Кто последний за смертью? - Рокотов Сергей (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Николаев поручил Павлу Горелову вести наблюдение за Кириллом. Причем, конспирация была даже не обязательна. Пусть даже видит, что за ним следят.
Николаев простился с Тамарой и спустился к машине. Тронул ее с места. Почувствовал и удовольствие от езды, и в то же время отсутствие постоянной практики — обычно он ездил на служебной машине с шофером, редко садясь за руль сам. Но уже ближе к центру он слился воедино с машиной и стал думать о другом.
«Каким же образом Кирилл отыскал Лену и Полещука в Ялте?» — думал он. — «Да не мог он этого никак узнать, что он, частных сыщиков нанял искать их по всему миру? А мать Лены в жизни бы ему этого не сказала, она его так ненавидит…А, может быть, Кирилл действительно тут не при чем?» — засомневался Николаев. Что из того, что Кирилл несимпатичен ему? Какие основания подозревать его? В общем-то, никаких… И тем не менее, следить за ним было надо «Теперь не упусти Кирилла», — звучали в ушах слова Тамары.
«Вполне возможно, что их убили именно изза тех драгоценностей, которые они украли у Воропаевых», — думал Николаев. — «Должны же они были их как-то реализовывать. А это, между прочим, очень даже непросто. Ладно, разберемся на месте».
… В девятом часу вечера Николаев и Константин Гусев прилетели в аэропорт Симферополя. Там их встретил сотрудник местного угрозыска Клементьев, высокий малоразговорчивый человек лет тридцати пяти. Сегодня рано утром их обнаружил прохожий. Позвонил в милицию. Их нашли в кустах недалеко от дороги в Массандру. Неподалеку от гостиницы «Ялта». Да… зрелище малоприятное. Сами увидите, — рассказывал Клементьев, уверенно крутя баранку «Волги» по дороге из Симферополя в Ялту. Едем сразу в морг, — решил Николаев. — Устраиваться будем потом.
… В морге рядком лежали два трупа высокого, за метр девяносто ростом мужчины и невысокой женщины. Сотрудник морга открыл лица. Николаев вздрогнул, Константин Гусев невольно сделал движение рукой к лицу, словно желая закрыть глаза. Но устыдился этого движения и резко опустил руку. … твою мать, — протянул он. В мужчине Николаев моментально узнал Полещука. Это была их третья встреча. Первый Полещук был импозантный мужчина в черном кожаном пальто с коротко подстриженными фатовскими усиками, второй — прохожий в Ясенево в сером пальтишке и потрепанной ушанке, сгорбленно спешащий к подъезжавшему автобусу, третий — этот страшный труп с избитым в кровь лицом.
На женщину же вообще невозможно было глядеть без содрогания. Лицо ее представляло собой некое кровавое месиво, левый глаз был выбит, и только светлые растрепанные волосы с запекшейся кровью были признаком чего-то человеческого. От чего наступила смерть? — мрачно спросил Николаев. Оба были зверски избиты, могли умереть и от этого, — ответил Клементьев. — Плюс ножевая рана у женщины под левой грудью и две ножевые раны у мужчины, одна в сердце и другая в живот. Вскрытие было? Завтра будут результаты. Надо проводить опознание. Женщина изуродована до неузнаваемости, — сказал Николаев. — Что было найдено при них? Они были раздеты и ограблены. Верхней одежды на них не было, а у нас в Ялте еще довольно прохладно. Мужчина был в светлом костюме, женщина в свитере и джинсах. Эксперт определил, что смерть наступила часов в пять утра. Странное время для прогулок, заметил Гусев. В карманах пиджака мужчины не было бумажника, зато лежал паспорт. Вот он.
… Этот паспорт Николаев уже держал в руках. Тридцать первого декабря прошлого года. «Полещук Андрей Афанасьевич, 1966 года рождения, прописан: Москва, проспект Вернадского…»
Были еще ключи от какой-то квартиры, расческа, сигареты «Кэмел», зажигалка, носовой платок. Все. Рядом с женщиной валялась сумочка, денег там тоже не было. Косметика. И тоже паспорт.
«Воропаева Елена Эдуардовна, 1969 года рождения, русская, место рождения город Москва. Прописана: Москва, Тверская…»
Николаев внимательно вгляделся в фотографию. Совсем детское лицо, ведь фотография-то была сделана в шестнадцатилетнем возрасте. Красивое лицо с правильными чертами лица, ничего особенно примечательного, разве что глаза. Взгляд какой-то напряженный, взгляд немолодой женщины, словно она знает что-то такое, чего другие не знают. Но… с другой стороны, на фотографиях, особенно на документах люди получаются совсем другими, чем в жизни, напряженными, неестественными.
Двадцать четыре года исполнилось, между прочим, вчера, четвертого марта. То есть, ее убили на следующую ночь после дня рождения. Они, наверное, шли откуда-то, где отмечали этот день. Может быть, из ресторана «Ялта»? Неужели шли оттуда пешком? Или их кто-то подвозил, высадили из машины и убили. Тоже вполне возможно. У них ведь могла быть с собой крупная сумма денег. А Полещук, как рассказывают, был большой любитель кутить и сорить деньгами. Могли заметить. Вам сняли номер в гостинице «Ялта», сказал Клементьев. — Сейчас мы вас туда отвезем.
Их отвезли в уютный двухместный номер на десятом этаже гостиницы. Первым делом, войдя в номер, Николаев вышел на лоджию, закурил. Вдали было море, и хотя уже совершенно стемнело, присутствие моря ошущалось, чувствовалось его соленое дыхание. Николаев курил на свежем воздухе и чувствовал, как все глубже и глубже в сердце проникает тревога. Это муторное дело приобретало все новые и новые очертания, все более зловещие, кровавые. Кружилась голова от морского воздуха и от обилия самых разнообразных мыслей, будоражащих мозг.
На следующий день экспертиза показала наличие в крови обоих погибших средней дозы алкоголя. Смерть наступила в результате кровоизлияния, полученного от многочисленых ушибов или от ножевых ранений. И того и другого было достаточно для летального исхода. Скончались они между четырьмя и пятью часами утра.
Фотографии Лены Воропаевой и Андрея Полещука были развешаны у отделений милиции всего Крымского полуострова. В милицию обращались люди, которые утверждали, что видели людей, похожих на них. Буквально день назад поступили сообщения, что Лену и Андрея видели в Гурзуфе и в Никитском Ботаническом саду. Наверняка, их на днях бы нашли. Но… К вечеру на опознание приехали Вера Георгиевна и Кирилл Воропаев. Николаев с Клементьевым встречали их в Симферопольском аэропорту. Родителей Полещука решено было не вызывать.
На эту пару невозможно было глядеть без чувства щемящей жалости. Субтильная Вера Георгиевна в стареньком демисезонном пальтеце и беретке, бледная как смерть, буквально зеленого цвета, вцепилась в рукав кашемирового пальто Кирилла, ища в нем поддержки и в то же время поглядывала на него с лютой ненавистью. Кирилл был тоже бледен, но старался держаться молодцом. Пока не выражаю вам своих соболезнований, — сухо произнес Николаев. — Вы должны опознать либо не опознать в погибшей свою дочь и свою жену. Простите меня, Вера Георгиевна, я должен предупредить вас — зрелище ужасное, вам сделают сердечный укол. Держитесь — это совершенно необходимо для следствия, для того, чтобы найти и наказать убийцу. Иначе бы мы вас не тревожили. Я все понимаю, все понимаю…. — бормотала Вера Георгиевна. — Я постараюсь, постараюсь быть выдержанной…
Кирилл сидел на заднем сидении машины, мчавшей их в Ялту и молчал, глядя в боковое стекло. О чем он думал? Что скрывалось за его молчанием? Николаев никак не мог уловить ход его мыслей. Да это и невозможно. Может быть, уловить ход его мыслей и означало полнсотью раскрыть все это чрезвычайно запутанное и муторное, кровавое дело. Сначала мы предъявим вам для опознания труп мужчины, которого мы считаем Андреем Полещуком. Возможно, на завтра мы вызовем его родителей, хотя личность этого человека практически не вызывает сомнений, — сказал Николаев, когда они вошли в помещение морга. — Ну а потом… держитесь…Пригласите сюда врача.
Вере Георгиевне сделали укол. Вопросительно поглядели на Кирилла. Тот отрицательно покачал головой. Тогда открыли труп мужчины. Кирилл вздрогнул, Вера Георгиевна побледнела еще больше, хотя, казалось, уже некуда.
— Он, — прошептала она. — Он, Андрюша Полещук. Бедный… Да, это Полещук, — скривив пухлые губы, подтвердил Кирилл, слегка покачивая головой, как китайский болванчик.
