Закон подлости - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читаем книги .TXT) 📗
Впрочем, было в посольстве одно место, которое, похоже, обошли перемены.
Это было святая святых — помещение резидентуры. Здесь, как и прежде, царили прохлада и полумрак. Здесь не задавали лишних вопросов и не делились друг с другом служебными проблемами.
Именно сюда, миновав два поста охраны, и направился Захаров. По всему было видно, что он тут гость неслучайный. Уверенным шагом Леонид направился к стальной двери, за которой располагался пункт секретной связи. Назвав по интеркому введенный в этот день пароль, он вошел внутрь.
— У меня сеанс каблированной связи с Москвой, — тоном приказа сообщил он молодому сотруднику за столом. — Введите мой код. Оператор сам меня соединит.
Сотрудник молча кивнул и пододвинул к Захарову регистрационный журнал.
Леонид небрежно расписался в нужной графе и, не спрашивая разрешения, прошел в небольшую кабину, обитую звукоизоляционными панелями. В кабине стоял обыкновенный советский стул. Согласно инструкциям, все оборудование резидентуры, вплоть до скрепок и туалетной бумаги, завозилось с родины. Перед стулом на журнальном столике с биркой инвентарного номера стоял обыкновенный телефонный аппарат без наборного диска.
Убрав с лица брезгливое выражение, Захаров плюхнулся на стул. Достал из кармана рубашки пачку сигарет, оглянулся в поисках пепельницы. Не обнаружив таковой, Леонид приоткрыл дверь и громко попросил:
— Пепельницу, пожалуйста.
Минуту спустя сотрудник, все так же сохраняя молчание, принес алюминиевую пепельницу с изображением герба города Костромы. Захаров закурил, поглядывая на часы. Как только стрелки показали десять утра, он затушил сигарету и взял трубку.
— Голубков на связи, — раздался голос на том конце провода.
— Доброе утро, Константин Дмитриевич, — поприветствовал собеседника Леонид.
— Здравствуйте, Коперник. Как погода на Востоке?
— Да спасибо. Жарко, как всегда. В Москве, наверное, снежком балуетесь?
— Слякотью в основном, — хмыкнул Голубков, — перейдем к делу.
— К делу так к делу, — согласился Коперник-Захаров. — Когда ожидать гонца?
— Наш человек сейчас в Ереване вместе со всей делегацией Госдумы. По данным нашего управления, вопрос о транзитном пролете через территорию Ирана практически решен. Так что ждите их завтра.
— Отлично. С моей стороны здесь, в Багдаде, все готово. Наши друзья из правительства сообщили мне, что у них тоже все в порядке. Пока никаких изменений. Ваш человек возьмет контейнер во время готовящейся встречи делегации с премьер-министром. Кстати, Константин Дмитриевич, он достаточно хорошо подготовлен физически? Контейнер хоть и небольшой по размеру, но весит как-никак пятнадцать килограммов. Что делать — защита.
— За моего человека не волнуйтесь. Но что означает это ваше «пока никаких изменений»? Значит ли это, что они возможны?
— Ну, если не исключать возможность того, что завтра американцы нанесут удар по Багдаду, то да, — пояснил Коперник. — Но я имел в виду не только это.
Дело в том, что здесь, в Багдаде, не все однозначно восприняли нашу операцию.
Кое-кто из военных явно не хочет упускать из рук такой козырь в игре с американцами.
— Кого именно вы имеете в виду? — спросил Голубков. — Или это предварительная информация «из компетентных источников, близких к информированным»?
— Речь идет о генерале Камале Абделе аль-Вади. Он возглавляет армейскую разведку вооруженных сил Ирака. И хотя наши партнеры из иракского правительства гарантируют успешное проведение операции, я не исключаю возможность возникновения непредвиденных ситуаций.
— Мой человек готов выполнить лишь курьерские функции. Он не подготовлен для активных действий у вас в Багдаде, — предупредил Голубков.
— Не волнуйтесь, Константин Дмитриевич, все прикрытие я беру на себя, — успокоил его Коперник.
— Очень надеюсь на это, Коперник.
— Можете не сомневаться.
— Значит, если делегация завтра не прилетит, то связь в это же время, — напомнил Голубков.
— Хорошо, — согласился Коперник.
— Тогда удачи… Захаров повесил трубку и достал новую сигарету.
2
Примерно в то же время, когда Коперник закончил свой разговор с начальником оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий полковником Голубковым, черный «мерседес» в сопровождении двух армейских джипов с охраной под вой сирены продирался сквозь поток автомобилей по городской трассе, ведущей прочь из Багдада.
Вообще движение на багдадских улицах более чем оживленное. Автомобили всех марок и возрастов не особо соблюдают правила. Да и каких-то дорожных знаков и светофоров на улицах практически нет. На особо бойких перекрестках стоят дорожные полицейские, но их присутствие мало что меняет. Багдадские водители привыкли чувствовать себя вольными птицами и вначале выскакивают на перекресток, а уж потом смотрят по сторонам. Как при этом удается избежать аварий — остается настоящей загадкой.
Наверное, появление внушительного кортежа было единственным, что могло испугать багдадских водителей. Заслышав пронзительный вой сирены, они сами спешили убраться с дороги. Некоторым для этого приходилось выскакивать на тротуар. Но с армейскими джипами шутки были плохи — невозмутимый офицер охраны сидел в переднем и с удовольствием лупил дубинкой по лобовым стеклам зазевавшихся водителей.
Таким образом «мерседес», практически не снижая скорость, вскоре миновал городскую суету и вырвался на загородное шоссе. Спустя пятнадцать минут кортеж уже подъезжал к контрольному посту в длинной ограде с колючей проволокой. За оградой, резко контрастируя с окружающей выжженной солнцем местностью, начинался густой зеленый парк. О важности объекта, скрывающегося в зелени парка, говорило хотя бы то, что на КПП несли службу не простые полицейские или армейцы, а солдаты личной президентской гвардии Саддама Хусейна.
Молодой подтянутый офицер в новенькой отутюженной форме скользнул равнодушным взглядом по армейским джипам и наклонился к окну «мерседеса».
Непроницаемое тонированное стекло скользнуло вниз, и капитан, сидевший на переднем сиденье, не поворачивая лица, произнес:
— Начальник армейской разведки Камаль Абдель аль-Вади к господину советнику президента Джабру Мохаммеду аль-Темими.
Офицер молча взглянул на пропуск и отдал честь, сделав своим солдатам знак пропустить «мерседес». Оба джипа охраны свернули на стоянку и остались у КПП.
Парк тянулся не меньше километра, и президентские гвардейцы еще два раза останавливали «мерседес» для проверки. Наконец среди деревьев показалась цель поездки — Дворец. Именно так, с большой буквы, называли резиденцию президента Ирака Саддама Хусейна и его ближайших сановников. Великолепное здание было как будто перенесено из сказок «Тысячи и одной ночи» каким-то джинном. Все в духе багдадских халифов — башни, минареты, балконы и даже, кажется, висячие сады.
Как только «мерседес» затормозил у служебного входа Дворца, к лимузину тут же бросился гвардеец, чтобы отворить дверцу. Но его молниеносно опередил капитан, как-то ловко и незаметно выскользнувший из передней дверцы машины.
Личный охранник начальника армейской разведки хорошо знал свое дело: его шеф не должен был соприкасаться с посторонним человеком. В наши дни никому нельзя доверять.
Сам Камаль Абдель аль-Вади оказался человеком лет тридцати пяти или тридцати семи, невысокого роста. Впрочем, генеральская форма и пронзительный взгляд голубых глаз на тонком смуглом лице сполна компенсировали этот природный недостаток. Не оглядываясь по сторонам, генерал стремительно взбежал по мраморным ступеням и через заботливо открытую прислугой дверь влетел в прохладный полумрак Дворца. Капитан не отставал от него, держа дистанцию в полметра.
Миновав ряд залов и коридоров, Камаль Абдель наконец оказался у дверей лифта. Еще один гвардеец попросил генерала приложить большой палец правой руки к сенсорной пластинке и, получив положительный результат, пропустил того в кабину.
