Черные береты - Иванов Николай Федорович (книги бесплатно без TXT) 📗

И когда один за другим весь отряд, а в конце и сам Млынник, оказались на полу, созрели последние скептики.

– В русской борьбе нет приемов, в ней существуют только принципы этих приемов. Интуиция, – влюбленно говорил лейтенант. – Вспомните детство. Если вас когда-нибудь били по голове или просто замахивались, вы ведь, ничего не зная из борьбы, тем не менее, выставляли над ней домик, и удар скользил по рукам, уходил в сторону. Силу нужно не встречать жестким блоком, как учат во всех секциях, а обходить ее. Затрата энергии – минимальная. Тогда вы можете драться хоть целый день и даже не вспотеть. Кто готов меня ударить?

Вышел Андрей, долго примерялся и ударил сбоку левой. Однако рука соскользнула вниз, увлекая за собой, закручивая – и, не устояв, он оказался на матах.

– Видите, я работал только мизинцем, отводил удар. И сила нападающего сработала против него самого – увлекла, закрутила. Все согласно законам физики и геометрии. Я не смогу повторить этот прием, потому что его нет, Я его придумал именно для этой ситуации. Но я хорошо знаю механические законы. И даже если буду ранен в руку или ногу, удержу двух-трех нападающих. Прошу еще.

Неизвестно по какой системе, но ракетчик выделил в конце тренировки нескольких человек, обучил и показал некоторые приемы и с биоэнергетикой. Оказался среди избранных и Андрей.

– Теперь у тебя в руках страшное оружие, – перед отъездом Андрея из Риги напомнил лейтенант. – Дай себе слово никогда не применять его без особой нужды.

Дал. И честно держал его. Даже у могилы Зиты, когда латыши взяли его голыми руками. Впрочем, там, на кладбище, он и не вспомнил об этом. Да и не смог бы он у могилы жены устраивать потасовку.

А вот после вчерашнего пришла уверенность, что вся эта шелупонь с пистолетами не так страшна, как кажется. Ему же надо настраиваться на встречу с их хозяином. А хозяева сами кулаками не машут…

Его уже ждали. «Тойота» и две «девятки» стояли у обочины шоссе с распахнутыми дверцами, но Андрей приглашение проигнорировал. Подобрав по пути подвернувшийся осколок кирпича, прошел к прежнему своему месту, присел на кочку. Очистил от земли кирпич, сбил острые края и опустил его в карман пиджака: пригодится. Сорвал несколько листочков щавеля, росшего вокруг кочки. Кислотища, а жевать хочется. Как в детстве в детдоме…

Хлопнувшие дверцы закончили воспоминания. По пять человек из трех машин – это пятнадцать. Многовато. Значит, глаза у четверки были перепуганные, если прикатили такой сворой. Лезть сегодня на рожон нет смысла, но и бухаться в ножки – исключено. На того, кто у ног, очень просто наступить сапогом. Ему же надо попытаться заработать у них денег. Быстро и много.

Впереди толпы крутился Наполеон, явно гордясь своим знакомством с Тарасевичем и подчеркивая этим свою значимость. В центре шел еще более меньший Наполеончик – аккуратненький, в кожаной куртке, с лоснящейся прической, усиками. Но даже со стороны видно, что уверенный в себе и в своем окружении. Хотя остановился почти на том же самом месте, где и вчерашние его нукеры: видимо, есть какая-то чисто психологическая безопасность расстоянии именно в три метра: для одного прыжка много, а выражение глаз видишь и голос в разговоре не повышаешь.

Наверное, Наполеон-1 рассказал о встрече весьма подробно, потому что Наполеон-2 спросил с ходу:

– И чем занимаемся?

Эх, как красиво было бы опять загнуть про Эйфелеву башню, но… три на пять – это пятнадцать. Скопом навалятся – можно не управиться. А в «тойотах» шалава не ездит…

– А вот он знает, – кивнул Андрей на вчерашнего знакомого. Тот согласно закивал, потом, правда, поумерил свой пыл: дошло, что и такой ответ – все равно, что про долбаную башню. Замер под взглядом меньшего своего двойника: простите, понял, что прикажете – сделаю и исправлюсь.

Приказал показать «фермера» в работе.

– А может, не стоит? – спросил Андрей, поняв его желание и увидев, что из толпы выступил, играя бицепсами, самый накачанный парень. – Ведь и так все ясно.

– Здесь командую я, – улыбнулся Наполеон-2.

– Тогда – ко мне! – резко приказал Андрей смельчаку, сбрасывая с одной руки пиджак.

Вышедший, видимо, привык к резким командам: чисто механически повинуясь, принял стойку. Тарасевич тоже сделал легкий выпад, но только для того, чтобы взмахнуть пиджаком и по широкой дуге припечатать лежавший в кармане кирпич в спину нападавшему. Тот замер от неожиданной и непонятной боли, но затем разъяренно повернулся боком и резко выбросил вверх ногу, стремясь попасть Андрею в челюсть. Но мгновением раньше Тарасевич присел, поймал ногу на плечо и резко выпрямился. Боль в раздираемой промежности на этот раз оказалась намного сильнее, потому что парень, взвыв, уже скрюченным повалился на землю. Андрей, вновь перехватывая инициативу в свои руки, указал вчерашним бедолагам.

– Теперь ты, ты и ты.

С уже заранее обреченными лицами, но так же послушно, те вышли вперед.

– Назад, – отдал им новую команду, дурачась, Андрей, и они не сообразив, что подставляют шефа, охотно повиновались.

– Ох, извините. Здесь, кажется, командуете вы, – по-детски невинно сложил на груди руки Тарасевич и чуть поклонился старшему.

Тот, покусывая кончики усов, пережидал в себе гнев. Но когда троица, поняв свою промашку; рванулась в драку – лечь костьми, но заслужить прощение, он сам остановил их резким криком:

– Назад! Все – назад. К машинам.

Похоже, о лучшем подарке его подчиненные не мечтали – сдуло ветром. Страшен и непонятен враг, который не боится превосходящего количеством противника. Но еще страшнее и беспощаднее главарь, проигрывающий на твоих глазах. Поэтому – хоть к машине, хоть за нее. Хоть метеоритом, хоть ползком…

– Выпить хочешь? – не трогаясь с места, спросил окончательно определившийся Наполеон.

– Не пью. – Андрей тоже не тронулся с места.

– Похвально. Хотя выпивка не есть блудство, а есть лакомство, богом данное. Так говорил один знакомый поп. Где служил? – вдруг без всякого перехода спросил он.

– В ОМОНе… Рижском, – после некоторой паузы добавил Андрей, чтобы с самого начала расставить все на свои места.

– Даже так? Уважаю. Но, насколько я слышал, вас тут ищут по стране.

– И еще долго будут искать 19. Так что пить или заводить знакомства со мной опасно, – прощупывал хозяина Андрей. Если и после такого сообщения он не побоится вести знакомство, значит, не все чисто у ребятишек в отношениях с государством.

– Это не опасность, – спокойно отреагировал Наполеон. – Я не из тех, кто после любого чиха правительства желает ему здоровья и подносит сопливчик.

– Смело вы.

– Отнюдь, для этого смелости не требуется. Наше правительство давно уже, выпучив глаза, рулит в одну сторону, а страна несется совершенно в другую. Поэтому остаюсь при своем мнении и приглашаю тебя на рюмку чая. Поехали, – на этот раз потребовал он и направился к «тойоте».

Надо полагать, он тоже прекрасно понимал, что Андрей пришел на встречу не для того, чтобы лишний раз подраться. Появился – значит, готов выставить себя на смотрины. И не без личной выгоды, надо полагать. Вот только какой?

В машине указал место рядом с собой. Андрей утонул в мягком, удобном сиденье, но это не помешало ему заметить, как Наполеон через пульт на своей дверце довернул зеркальце так, чтобы видеть соседа. Так же с пульта приоткрыл задние стекла. Из охранников никого не пригласил и, оглянувшись, Андрей увидел, как они суетятся, заталкиваясь в «девятки». Не сдержавшись, оценил:

– Одну половину надо гнать в шею, а вторую – дрючить.

Замечание хозяину «тойоты» не понравилось, и он упреждающе поднял руку:

– Давай сначала о тебе.

Машина взяла с места мощно, и Андрей услышал, как автоматически заблокировались дверцы. Запикал маячок-предупреждение – значит, стрелка спидометра перевалила за сто десять километров. Да, это не их отрядный «уазик»…