Вечный кайф - Рясной Илья (читать книги регистрация .TXT) 📗

— Ну ты даешь. Навскидку. С такого расстояния, — с уважением оценил мое достижение Асеев, глядя на искореженную машину.

— Достигается тренировкой, — скривился я. На стрельбах я никогда выше трех баллов не поднимался.

Объявленная тревога, разосланные по постам ориентировки, введение планов оперативного реагирования — все это ни к чему не привело. Муртазов как сквозь землю провалился.

Арнольд подошел к зеркалу и пригладил перед ним свою новую джинсовку.

— Фирменная, — сказал он. — Последние бабки убил. Как, идет?

— Ну да, — кивнул Галицын. — На телогрейку похоже.

— Много ты понимаешь в картофельных очистках.

— Да хватит галдеть, — буркнул я.

Я был мрачен. Я был в тоске. Настроение — хуже некуда. И для него были все причины. Люди не должны стрелять по людям. Но выхода у меня не было. Как и три года назад — когда он стоял напротив меня и жал на спусковой крючок. В тот раз я тоже попал, а он нет. Не пожелаю этого ощущения никому. Глаза того подонка — испуганные, загнанного зверя — запомнились мне очень хорошо… И Грозный прекрасно помню — последних дней пребывания наших войск там — ночь, грохот, пальба и начинающий клинить АК, — 74". И ты ощущаешь себя маленьким, беспомощным перед этим светопреставлением, перед вакханалией смерти. И только остается жать на спусковой крючок. И молиться неумело

Господу…

— Переживаешь? — спросил Асеев.

— Все в норме, — ответил я.

Действительно, что переживать? Человечеству куда лучше, что я завалил этого гада. Все правильно, люди не должны стрелять по людям, вот только звание человека так легко утерять однажды тому, в чьей в руке оказывается автомат и кто начинает зарабатывать на жизнь убийством. Киллер должен знать, что к нему подойдут с теми же мерками, с которыми подходит к людям он. Так что — прочь тоска. Даже водкой не буду заливать ее. Само пройдет.

За два дня я прошел полный круг удовольствий. Написал штук пять рапортов и объяснительных, переговорил с прокурором и инспекцией по личному составу. Мотать нервы у нас умеют. Хорошо, нервы у меня пока еще крепкие. Конечно, лучше, чтобы они были еще покрепче — например, как у Асеева. Но у того другая школа.

В кабинет зашел наш друг и товарищ из убойного отдела Рыжов. Он с интересом посмотрел на меня. И сказал:

— А здорово ты его с такого расстояния уделал. Каждый, кто видел меня, делился со мной этой мыслью.

— Нарочно или случайно? — спросил Рыжов.

— Какие тут случайности.

— Заливаешь, — кивнул Рыжов.

— Что там с киллерами? — спросил Асеев. — Кто они такие?

— Водитель, которого угрохали, — уроженец Архангельска, не судим, не привлекался. Второй, который из автомата палил, — две судимости, две амнистии.

— На кого из «бугров» пашут? — поинтересовался Арнольд.

— Неизвестно, — ответил Рыжов.

— Киллер молчит? — осведомился я.

— Молчит, — сказал Рыжов.

— Что с ним вообще?

— Живой, сученыш, — с сожалением произнес Рыжов. — Из реанимации перевели, но все под капельницей. Кстати, нам разрешили с ним перекинуться парой слов.

— А следователь с ним не говорил? — спросил я.

— Следователю он ни слова не сказал, — Рыжов криво улыбнулся. — Припомнил, что по закону имеет право отказаться от дачи показаний.

— А где он сейчас?

— Под охраной в третьей больнице. Через несколько дней в сизо переведут.

— Поехали. — Я поднялся с места.

— Поехали, — кивнул Рыжов.

Бандиту отвели отдельную палату, перед которой скучал омоновец в бронежилете. Еще один омоновец устроился в палате. При нашем появлении сержант в коридоре тут же скинул вниз скобу предохранителя и резко кинул:

— Стоять.

Но, узнав Рыжова, расслабился. Доложил:

— Происшествий не случилось.

Бдительность омоновца легко объяснима. Жить захочешь — будешь бдительным без понуканий. Год назад киллеры расстреляли машину с бизнесменом-армянином, чудом его не убили. У палаты в этой же больнице выставили милицейский пост. А вскоре в больницу пожаловали киллеры. Одного омоновца сразу скосили из «АКМа», второй попытался отстреливаться, был ранен. Досталось по пуле врачу и медсестре. Бандиты деловито дострелили недостреленного в разборе бизнесмена и спокойно скрылись. Несколько суток весь регион стоял на ушах, но бандюг мы все-таки вычислили. Тот случай показал — нынче правил для бандитов нет. Отморозок правит бал. И омоновцы, потерявшие тогда товарища, были учены горьким опытом.

— Здорово, болезный, — сказал я, проходя в палату. Рыжов жестом отослал омоновца.

Киллер — отекшая квадратная морда лет тридцати — с забинтованной головой лежал на кровати. Над ним была капельница. На наше появление он не отреагировал.

— Как же ты сам себя подстрелил? — спросил Рыжов присаживаясь на табуретку.

Киллер умудрился, выпадая из машины, нажать на спусковой крючок короткоствольного автомата, и пуля прошила его тело. Всяко бывает. В прошлом году на дачу пенсионера КГБ полезли двое грабителей, он выстрелил в них одной пулей — и два трупа. Пуля — дура. А дуракам и дурам закон не писан.

— Говорить будем? — спросил Рыжов.

— С адвокатом… Могу не давать показания, — негромко, с одышкой просипел киллер.

— Излишняя грамота до добра не доводит. — Я склонился над ним. — Кто вам Моджахеда заказал?

— Нет базара, — прохрипел киллер и отвернулся в стену.

— На нет и суда нет, — кивнул я и поболтал трубкой капельницы, от чего киллер встревоженно заерзал на кровати. — Мы тебя без суда…

— Чего? — буркнул киллер. — Да пошел ты, падла!

— Существующая система борьбы с бандитизмом показала свою несостоятельность. Начинаем перестраиваться, — я еще сильнее поболтал капельницей. — Вытащить, что ли?

— Зачем?! — Голос у киллера был слабый, прерывался.

— Не бойся, потом поставлю. Воздух только попадет. Воздушная эмболия. Воздух идет по венам, врывается в сердце, гранатой разрывает его. Смерть мгновенная. И, главное, любой эксперт скажет — несчастный случай на медицинском производстве.

— Ты на пушку не бери…

— Какой слог! — с восхищением произнес я. — В детсаду слышал или на зоне набрался? — Я стал вытаскивать трубку.

— Э… Я заору!

— Да, — я кивнул Асееву. — Подушкой придется прижать.

Асеев усмехнулся и потянул из-под головы бандита подушку.

— Ладно, ладно, мужики, — выдавил киллер. — Будет базар. Не протокольный.

— Ну так говори. Кто заказал?

— Это… Золотозубый.

— Это азер?

— Ну да. Рустам Магомедов.

— Как вы подгадали подкатить именно тогда, когда Моджахед из квартиры вышел?

— Наш человек — кореш Моджахеда. Они встретиться договорились. Недалеко от дома. Таджик вышел, тут мы его…

— А чего Золотозубый с таджиком не поделили?

— Таджик сплавил азеру товар.

— Что за товар?

— «Геру». И люди стали ей травиться.

— И?

— Золотозубый Моджахеду штраф выставил — оно и понятно, у азера самого проблемы из-за товара начались. Таджик отдать деньги отказался. Спрятался. Слушок прошел, что он тоже на Золотозубого заказ выписал, чтобы бабки не отдавать.

— И? — понукал я его.

— Мы нашли Моджахеда. Дело принципа. Еще несколько минут потерзали вопросами, пока киллер не стал тяжело дышать. Я поболтал еще трубкой.

— Оставь, — с мольбой произнес киллер.

— Оставь? Ты мне наврал с три короба, а я оставь? Все, хватит. — Я потянул за трубку.

— Нет! Я правду сказал!

Похоже, он действительно говорил правду. В принципе мог бы наврать нам с три короба, но сейчас он не в том сосоянии, чтобы делать это. Поверим.

— Живи, скотина, — я отпустил трубку. — Сегодня я добрый.

Мы вышли из палаты. В машине Рыжов сказал:

— Хорошо вы его сделали.

— Мне говорили — я создан для сцены, — хмыкнул я.

— Я даже поверил, что ты готов его…

— В принципе готов, — кивнул я. — Опять будет потеха. Следствие, суд. Потом решат, что милиция на этого подонка наговаривает, он выйдет, получит новый заказ. И кого-то опять угрохает. Вся система правоохранительная гнилая. Она не работает.