Пешки в Большой игре - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Одно из главных правил бойцов спецподразделений гласило: если есть сомнения, сомнений нет. Но сейчас это правило показалось Старшему бессмысленной заумью.
— Поехали, — сказал он усатому водителю, который ждал команды.
Водитель просигналил, черная «Волга» тронулась, машины за ней.
— Останови! — крикнул вдруг Старший водителю. Тот просигналил и нажал на тормоз. Машины встали.
— Открой дверь. Дверь распахнулась.
Старший вышел. Машины еще не выехали из аэропорта.
— Что случилось? — выглянул из «Волги» Тягунок.
— Я поеду с вами. Тягунок пожал плечами:
— Да-да, конечно, пожалуйста. Старший обернулся к команде.
— Ты за старшего, — сказал он одному из бойцов.
— Есть.
В губернаторской машине были кожаные сиденья.
— Что-то не так? — спросил Тягунок, когда колонна снова тронулась.
— Нет. Все в порядке.
— Сейчас доедем до места, отдохнете, умоетесь с дороги, вы просто устали.
Мы просто устали, мысленно согласился с губернатором Старший. Никаких сомнений нет.
Он откинулся на кожаную спинку сиденья и чуть прикрыл глаза. Говорить с губернатором больше было не о чем. У того была простая и короткая задача — обеспечить бойцов укрытием, транспортом, когда понадобится, снова предоставить им самолет, в крайнем случае — отвести от них не в меру любопытных служак из милиции. И все.
Остальное уже было делом команды.
— Я все подготовил, как и договорились, — сказал Тягунок. — Вы будете жить...
— Одни? — перебил Старший.
— Разумеется. Транспорт — четыре «Нивы». Старший открыл глаза и выразительно посмотрел на водителя.
— Все нормально, — успокоил Тягунок. — Смета по геологоразведочным работам уже готова.
Ага, местная самодеятельность. Они тут проходят для всех как геологоразведчики. Да хоть как артисты — это проблемы губернатора.
— Уже скоро, — вглядывался в дорогу Тягунок. — Европейских удобств не обещаю, но горячая вода, кухня, чистое белье, телевизор, бар...
Зазвонил телефон.
— Извините.
Тягунок снял трубку спутникового телефона, лежащую на подлокотнике.
— Тягунок... Да... А раньше вы не могли?.. Нет, сейчас не могу... Я сказал — не могу... Тьфу на вас, идиоты!.. Зачем было звонить Кисалину?! Вы что, не знаете?! Ну ладно, минутку... — Он прикрыл трубку рукой. — Военные заняли электроподстанцию, представляете? Там чуть не бой завязался! Электричество им отключили... А эти идиоты президента вызвали. Вы не против, если мы заедем, это тут рядом?
— Против, — сказал Старший.
— Ну хоть на пять минут.
— Нет.
— Я должен там быть.
Старшин посмотрел в испуганные глаза губернатора:
— Мы поедем на базу. Водитель автобуса дорогу знает?
— Разумеется. — И снова заговорил в трубку: — Сейчас приеду. Вызывайте ОМОН. С Кисалиным я сам буду разговаривать.
Он положил трубку, утер со лба пот.
— Вы уж извините.
— Ничего.
— Вить, останови. Товарищ выйдет. А вы там располагайтесь. Я загляну к вам, как только разберусь с этими идиотами.
Старший вернулся в автобус, а «Волга» развернулась, укатила.
— Поехали, — скомандовал водителю Старший.
Он успокоился. Да нет, все в порядке. Что с ними может случиться? И главное, кому это нужно? Это просто уставшие нервы.
— Там есть бар, — сказал Старший. И сам почувствовал, как напряжение спало. Бойцы чуть улыбнулись.
— Спать охота, — сказал один.
— И чистое белье, — успокоил Старший.
Они проехали город и теперь катили по пустынному шоссе к темному одноэтажному строению, похожему почему-то на мавзолей Ленина, но массивнее, больше.
— Вон ваша гостиница! — крикнул усатый водитель. — «Степная» называется!
Автобус замедлил ход, въехал в распахнутые железные ворота. Вблизи «мавзолей» оказался еще больше. Над огромной железной дверью в центре фасада горела желтая лампочка.
Автобус въехал в черный зев гаража и остановился. Свет фар уперся в стену.
— Приехали! — сказал водитель.
Погасли фары, заглох мотор, стало совсем темно. Потом что-то загудело сзади, — Старший обернулся, — хлопнула водительская дверь, простучали по бетонному полу быстрые шаги...
— Стой! — закричал, вскакивая, Старший.
По памяти в темноте он ломанулся в дверь автобуса, выпрыгнул на бетонный пол. Чиркнул зажигалкой.
В стене была еще одна железная дверь, но и она, конечно, была заперта.
Старший чуть не завыл от досады.
Если есть сомнения, сомнений нет!
Вот теперь никаких сомнений и не было. Они оказались в тюрьме...
Глава тридцать восьмая
Ночь выдалась спокойная. Док знал, что его подопечный утомлен выпитым. Носорог с Сергеем постарались. Впрочем, опасаться надо было не возможного исчезновения Игоря, а «бойцов» тех, что они засекли в аэропорту на запасной полосе.
Поэтому Док не позволил себе даже покемарить.
Под утро явился Муха. По дороге он прихватил в магазине пару бутылок пива и палку ливерной колбасы. Пусть соседи думают, что два алкаша или командировочных зашли в подъезд, долой с глаз общественности.
Уж на что Муха был шустрым, но и для него стало неожиданностью появление Дока. Двор он осмотрел. Там его не было точно. Оставался подъезд. И тут Док снегом на голову. И не скажешь, что бессонная ночь. Даже щетины вроде нет.
— Ты где засел-то?
— Места надо знать...
И Муха успокоился этим оправданием собственной невнимательности.
Подоконник был достаточно широк, чтобы разложить закуску и примоститься рядом.
— Сходил бы, послушал... — предложил Док на правах старшего.
Ему было тридцать шесть, и в группе он самый старший, потому Муха нисколько не обиделся.
— Хорошо, Ваня, сделаем. На крайняк попрошу стаканчик.
Муха спустился на этаж и подошел к нужной двери. Прислушался. Ничего подозрительного. Разговаривают, но в глубине. Ничего не слышно. Хотя нет, вот что-то зажужжало. Или пылесос, или еще что...
Муха вернулся к напарнику.
— Ничего не слышно. Стены на совесть, — уважительно сказал он.
— Это внешние, несущие. Внутри перегородки — труха. В сортир пойдешь — вся квартира в курсе.
— У него пылесос включился, — добавил Муха.
— Пылесос? — удивился Док. — Хозяйственный геофизик... Кофемолка — другое дело. А может, женщину ждет? Тогда и я бы пропылесосил.
— Вань, а чего ты не женишься?
— С такими, как я, долго женщины не живут.
— Это почему же? Мужик ты основательный. Не Артист.
— А что Артист? Это он при нас хорохорится. Нет, Олежка, я больше одиночество люблю. Кто не любит одиночества, не может оценить свободы. Когда ты свободен, поневоле больше думаешь о вечном, а в суете, в толпе приходится о конкретном, то бишь о людях. Но маловато их, тех, о ком думать надо.
— Ты у нас философ...
— Когда все это закончится и не надо будет думать о конкретном, об этом Филине например, закачусь куда-нибудь и залягу как медведь в берлогу. Надоело мне все. Идеи нет.
— Как же нет?! — даже захлебнулся Муха. — Какие-то засранцы взрывают бомбы, люди гибнут ни за что...
— Это не ИДЕЯ. Это долг. Долг я выполняю. Опять же из корыстных побуждений. Чтобы мою берлогу не разрушили, чтобы было куда уйти.
Муха хотел продолжить оказавшуюся интересной беседу, но ниже этажом открылась дверь и кто-то вышел на лестницу.
Док спрыгнул с подоконника и сделал знак напарнику оставаться на месте...
