Слабое звено (Ключевая фигура) - Нестеров Михаил Петрович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Да, наверное, так и следует сделать. Сразу расставить все акценты. Именно бросить к ногам спецов свой послужной свиток: командир отдельного батальона ГРУ «Ариадна», организатор преступного сообщества, осужденный за терроризм. Это охладит пыл «альфовцев» и сбросит спесь с лица профессионального переговорщика.
Марк стоил любого бойца из группы «Альфа» и превосходил многих. Он организовал и осуществил такой диверсионный акт на территории соседней суверенной республики, что «альфовцам» и не снилось. «Пусть послушают», – уже с долей нервозности подумал Марк. Также в его немом восклицании присутствовала капелька обреченности. Своими действиями он окончательно устраивался на краю пропасти.
Как никто другой, он понимал, что в жизни наступают моменты, крошечные отрезки времени, которые стоят целой жизни. Сергей переживал подобные состояния, но снова с невероятным упорством возвращался к жизни. Зачем? Затем, чтобы снова перехватило дух, вскружило голову и опьянило. Чтобы в очередной раз увериться – жизненные ценности – бытовые и прочие, к чему стремятся все живущие на земле, – это дешевка. В такие моменты он чувствовал свою причастность к потустороннему миру и словно освобождался от житейского бремени.
Сергей усмехнулся собственным мыслям и потянулся к пачке сигарет.
Решение принято. Он вздохнул с облегчением. И словно заглушил этот вздох горькой порцией табачного дыма.
Слухи о смерти Руслана Агериева быстро дошли до молодежной мусульманской школы в Казани, где обучался нетрадиционному исламу Равиль Яфаров. Патронаж над учебным заведением, которое также называли молодежным центром, осуществлял некий координационный центр духовных управлений в России, созданный единомышленниками ваххабитского идеолога Амирова.
Яфаров оказался невысокого роста и крепкого телосложения. Его скуластому лицу не шли выразительные и, как показалось Горохову, женские глаза. Длинные густые ресницы не подчеркивали кофейный цвет глаз, а усугубляли их глубину. Смотреть в них оказалось для Кости делом не простым, ему казалось, он разговаривает с педиком. Он, сдерживая свое традиционное начало, все же не мог скрыть пренебрежения к молодому татарину.
Они устроились на скамейке напротив двухэтажного строения желтого цвета – бывшая ШРМ, школа рабочей молодежи. Своим ухоженным участком она соседствовала со среднеобразовательной школой. Но если в пору летних каникул школьники не выходили на уборку территории, то их соседи шакирды (ученики) наводили на участке порядок ежедневно. В спортивный школьный комплекс входило футбольное поле с беговой дорожкой вокруг него, шакирды же довольствовались турниками и лабиринтом из металлических труб, больше похожим на часть полосы препятствий. За девять лет существования молодежного центра его ученики ни разу не вышли на ристалище, чтобы погонять мячик.
Странные, мрачные, словно запрограммированные люди. Если бы все они постоянно находились в своей школе, ее можно было бы сравнить с монастырем.
– Ты все помнишь, о чем просил тебя Агериев?
Яфаров кивнул. Агериев был убит буквально сразу после его звонка в Казань, что доказывало всю серьезность намерений и нынешнего собеседника, и тех, кто стоял за ним.
– Не знаю, почему он выбрал именно тебя. Наверное, ты лучший, – похвалил Костя студента. – Поскольку тебе нет равных, будешь слушаться меня безоговорочно. Играем строго по правилам. Ты не должен спрашивать, кто стоит за мной. Мы с тобой разные люди. Я работаю за деньги, ты за идею. Если я сболтну лишнего, лишусь денег. А ты можешь лишиться головы. И выброси из нее имена своих друзей, подруг, учителей, понял?
Равиль начал кое-что понимать. Он возгордился оказанным ему доверием. Его посвятили во все тонкости предстоящей операции, детали которой действительно были важны. Его русский партнер точно и как-то профессионально выразился: «Не должны попасть в третьи руки». По минимуму – руки шакирда вторые. Если только не первые, поскольку русский – лишь наемник, о чем, собственно, сам и сказал. И окончательно прояснил момент, связанный со смертью Агериева: мол, хорошо, что ниточка оборвалась именно на нем. Что ставило студента выше Агериева. Ведь если переиначить или пойти дальше, выходило совсем уж худо, если бы нить оборвалась на нем, Равиле Яфарове, 1978 года рождения, человеке не глупом, но по северо-восточному наивном, человеке маленьком, мечтающем стать большим.
– Я был в аэропорту, – продолжил Костя, – билеты до Новограда продаются свободно, никаких очередей. Мы предупредим тебя за два дня до начала операции. Вот карта Новоградской области, спрячь ее у себя дома. Возможно, с ней ознакомится еще один человек.
Яфаров убрал в карман зеленоватый прямоугольник и взял из рук собеседника небольшой пакетик.
– Теперь слушай, что сделаешь на борту самолета. Все расписано точно по минутам, об отклонениях лучше не думай.
Беседа заняла чуть больше двух часов. Попрощавшись со студентом, Костя поехал по другому адресу, где проживал некто Билан Чагитов, чеченец по национальности. Он оказался вторым в списке, кому успел позвонить покойный милиционер Агериев. Работа Билану предстояла не менее ответственная, только в отличие от студента молодежного центра деталей операции знать ему было не положено.
Наверное, положа руку на сердце, Сергей оберегал Валентина. В отличие от Кости, который рисковал на предварительном этапе операции, Мезенцеву предстояла рискованная работа в ее финальной стадии. Потому на прибывшего в Новоград Костю, дав ему день на знакомство с городом, подполковник возложил очередную обязанность.
Следуя инструкциям Марковцева, Костя присмотрел машину на авторынке. Трехгодовалый, с мощным двигателем, серебристого цвета «Ауди-А4» соответствовал всем требованиям предстоящей работы. Оформление документов и постановка на учет производились в автомагазине напротив рынка.
Сотрудник Новоградского ГИБДД не удивился, когда в окошке оформления показалась синюшная физиономия мужчины лет сорока пяти – шестидесяти на вид. Частенько машины приобретают и дряхлые старухи, в два раза старше вот этого клиента. Ради прикола, хотя и зная стандартный ответ, «государственные оформители» спрашивали: «Откуда деньжищи, бабушка, на джип «Чероки»?» – «Чай, наверное, заработала за семьдесят лет непрерывного стажа», – звучал исчерпывающий ответ. За ее спиной, как правило, возвышался «внук»-детина, очередной задачей которого было отвезти бабульку в нотариальную контору и заполучить доверенность на свое имя.
Кто стоит за спиной этого ханыги, гибэдэдэшнику было наплевать. Оформив все документы, он подошел к сейфу, вынул новенькие номера – Н610МЕ – и вместе с техпаспортом передал новому владельцу.
– Счастливо, – шаблонно напутствовал он покупателя.
Нового владельца «Ауди» звали Борисом Ситниковым. В нотариальной конторе не без труда визуально установили его дееспособность и оформили доверенность на право вождения на имя Константина Яковлевича Горохова.
В автомобиле Костя окончательно расплатился с клиентом. Пять тысяч Борис принял дрожащей рукой. Правда, так же трясясь, он взял вчера задаток – ровно десять сотенных купюр. Сутки прошли, точнее, двадцать шесть часов, а где эта тысяча? Ситников и не знал, что у него столько друзей. Причем все преданные до гробовой доски. Налетели гурьбой, как на поминки, словно только что похоронили своего лучшего друга Бориса. Вылакали двадцать три… нет, двадцать четыре пузыря водки, съели что-то около двух батонов хлеба и три четырехсотграммовых упаковки сосисок. Да, была еще газированная вода, какой мудак ее купил? – возмущался кто-то.
После смерти жены Борис покатился по наклонной: разменял двухкомнатную на однокомнатную, потом переехал в коммуналку на двенадцать метров. Вчера вот повстречал доброго мужчину, его предложение не оказалось для Ситникова неожиданным или странным, наоборот, он ждал его и искренне удивлялся, что никто до сих пор не подъехал к нему с таким вопросом.
