бы на него в натуре посмотреть. Живьем, так сказать.
«Если бы ты увидела, что от него осталось в натуре», — подумал старший лейтенант Павел Крылов. Особых сомнений в том, что Тихонова завалил именно Козлов, у следователя ФСБ не было. Вполне возможно, что это удастся доказать. Из материалов прокуратуры следовало, что Козлов в поле их зрения не попал. Да и не мог попасть. Соответственно, на причастность к убийству не проверялся. Не проверялось и его алиби. Теперь, в свете новых обстоятельств, все это предстояло расследовать и порадовать прокурорского коллегу раскрытым глухарьком… Но ФСБ интересовало не само по себе убийство темного, с криминальным прошлым гражданина Тихонова. Важно было найти тот след, который приведет к Терминатору. Обнаружить связь Тихонов-Козлов-Терминатор. Если она есть.
Крылов потратил почти час на допрос пенсионерки Лялиной и не добыл ничего нового. Вроде похож… а может, нет. Они стояли, разговаривали, курили… Потом тот, убитый, повернулся и вошел в подъезд… Второй достал пистолет… выстрелил в спину… Высокий, в черном. Спасибо, Надежда Михайловна. Вы очень нам помогли… Вот здесь, пожалуйста, распишитесь. Если вы что-то вспомните…
До взрыва оставалось девять часов. Павел возвращался на Литейный, в управление. Светило солнце, в чистом небе белоснежным росчерком таял инверсионный след истребителя. Он уходил в сторону Балтики. В спортивной сумке Павла Крылова лежала стандартная картонная папка с фотографиями, которые вызывают у нормального человека чувства страха, отвращения, тошноты. До взрыва оставалось девять часов. Пассажиры троллейбуса говорили о кризисе. Крылов им завидовал.
