Сармат. Кофе на крови - Звягинцев Александр Григорьевич (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— О чем хлопочешь? Никак в толк не возьму? — спрашивает Сарматов.
— О летунах, которых они послали на верную смерть!.. — зло объясняет Силин.
— Летуны уже в наших хлопотах не нуждаются!
— Мы нуждаемся! — переходит на шепот Силин. — За хребтом — наши. Траверснуть хребет как два пальца...
— А американца куда денем? Об этом ты подумал?
— Понимаю, тебе его замочить офицерская честь не позволяет. Давай я... А перед тем — за кадык его: говори, мол, сука, все, что знаешь! У меня расколется, как арбуз перезрелый!
— Складно поешь! — обрывает его Сарматов и отводит глаза.
— Кончай, командир, совесть мучить! Ему все равно уже всевышний путевку в рай выписал, а мужики ничего не поймут... — продолжает шептать Силин.
Сарматов сам не понимает, что с ним происходит. На него вдруг словно опускается пелена ярости. Он хватает Силина за грудки:
— В помощники к всевышнему набиваешься, чмо рваное?!
Вышедший из пещеры Савелов замечает сцепившихся Сарматова и Силина и кричит:
— Есть проблемы, мужики?
— Нет проблем! — отвечает Силин и, вырвавшись из рук Сарматова, отходит к пещере.
— Если вернемся, я тебя к такой-то матери из отряда! — бросает ему в спину Сарматов.
Силин поворачивается, губы его кривятся в ядовитой усмешке:
— Если!.. Судьба — она кошка драная, командир...
Сарматов обжигает его бешеным взглядом и уходит в пещеру. К Силину подходит Савелов.
— Хороший мужик майор, только ему его геройство свет застит, — сочувственно произносит он и советует: — Не мешай, а то он по тебе как на танке проедет.
— А мне его геройство на хрен не нужно! — хмуро отвечает Силин, всматриваясь куда-то в горизонт. — Я ему тоже не портянка... чтобы меня раком ставили!
— Если что, рассчитывай на мою помощь, — говорит, протягивая руку, Савелов.
Силин некоторое время стоит задумавшись, затем отворачивается, будто не замечая протянутой руки.
Носилки с американцем стоят в пещере у самого входа. С губ полковника срываются уже не стоны, а хрип вместе с пузырьками сукровицы.
— Очнись, полковник! — трясет его Сарматов.
Тот останавливает на нем мутный, блуждающий взгляд.
— Твоя рана не оставляет надежды, — говорит Сарматов. — Сожалею, но у меня нет другого выхода!
С охапками полыни в пещеру вваливаются Алан и Бурлак. Бурлак басит:
— Горькой травки у них, как и сладкой, тоже в избытке!
Молча кивнув, Сарматов снова склоняется над американцем.
— Пусть будет, как назначено судьбой, — шепчет тот. — Лишь бы только помолиться... помолиться наедине, а, майор? Это не займет много времени...
— Конечно! — говорит Сарматов и кивает Бурлаку и Алану. Те выносят носилки с американцем из пещеры и ставят в тени от камня.
Из глубины пещеры, где бойцы разделывают тушу архара, подходит к майору капитан Морозов. В одной руке у него котелок, наполненный кровью, в другой — здоровенные, перекрученные рога козла.
— Американцу попить бы кровушки — сила в ней! — говорит он, кивая на котелок. — В моей Даурии от всех хворей — рога марала. Потру, пожалуй, в порошок — глядишь, и архарьи силу имеют.
— Добрая душа ты, Егор Степанович! — говорит Сарматов.
— В нашем-то деле не должна она быть недоброй, — отвечает Морозов.
— Егор Степанович, спирту бы? Никто из мужиков не прихватил втихаря, а?
— Спирту? — вскидывается тот. — Ты что, командир?..
— Да я не себе... Американцу вместо анестезии.
— А я уж подумал!.. — облегченно вздыхает Морозов. — Пулю выковыривать будешь?..
— Да. Хотя шансов, мягко сказать, немного...
— Спирт есть, командир. Я еще в Кабуле все их сидоры перетряс — фляг семь наберется.
— Ничего себе! — восклицает Сарматов. — Тащи!
Американец сидит, привалившись здоровым плечом к камню. Когда Сарматов и Алан встают у него за спиной, он, не поворачивая головы, произносит:
— Я готов, майор!
Упираясь здоровой рукой в камень, он пытается встать на ноги, и когда с помощью Алана ему это удается, он обводит взглядом снежные хребты и шепчет:
— Круг... круг замкнулся! Все же как странно пересеклись наши пути!..
— Не мы их выбираем, полковник, — отвечает Сарматов. — Я тоже узнал тебя, «падре»!..
Американец кивает головой и, не поворачиваясь, спрашивает:
— Ну и как вы собираетесь со мной покончить?
Сарматов и Алан переглядываются. У обоих на лицах написано удивление, смешанное с отвращением. Повисает тягостная тишина, которую наконец прерывает Сарматов:
— Я — русский офицер, а не заплечных дел мастер! — сухо говорит он и ловит мутный взгляд американца. — Тебе, полковник, предстоит операция — без анестезии, ты согласен?
— Так вы не собираетесь меня?.. — вырывается у американца.
— Вы согласны? — прерывает его Сарматов, повторяя прежний вопрос.
— Что ж, надежда умирает вместе с нами! — после длительной паузы говорит американец. — Но... но хочу, чтобы ты знал... знал, майор, что борьбу... с коммунистами... я выбирал сам!
— С этим не ко мне, а к капитану Савелову, — сухо отвечает Сарматов. — Он у нас специалист в области идеологических противоречий. — И протягивает американцу кружку со спиртом. — Это, конечно, не виски, но другой анестезии предложить не могу.
Полковник залпом выпивает спирт, и тут же к его губам Алан подносит кружку, наполненную кровью архара.
— Пей, дорогой! Пей! — просяще говорит он.
Едва сдерживая тошноту, американец осиливает полкружки.
— Вторую в моих горах пьют за Аустерджи, — говорит Алан, снова наполняя кружку спиртом.
— Что он сказал? — переспрашивает у Сарматова полковник. — Что такое Аустерджи?..
— Аустерджи — это святой Георгий, — поясняет Сарматов. — Осетины всегда поднимают второй тост в его честь.
— Ну так за Аустерджи! — говорит американец и опять залпом опрокидывает спирт, запивая его кровью.
Отдышавшись, он обращается к Сарматову:
— Я слышал, что ваш русский православный бог любит троицу...
— Верно! — подтверждает тот.
Американцу наливают третью кружку спирта, которую он, давясь, выпивает.
— Хватит, больше не наливай! — останавливает изготовившегося уже Алана Сарматов. — Такая доза «шила» и слона свалит!.. Ваня, раскурочь с десяток маслят, а порох — в кучку! — приказывает он Бурлаку, прокаливая на костерке лезвие десантного ножа. — Алан, сунь ему в рот берет, чтобы американскую улыбку не попортил!..