Черный трибунал - Щелоков Александр Александрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗

Акоп Галустян—Траншея — кипел злостью. Удачно начатое дело трещало по швам. И не потому, что проснулось вдруг и обрело дееспособность великое государство. Как многое на Руси, все на себя взвалила русская самодеятельность, и получалось у нее неплохо. Трудно сказать, какие еще результаты даст сделка с майором Мудраком, а уже потеряно то, что с таким трудом было наработано раньше. В конце концов, можно было смириться с ущербом, если бы речь шла только об имуществе АСАО, но вместе с ним на складе сгорело и то, что сулило немалую прибыль самому Галустяну. И прибыль не в рублях, а в заветных зеленых бумажках. Но и это, судя по обстановке, не все. Теперь приходилось опасаться даже за свою дачу, на которой, к несчастью, побывал Андрей Бураков. Галустян не сомневался, что этот офицер сумеет отыскать дорогу сюда и явится обязательно. А кто во всем виноват? Конечно же этот тупой полковник Радамес. Должно быть, не зря в свое время русские командиры поперли его взашей из военной школы.

Галустян свирепствовал. В светлой гостиной, насквозь пронизанной ярким утренним солнцем, перед ним, вытянув руки по швам, повинно опустив голову, стоял Радамес.

Размахивая руками, будто дирижируя оркестром, Галустян изрыгал проклятия на неудачливого полковника.

— То, что этот русский подонок сбежал, — полдела. Страшно, что он нанес нашему делу миллионный ущерб. Ни у тебя, ни у твоей родни, полковник, не хватит жизни, чтобы возместить убыток.

— Мелик, — попытался вставить слово Радамес, — я предлагал пристукнуть его, а ты приказал оставить в живых...

— Свою вину хочешь переложить на меня? Я приказал его отпустить, да? Какой ты, к черту, полковник! Какой ты, к черту, армянин! Дешевый грузин с тбилисского рынка в Сабуртало! Эдуард Шеварднадзе, вот кто ты!

— Мелик! Такие слова оскорбляют мое достоинство.

— Ва! — вознес руки к небу Акоп. — Он еще помнит о достоинстве! Да за тот ущерб, который случился по твоей вине, тебя положено сейчас же отдать под суд. Чтобы кровью смыл вину...

— Мелик!

— Я освобождаю тебя от должности, Радамес! Командовать группой будет Погосян. Капитан!

— Да, Мелик, — густым басом откликнулся Погосян, стоявший за спиной Радамеса, и сделал шаг вперед, чтобы оказаться поближе к начальнику. — Я готов!

Внешне Погосян напоминал бегемота — огромный, тучный, с тяжелым, неповоротливым задом, с лицом багрово-пламенным — то ли от постоянных возлияний, то ли от повышенного давления, определить мог только врач. Ходил Погосян косолапо, при каждом шаге его тело переваливалось с ноги на ногу. Как ни удивительно, но в этой нелепой с виду фигуре заключалась огромная взрывная сила. Разъярясь, Погосян превращался в тупой, разрушающий таран, не знающий страха и преград. Позже, успокоившись, он просил товарищей рассказать ему, что он делал и как вел себя, потому что сам ничего не помнил и объяснить своего поведения не мог. Именно необузданная взрывчатость не раз ставила Погосяна в конфликты с милицией и в конце концов обратила его в стойкого правонарушителя. По достоинству оценив эту могучую, темную мощь, Акоп приветил громилу и сделал его в своей группе главной ударной силой налетов и террористических актов. Наконец, добился присвоения боевику звания капитана.

— Нужен тебе Радамес? — спросил Галустян, кивнув в сторону обиженного полковника.

— Да, Мелик, — отважно заступился за товарища новый командир. — Радамес честный боец. Он предан делу. В отряде такие нужны. А промахи бывают у каждого.

— Пусть служит! — вынес приговор Акоп. — Рядовым. До решения штаба.

В дверь постучали.

— Да, — отозвался Галустян.

В комнату, осторожно ступая, или, как говорят в армии, «на цырлах», вошел молодой армянин, тот, которого тряс за грудки Андрей у дома Наташи.

— Мелик, — доложил он, — Бароян явился.

Уже по виду вестника шеф понял: что-то неладно.

— Сделано? — спросил он, и сомнение прозвучало в вопросе.

— Нет, Мелик. Они его прихватили.

— Ва! — взорвался Галустян. — Еще одна новость! Зачем он пришел?! Лучше бы они его убили.

— Я бы сам себя убил, — сказал уныло появившийся на пороге Бароян. — И сделаю это, когда передам тебе, Мелик, все, что сказали эти подонки.

— Что же?

— Этот Бураков заявил, что всех нас уничтожит... Говорит, он нас приговорил...

— Он что, псих?! — загораясь такой же яростью, как и шеф, заорал капитан Погосян. — Кому грозит, а? Да я его прямо сегодня раздавлю, как мокрицу.

Галустян усмехнулся:

— Нет, дорогой, он не псих. Ты, Погос, привык иметь дело с русскими на базарах. Там они другие. А этот настоящий Иван.

— Он Андрей.

— Верно, но настоящий Иван. И если он сообщил нам свой приговор, будь уверен, нас он не боится. Во всяком случае, уверен, что сегодня ты его не раздавишь.

— Он просто нас пугает, — сказал Бароян. — Не боялся бы убить, убил бы меня сразу.

— Оставь, — оборвал его Акоп. — Если он сделал вызов, значит, надеется подловить нас на чем-то. Поэтому если его брать, то надо прямо сейчас. Уж чего-чего, а быстрого ответа он не ожидает.

— Я поеду в город, — выставился Радамес. — Сам...

— Ты что, предлагаешь начать в городе бой? — спросил шеф иронически. — Не торопись. Где сейчас Хачатур?

— Мелик, — испуганно произнес Бароян, — Хачатур сгорел...

— Как?! — Восклик отразил все: непонимание, ярость, испуг.

— У него в руке взорвалась граната.

— Готферран! — выругался Галустян. Костяшки домино, так умело расставленные им, начали вдруг падать, опрокидывая одна другую.

— Сегодня надо со всем кончить! С Бураковым, с этим дурным милиционером! И сразу работать с Мудраком. Без задержек. Пока не поздно!