Точечный удар - Байкалов Альберт (библиотека книг .TXT) 📗
– Я в курсе, – кивнула она, просматривая накладные, лежащие на столе. – Ничего страшного.
– Чем собираешься заниматься?
Лариса удивленно посмотрела на него:
– Сам же сейчас сказал, ревизия у нас. Буду отчитываться. – Неожиданно в ее глазах появилась растерянность. – Только пока не знаю, как я его представлю бухгалтеру и юристу?
– Никак. – Зелимхан покосился на часы, висевшие на стене. – Не утруждай себя присутствием при этом.
– А если… – открыла она было рот, чтобы задать еще какой-то вопрос, но он не дал ей этого сделать:
– Я уже оговорил с ним технические стороны…
– Слушай, – неожиданно осенило Ларису, и она пристально посмотрела на своего зама. – А ты ему случайно не родственник?
– С чего ты взяла? – удивился он. – Где Чечня и где Саудовская Аравия?
«В том-то и вопрос, – подумала Лариса. – Где Чечня и где Аравия? При каких же обстоятельствах они сошлись, а главное, где?» Масуд утверждает, что с момента окончания университета не появлялся не только в Москве, но и в России вообще. Тем не менее чувствовалось, что Зелимхан был не заочным знакомым Масуда, а старым товарищем, которому, судя по всему, араб доверял. Где и как Умаров заслужил такое доверие? Неожиданно она вспомнила, как ее заместитель два раза почти на три месяца исчезал на своей родине. Столь долгое отсутствие он объяснял тяжелым положением дома и разрухой в республике. Как она поняла из его объяснений, родители чеченца жили в далеком, никем не контролируемом горном селении. А ведь между тем она до сих пор не задавалась вопросом, где Зелимхан получил образование. Уж явно не в горном ауле приобрел практику общения на двух языках – английском и немецком. Он не подходил под общий стереотип выросшего в глуши человека. Об этом говорили его манеры, умение вести себя, держаться в обществе. Эрудиции чеченца можно было только позавидовать. Неожиданно у нее появилась идея.
– Почему все это время скрывал от меня свою возможность видеть и общаться с Масудом? – спросила она, сделав вид, будто что-то ищет в выдвижном ящике стола.
Расчет ее был построен на одном – она узнала об этом из уст самого Масуда.
– Откуда ты знаешь? – Он вскинул на Ларису удивленный взгляд, и от ее внимания не ускользнуло его замешательство и даже испуг.
– От верблюда! – Передернув плечами, она взяла телефонную трубку и принялась набирать несуществующий номер.
– Я думал, так будет лучше для вас обоих, – ответил Зелимхан и, видимо, опасаясь новых каверзных вопросов, встал и направился к дверям.
Оставшись одна, Лариса бросила трубку на аппарат и задумалась.
– Будем считать, за время испытательного срока ты подтвердил свою профпригодность. – Зелимхан налил в стакан минеральной воды и, отпив из него, пристально уставился в глаза Филиппову. – Теперь ты знаешь работу. Не передумал?
Антон отрицательно покачал головой:
– У меня нет выбора.
– Тогда иди…
С того момента, когда Антону пришлось убить бомжа-рабочего, минуло несколько дней. В том, что несчастный случай был подстроен и бездомному «помогли» покалечить руку, он был уверен. Если сказанное рабочим в машине можно было еще считать обычной в таких ситуациях попыткой оправдаться, то старший смены подтвердил этот факт лично. В одно из своих дежурств, улучив момент, когда поблизости никого не было, а объектив видеокамеры в цехе застыл, отвернувшись в сторону, Антон, подмигнув ему, похвалил:
– Ловко ты того лоха подставил!
На что тот, не смущаясь, ответил:
– Мастерство не пропьешь!
Филиппов не испытывал к этому человеку неприязни. Он понимал, у него не было другого выхода, кроме как выполнять задания своих хозяев. Он ничем не отличался от своих рабочих. Может быть, только шансов оказаться на импровизированном кладбище, по крайней мере в ближайшем будущем, у него меньше и работа легче.
Антона не мучили угрызения совести и по поводу своего поступка. Что было, то было. Эмоциям он умел не давать волю и знал: зациклись на происшедшем, начни мысленно возвращаться к столь неприятному и страшному эпизоду чудовищной проверки, и его провал обеспечен. Зелимхан, да и Фома с Герой были неплохими психологами, а он чувствовал их пристальное внимание к своей персоне.
После того как они на пару с Фомой засыпали труп, тот стал называть его Бесом. Как само собой разумеющееся, эта кличка быстро и прочно закрепилась за ним и среди других сотрудников охраны.
Накануне очередного заступления на дежурство, позанимавшись с тяжестями и приняв душ, Антон прилег перед телевизором. Неожиданно скрипнули входные двери, и в комнату заглянул Фома:
– Бес! – Он окинул пустующие койки взглядом и, убедившись, что, кроме Филиппова, здесь больше никого нет, кивнул в сторону улицы: – Поехали. Смена отменяется.
Жмурясь от яркого дневного света, Антон вышел наружу. Фома уже собирался сесть в машину, невесть откуда появившуюся перед въездными воротами «девятку», как, увидев Антона, чертыхнулся:
– В город едем. Переоденься соответственно!
Через полчаса они мчались по шоссе в сторону столицы.
– Зачем и куда? – проводив взглядом обогнавшую их иномарку, спросил Антон.
– Кадровую проблему решать, – на полном серьезе ответил Фома. – Одного калеку ты замочил плюс еще один в некомплекте числился, – пояснил он, не отрывая взгляда от дороги. – Причем второй должен быть специалистом по сварке.
– Почему? – удивился Антон.
За все время, которое он провел на этом предприятии, ни разу никаких сварочных работ не проводилось, равно как и не видел он соответствующего оборудования.
– Зелимхан сказал, – пожал плечами Фома. – Зачем, для чего… Мое дело маленькое.
Оставив машину на Комсомольской площади, они прошли через здание Казанского вокзала и вышли на перрон.
– Так называемые специалисты на поезде приедут? – озираясь по сторонам, с иронией спросил Антон, прекрасно понимая, что никакого поезда Фома встречать не собирается.
Однако тот к вопросу отнесся серьезно:
– Любой вокзал – это институт подготовки наших кадров, то есть бомжатник. – Его блуждающий по толпе взгляд наконец на ком-то остановился. Бесцеремонно расталкивая попадающихся на пути людей, Фома направился к уже немолодому мужчине в униформе носильщика.
– Давненько тебя не видел, – ответив на рукопожатие, прищурился носильщик и подозрительно покосился на Антона: – Это с тобой?
– Не «это», – недовольно буркнул Фома, – а Бес. Работаем вместе.
Потеряв к Филиппову всяческий интерес, носильщик метнул по сторонам настороженный взгляд и кивком головы отозвал их подальше от толпы:
– За товаром?
– За ним, – кивнул головой Фома. – Я тебя просил сварщика подыскать.
– Бабки давай, – всем своим видом показывая, что заказ выполнен и за него осталось лишь заплатить, носильщик протянул руку.
Всучив ему двести долларов, Фома выжидающе уставился на него.
Без всякой опаски покрутив в руках купюры, тот спрятал их в нагрудный карман куртки и вздохнул:
– Маловато, конечно. Не обычного бичугана искал. Времени много угробил…
– Ладно, – заторопился Фома, успокаивающе похлопав его по плечу. – Я хозяину скажу. Пока давай нам координаты.
– Пойдете по левой стороне перрона до конца. – Носильщик махнул рукой, указывая направление. – За указателем остановки последнего вагона, рядом с забором, будка. Там зимой уборочный инвентарь путейцы держат…
– Понятно, – кивнул головой Фома и, потеряв всяческий интерес к мужчине, увлек Антона за собой. – На будущее, если меня не будет, а Зелимхан скажет, что понадобилось мясо, ну люди, – пояснил он, заметив недоумение в глазах шедшего рядом Антона, – звонишь Тахиру. Он татарин. Здесь бывает постоянно, даже тогда, когда не его смена. Говоришь, кто нужен… Не прямым, конечно, текстом, а намеками. Но так, чтобы он понял. Как подберет нужных людей и сообщит, выезжай. Обычно на это уходит не больше суток.
– Где он их находит? Просто первых попавшихся?
