Темная сторона острова - Хиггинс Джек (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

– Отлично, – сказал Ломакс. – Пусть будет по-твоему.

Он двинулся вниз по мощеным улочкам к гавани, и Янни семенил рядом с ним.

– Куда вы хотите пойти сначала?

– В одно место под названием «Кораблик».

Мальчик вытаращил глаза:

– Да нет, этого не может быть. Зачем вам туда идти? Это плохое место. Не для туристов. Для рыбаков.

– Ну а ты что предлагаешь?

– О, тут много всяких мест... На другой стороне острова есть римский храм, но надо нанять лодку. Далеко идти.

– А что еще?

– Ну, гробница Ахилла, например.

– Там он похоронен?

Янни кивнул:

– Каждый это знает.

– Далековато пришлось тащить его сюда из Трои.

Мальчик пропустил это замечание мимо ушей.

– Еще можно сходить в монастырь Святого Антония, ну, вернее, на его развалины. Его взорвали во время войны.

– Я слышал про это, – сказал Ломакс, и его лицо омрачилось.

– Тогда придется лезть на гору. Но не жарковато ли для вас?

– Ничего, нормально. Думаю, проблем не будет. Ну а сейчас все-таки «Кораблик».

– Как хотите. – Янни безнадежно пожал плечами и направился вдоль набережной.

У входа в «Кораблик», находившийся на углу узкого переулка, мальчик заметался и вопросительно посмотрел на англичанина.

– А может, все-таки пойдем в другое место, мистер!

Ломакс одной рукой взъерошил мальчику волосы.

– Что ты так беспокоишься? – ухмыльнулся он. – Открыть тебе один секрет? Я уже здесь бывал. Только давно. Тебя еще и в проекте не было.

Он отвернулся от удивленного мальчика и спустился по каменным ступеням в прохладную темноту «Кораблика».

Прямо у входа на стуле около стены развалился молодой парень, который тихо напевал, лениво перебирая струны бузуки. На нем была клетчатая красно-зеленая рубашка с аккуратно закатанными рукавами, открывавшими выпирающие бицепсы, а сзади на ворот спускались вьющиеся волосы.

Он не сделал ни малейшего движения, чтобы освободить проход, и Ломакс, не узнаваемый в своих черных очках, выждав секунду, осторожно перешагнул через вытянутые ноги и вошел внутрь.

Первый, кого он увидел, был капитан Пападемос, который сидел в углу и пил красное вино. Ломакс приветственно поднял руку, но Пападемос старательно смотрел мимо него.

Именно в этот момент он ощутил странность ситуации. Здесь было шестеро мужчин, считая Пападемоса, четверо сидели вместе за одним столом, но никто не разговаривал.

За стойкой находился маленький жилистый человечек, лицо его так загорело, что по цвету напоминало испанскую кожу. Правую сторону лица обезображивал уродливый шрам, и один глаз закрывала черная повязка.

Опершись на бар, он держал в руках газету и полностью игнорировал присутствие Ломакса. Но, странная вещь, его руки слегка дрожали, будто от сильного напряжения. Ломакс снял солнечные очки:

– А где Алексиас Павло?

– А кто его спрашивает? – грубо хриплым голосом спросил мужчина за стойкой.

– Старый друг, – ответил Ломакс. – Некто из его прошлого.

Позади него игрок на бузуки взял последний эффектный аккорд. Ломакс медленно повернулся и увидел, что все, даже Пападемос, наблюдают за ним, а из-за приоткрытой двери выглядывает бледное, испуганное лицо Янни.

В тяжелой тишине, в которой, казалось, весь мир затаил дыхание, с шумом раздвинулся занавес из бусин, скрывающий дверь в середине бара, и в комнату вошел мужчина. В свое время это, наверное, был настоящий гигант, но сейчас белый пиджак свободно болтался на его широких плечах. Он двигался вперед, заметно хромая, тяжело опираясь на палку. В его густых усах была сильная проседь.

– Алексиас, – сказал Ломакс. – Алексиас Павло.

Павло медленно покачал головой из стороны в сторону, будто не веря своим глазам.

– Так это ты, – прошептал он. – Вернулся после всех этих лет. Когда Папас сказал мне про тебя, я решил, он спятил. Немцы сказали, что ты мертв.

Занавес из бусин раздвинулся снова, и появился потный, испуганный до смерти Георге Папас.

– Это я, Алексиас. – Ломакс протянул руку. – Хью Ломакс, разве ты не помнишь?

Павло словно не заметил протянутой руки.

– Я помню тебя, англичанин. – На его лице задергался мускул. – Как я могу забыть тебя? И как может хоть кто-нибудь на этом острове забыть тебя?

И вдруг его лицо исказилось от ярости. Он открыл рот, словно стараясь что-то сказать, но слова не появлялись, и он в гневе поднял палку.

Ломаксу удалось отвести удар, и он придвинулся вплотную, прижав руки Павло к бокам. Позади него с грохотом упал стул и раздался предупреждающий крик Янни от двери.

Он отпустил Павло и начал поворачиваться, и в этот момент смуглая рука схватила его за шею и чуть не задушила. Он попытался поднять руки, но их тут же схватили и опрокинули его навзничь.

Четверо мужчин, которые сидели вместе, почти повалили его на стол. Пападемос вскочил на ноги и кинулся к двери, но молодой человек, игравший на бузуки, сделал едва заметное движение головой, и капитан снова сел на свое место.

Потом игрок на бузуки осторожно прислонил свой инструмент к стене и вышел вперед. С совершенно спокойным выражением лица он сильно ударил Ломакса в лицо.

Англичанин пытался бороться, но это оказалось бесполезно.

Павло отодвинул игрока на бузуки в сторону:

– Нет, Димитрий, он мой. Подними-ка ему голову, чтобы я мог посмотреть на него.

Димитрий, схватив Ломакса за волосы, дернул его голову вверх, и Павло, глядя ему в лицо, кивнул.

– А годы пощадили тебя, капитан Ломакс. Ты выглядишь хорошо, очень хорошо.

Маленький мужчина с изуродованным лицом и черной повязкой на глазу, выйдя из-за стойки бара, стал рядом с Павло и смотрел вниз на Ломакса. Вдруг он наклонился и плюнул в него.

Почувствовав на лице холодную слюну, Ломакс вскипел.

– Бога ради, Алексиас! Что все это значит?

– На самом деле все просто, – ответил Павло. – Это – моя хромая нога и изуродованное лицо Николи. А если тебе этого мало, то это – отец Димитрия и еще двадцать три мужчины и женщины, которых замучили в концентрационном лагере в Фончи.

И тут до него стала доходить сумасшедшая мысль.

– И вы думаете, что в этом виноват я? – взмолился Ломакс.

– Твое дело нами рассмотрено, и ты давно уже осужден, – ответил ему Павло. – Остается только привести приговор в исполнение.

Он с каменным лицом взглянул на игрока на бузуки.

– Дай-ка мне твой нож, Димитрий.

Димитрий вынул выкидной нож из кармана и передал его Павло. Тот нажал кнопку, и шестидюймовое лезвие, острое, как бритва, выскочило наружу.

Ломакс в панике дико дернулся в последней отчаянной попытке высвободить хотя бы одну руку. И ему это удалось. Повернувшись, ударил кулаком в ближайшее к нему лицо, но через мгновение его снова пригвоздили к месту.

И хотя рука с ножом немного дрожала, но в глазах Павло читалась холодная решимость. Он сделал шаг вперед, нож поднялся, и тут со стороны двери послышался голос:

– Брось нож, Алексиас!

Все обернулись, и Ломакс почувствовал, что хватка на его руках ослабела. В дверях стоял сержант полиции Китрос в вылинявшей униформе цвета хаки, а у него из-под руки выглядывал Янни.

– Не вмешивайся, Китрос, – сказал Павло.

– Мне кажется, я сказал тебе бросить нож, – спокойно повторил Китрос. – Мне не хотелось бы просить тебя еще раз.

– Но ты не в курсе дела, – простонал Павло. – Это англичанин, который был здесь во время войны. Тот самый, что предал нас немцам.

– И вы сейчас его хладнокровно убьете? – спросил Китрос.

Маленький Николи выскочил вперед и сделал нетерпеливый жест:

– Это не убийство, это – сама справедливость.

– У нас явно разные точки зрения. – Китрос посмотрел на Ломакса. – Мистер Ломакс, пойдемте со мной.

Алексиас, сделав шаг вперед, схватил его за руку.

– Нет, он останется здесь, – резко сказал он.

Но Китрос, вытащив из кобуры пистолет, проговорил стальным голосом:

– Мистер Ломакс сейчас идет со мной. Я буду вам очень обязан, Алексиас, если вы не вынудите меня застрелить одного из ваших друзей.