Матросы «гасят» дикарей - Зверев Сергей Иванович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Вас хорошо готовят, вы рисковый парень, у вас отличная реакция, вы ходите по грани. Но зачем вы поплыли к бандитам, объясните? У вас имелся смелый план? Что, вообще, вы могли сделать в подобной ситуации? Задержать их? Атаковать голыми руками? Выразить свое почтение?
– Я бы что-нибудь придумал, Мэрлок, не волнуйтесь… – Глеб отплевывался, он никак не мог отдышаться. – Временами полезные мысли приходят не до того, а во время того… если вы понимаете, что я хочу сказать. Но в данной ситуации, вы правы, положение сложилось интересное и требовало более взвешенного подхода… Что вы ухмыляетесь, Мэрлок? У вас уж точно не было никакого плана, сидите тут, рассуждаете на пустом месте…
Послышался бодрый треск, из-за мыса на полном ходу вывернул катер с «интернациональным» спецназом. Вместо дружеского приветствия по людям на камнях ударили из нескольких стволов! И откуда взялись силы? Пришлось спускаться с камней, забиваться в щели, Мэрлок орал благим матом, проклиная любителей «дружественного огня». Глеб не помнил, чтобы он когда-нибудь с таким упоением и витиевато матерился! Он прошелся по всей парадигме, вывалил все, что думает об этих стрелках, об их родне до последнего колена, о будущих детях, внуках и правнуках. Стрельба оборвалась, несколько мгновений сохранялось какое-то стыдливое молчание.
– Свои, что ли? – неуверенно осведомился сроднившийся с пулеметом Саймон.
– Похоже, да, – рассудительно проурчал из рубки Антонович. – Смотри-ка, упали, погода, видать, меняется.
– Эй, Глеб Андреевич, коммандер, это вы? – сконфуженно выкрикнул Семен, поднимая голову. – А чего вы тут прячетесь? Учтите, мы нервные, любого шороха боимся…
Точно, это командир, – захохотал Семен, когда над камнем воздвиглась обозленная физиономия непосредственного руководства. – Да ладно, командир, не обижайся, всякое в жизни бывает…
– Не обижаться? – вскипел Глеб, взбираясь на камень. – Я не обижаюсь, мужики, вы меня просто бесите! Вы хоть что-нибудь видите дальше своего носа?
– Вот теперь видим! – крикнул, возвышаясь над бортом, Становой. – Прости, Андреич, переволновались мы чего-то. Такая заварушка…
– Ага, – поддакнул Антонович. – Из чувства самосохранения хочется побыстрее сдохнуть, а тут еще вы со своим американским супостатом…
– О чем говорят ваши люди, Дымов? – недовольно ворчал Мэрлок. – Я ни черта не понимаю. Почему они в нас стреляли?
– Они идиоты, коммандер, – охотно объяснил Глеб. – Они ошиблись. А стреляли, между прочим, не только мои люди, но и ваши. – Он покосился на сконфуженных американцев, прячущих винтовки за спину. – Они тоже идиоты. Эй, уволенные из рядов Российской и американской армий, прижмите судно к берегу!
Он никого, если вдуматься, не осуждал – у мужиков нервы. И бандиты могли оставить засаду на берегу. Все они временами делают то, чего делать нельзя категорически! Их затаскивали на борт, как сети с уловом, Глеб при этом умудрился сорваться, а Семен смущенно бормотал, что «все, что нам помогает, делает нас беспомощными». Зато они прикончили в позиционном бою примерно трех бандитов. Во всяком случае, ранили. Подумаешь, достижение, командиры спецназа тоже прикончили трех бандитов: одного Глеб, двух – Мэрлок… Глеб валялся кулем на грязной палубе, приходя в себя. Ревел мотор, катер разгонялся, устремляясь за оторвавшимися бандитами. Бойцы опять сосредоточились на позициях, Семен мурлыкал под нос: «Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать…» Расслабление волнами охватывало организм. Глеб лежал, раскинув руки, блаженствовал, а над ним сияло ослепительное лазурное небо, разгорался жаркий день, проплывали шапки деревьев, накрытые сетями вьющихся паразитов. Купание взбодрило. Он не калека! В организме еще остались силы, он еще способен нагнать жути на своих и чужих. Дымов распахнул глаза, привстал и отшатнулся, обнаружив рядом с собой мертвого питона, которому сам же размозжил голову. Зрелище было не самое гастрономическое. Внутрь это мясо уже не употребишь, больше часа валяется на солнце… По палубе разносился тяжелый сладковатый дух. Раньше он только зарождался, а в пылу сражения и вовсе было не до него. Зловоние производила, естественно, не змея – ей еще рано… Он пошатался неприкаянной зыбью по палубе, бойцы и без него контролировали ситуацию. Поманил уставшего Мэрлока, тот сидел под надстройкой и грязной ветошью протирал затвор испачканной винтовки.
– Знаете, Мэрлок… не знаю, как бы это помягче выразиться… В общем, при всем моем уважении к живым и мертвым, это становится невыносимым. Мы должны убрать с палубы тела ваших соотечественников. Представляете, во что они превратятся через час? И мы во что превратимся?
Мэрлок густо закашлялся.
– Куда мы их денем, Дымов? Эти люди должны быть похоронены на родине…
– Полностью разделяю ваше мнение, коммандер. Но на родину вы попадете не скоро, согласитесь. Отдайте приказ своим людям отнести их в каюту капитана, она герметична, запах не пройдет. Так будет человечнее… и для нас, и для них. Мои люди вам помогут.
Американец гримасничал, но не возражал. Отрядили Карденоса, Чеболью и Платова со Становым. Антонович уже освоился в рубке, уверенно справлялся с судном, ухитряясь при этом выкраивать секунды на сон. Саймон с пулеметом теперь являлись одним целым, и возникало подозрение, что и этот парень во время стрельбы дает себе время расслабиться и покемарить. Глеб и Мэрлок залегли на носу, оттеняя пулеметчика. Катер невозмутимо покорял просторы речного мира, зарываясь в глубь острова. Думать не хотелось, сколько миль осталось за спиной, какие сюрпризы готовят необитаемые земли. Джунгли не демонстрировали ничего нового, застывшая по берегам зеленая масса, наклонные и повалившиеся в воду пальмы, залежи гниющей органики по берегам. Крутой меандр, и мелькнула корма уходящего в соседнюю излучину барка! Крякнул Мэрлок. Саймон разразился запоздалой очередью, но судно уже ушло. «А ведь их там действительно штыков сорок! – мелькнула в голове Глеба мысль. – А удирают от восьми спецназовцев. Может, считают, что их преследует целая армия? Или собираются… загнать нас в ловушку?»
Впервые он начал испытывать по этому поводу серьезную озабоченность. Местность бандитам знакома, возможно, они имеют тут какие-то схроны, тайные базы. Что мешает грамотно организовать засаду? А если свяжутся со своими людьми, и те оперативно пошустрят насчет подкрепления… Он повернулся на бок и начал сигнализировать Антоновичу, чтобы прибавил скорость. Тот развел руками, мол, как?
Но начал что-то переводить, переключать, заставляя железную махину вздрагивать и вибрировать. Расстояние между судами, похоже, начинало сокращаться. И снова барк показал свою корму, там прятались и перебегали люди, вспыхивали огоньки.
– Пригнитесь! – крикнул Глеб, и все, кто был на палубе, втянули головы в плечи.
Стрелки на барке средние, больше понтов, чем мастерства, но прицельная дальность «калашникова» полтора километра, и с этим фактом не поспоришь. Расстояние определенно уменьшалось. Уходящих от погони спасали лишь излучины, за которыми они были недосягаемы для пуль. Но не всегда река петляла, случались и прямые участки. Все на виду, дистанция четыреста метров! То ли обсаженные, то ли пьяные, люди на корме стояли в полный рост, поливали катер огнем. Пули шлепались в воду, свистели в небесах, отдельные попадали в рубку, доставляя Антоновичу досадные хлопоты. Саймон долго целился, что-то выверял. А когда ударил длинной очередью без остановки, на барке воцарился переполох. Бандиты разбегались, как тараканы, прятались за укрытия, залегали, вопли проклятий разносились по воде. Долговязый увалень, получивший пулю, покачиваясь, добрел до правого борта, собрался на него опереться, но рука не нашла опору, и он красиво кувыркнулся в воду, подняв тучу брызг. Саймон рассмеялся.
Вытаскивать своего подстреленного бандиты не стали. Пару раз над водой возникла его голова, потом пропала. Воодушевленные успехом пулеметчика, Мэрлок и Глеб тоже открыли огонь, но их пули являлись лишь декоративным оформлением той паники, что творилась на барке. Все равно это было приятно. Ответного огня уже практически не было, бандиты прятались, ссорились со старшим, который чего-то от них требовал, но под пули не лез.
