Бездомный мрак - Март Михаил (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Отвратительная процедура длилась минут десять. Антон тоже подписывал все бумаги, то ли как адвокат, то ли как опекун или свидетель. Впрочем, он занимал пост финансового директора. Вникать в тонкости мне не хотелось.
Напоследок веселый армянин рассказал несколько анекдотов, все посмеялись, и они ушли, забрав папки с собой. На прощание Антон пообещал приехать ко мне завтра и попросил не отлучаться из дому.
Я понял, что сделкой все остались довольны. Черт с ними, меня заботили совсем другие дела. Пора навестить нотариуса, который меня не ждет. Во всяком случае, мне понравилось, как ведут себя люди, захваченные врасплох. Возможно, и сегодня это обстоятельство сыграет определенную роль.
Я оделся, к вечеру похолодало. Плащ уже не выглядел безукоризненно белым, но другого я не нашел. Я отправился в гараж. Пора побеспокоить свой тоскующий без дела «мерседес».
Часы на приборном щитке показывали семь двадцать. Скоро стемнеет, и мне следовало поторопиться. Путь до дома Русанова не близкий. Чувствовал я себя прекрасно, сытым, выспавшимся и готовым к новым походам. Машина в моих руках стала намного послушнее и уже не требовала большого напряжения.
Выехав за ворота, я заметил у соседнего участка вишневый «гольф». Раньше я этой машины не видел. Слишком невзрачный вид она имела, чтобы такую рухлядь мог держать хозяин близлежащего особняка.
Я свернул в сторону шоссе и заранее включил фары. Мне так спокойнее. Я уже обратил внимание на одно странное явление. Машины класса моей даже днем ездят с полным освещением.
Дорога заняла чуть больше часа. Небо заволокло тучами, и опять заморосил мелкий дождик.
Калитка, как и в прошлый раз, оказалась открытой. Машин на участке я не заметил, свет горел только в окнах второго этажа. Вывод простой — Татьяну я дома не застану, хотя где-то в подсознании я тешил себя надеждой увидеть ее. Девушка оставила о себе волнующее впечатление. Но повода для расстройства не было. Она сама оставила мне свой телефон, и я обязательно воспользуюсь ее любезностью.
На звонок мне не ответили. Со второго этажа гонять пожилого человека вниз не очень-то удобно. А если он плохо себя чувствует? Я сделал проще. Окно справа легко открылось, и я не постеснялся залезть вовнутрь. Надеюсь, жуликом меня в этом доме не посчитают. Свет в холле горел и мне не пришлось блуждать в потемках, как мотылек я потянулся к огню. И как мотылек обжег себе крылья.
Хозяина я застал в своем кабинете, но, к сожалению, мертвым. Точнее, убитым. Труп нотариуса лежал на полу посреди комнаты. Запах стоял невыносимый, я открыл окна. Кровь давно высохла, и ковер превратился в корку. Ледяное тело с открытыми помутневшими глазами, лицо исказила маска ужаса. Сквозная рана груди. Похоже, его приткнули насквозь каминной шпагой для помешивания угля. Камин давно затух, а на щипцах и шпажках не было следов крови.
У меня сложилось такое впечатление, что мой визит был последним в этот дом. Все оставалось в том же виде, как перед моим уходом. Даже фужеры и вино стояли на столике, и хозяин не переодевался с тех пор. Еще в тот раз я обратил внимание на его цветастые шерстяные носки, один из которых был одет наизнанку.
Дважды человек не повторяет такие нелепости. Да и папка с документами лежала так же и в том же месте. Скорее всего, его убили после моего ухода.
Меня неожиданно проняла дрожь. А если это я его убил? В том, что я убийца, меня уже успели убедить, потом я потерял сознание. Как сказал доктор Розин, произошел рецидив. Может, я и не терял сознание, а потерял память? Ведь как-то мне удалось добраться до гостиницы «Балчуг». А если мне не понравилось содержание того документа в конверте, я вернулся в беспамятном состоянии и проткнул нотариуса насквозь. Кошмар! Выходит я не человек, а какой-то оборотень? В моменты отключки становлюсь маньяком. Раздвоение личности? Где-то я уже читал об этом или видел в кино.
Мне стало не по себе. Страх меня не беспокоил в том смысле, к которому я привык. Меня мучили сомнения. А как проверить?
Тут я вспомнил про смерть садовника и слова Антона, что к убийствам может быть причастен бывший шофер Ефим Никитин, обокравший дом и трясущийся при мысли о возмездии. Садовника я уж точно не убивал. Чем же мог мешать нотариус маньяку Ефиму? Тоже много знал? Наверняка.
Я ушел из дома через дверь. Ночь, тишина. Я сел в машину и понял, что опять оказался в тупике. Два дня назад я знал не больше, чем теперь, когда подъехал к этому же дому, но только в тот тяжелый день нотариус был еще живым.
А потом? Потом полная прострация, и я оказываюсь у гостиницы. Почему именно там?
Я достал из бардачка карту, нашел на ней место, где нахожусь, а потом проследил кратчайший путь до гостиницы. Часа два пути. Но как-то я туда доехал?… Вспомнил! Нет, не ту загадочную ночь, а то, что в «Балчуге» погибла моя жена Екатерина.
Вот почему я мог туда поехать! А почему бы не попробовать повторить тот же путь. А если нотариус — не единственный мой след? Вдруг меня осенит по дороге?
Что-то я должен вспомнить!
Маршрут «нотариус — гостиница». Здесь его труп, там был найден другой труп. А что между ними? Екатерина Кислицкая — начало всей истории. Если бы не ее смерть, все выглядело бы совсем иначе. Вот он ключ! Крутой поворот, повлекший за собой и все остальные трагедии.
Я включил двигатель, развернулся и тронулся в путь. Торопиться особо некуда. В центре Москвы я окажусь в разгар ночи, много ли я сумею узнать в такое время?
Впереди на шоссе появились огни заправочной станции. Я глянул на приборную доску и удивился, как машина еще едет. Бензиновый датчик подавал сигнал тревоги. Сбросив скорость, я подкатил к колонке, но выйти из машины мне так и не дали. Расторопный парень лет двадцати с коротким ежиком на голове вырос будто из-под земли.
— Добрый вечер! Полный бак?
Какой догадливый. Я лишь кивнул головой. Кроме меня, на заправке не было ни одного путника, да и на шоссе движение вымерло. Осенние будние дни и мерзкая погода не располагали к ночным прогулкам, разве что дальнобойщиков, которым надо зарабатывать.
Парнишка быстро справился со своей задачей и протер мне ветровое стекло. В моих карманах лежали только доллары, об этом я даже не подумал.
— Все в порядке, — сунул он голову в окно. — Еще на пару дней хватит с вашими аппетитами.
Я протянул ему двадцатидолларовую купюру.
— Извини, приятель, но у меня нет рублей. Поменяешь сам. Он широко улыбнулся и кивнул на будку, где сидел диспетчер по разливу, если его так можно назвать.
— С нас хватит той сотни, что вы оставили в прошлый раз. Забудьте о деньгах. Счастливого пути!
Он повернулся и направился к будке.
— Эй, приятель, постой, — крикнул я вслед. Парень вернулся.
— Послушай, возьми деньги. Ничего я тебе раньше не давал.
— Забыли? Позапрошлой ночью. Просто вы были под мухой. Я, конечно, понимаю, что владельцы таких тачек могут сорить деньгами, но у меня тоже совесть есть, как это ни странно звучит на сегодняшний день. Счастливого пути!
Я успел сунуть ему двадцатку в нагрудный карман джинсовой куртки и уехал.
Сердцебиение участилось. У меня возникали в голове всякие дурацкие мысли.
Раздвоение личности, рецидив и прочая ерунда. Но, скорее всего, я в ту ночь просто опьянел. Уснул на короткое время, проснулся и поехал, так и не протрезвев. В тот момент в моей голове и всплыла гостиница «Балчуг». Вот я и решил в парах дурмана прокатиться туда, а не ехать домой.
Но неужели я ничего не запомнил? Полный провал! Рецидив! Так, значит, и нотариуса прикончил я. Какой смысл себя защищать, если факт налицо? И зачем приплетать сюда Ефима? На него все свалить можно. Нет смысла Ефиму убивать нотариуса после того, как я с ним уже виделся. Он сделал бы это до моего появления, а если не так, то, значит, Ефим за мной следит. Но такое предположение из области фантастики. Я уже начитался детективов с похожими сюжетами. Все они хромают на одну ногу. Наивный читатель глотает страницу за страницей и не делает выводов. Его, как слепца, ведет за собой автор, глумясь над любителями жанра. Меня же доктор Розин учил логике, трезвой оценке и внимательности. Задачка примитивная, и отвлекаться на захватывающий сюжет можно с книжкой в руках, лежа на диване, или в метро, по дороге на работу. Но решение в жизни должно быть другим. Ефим боится, что я его найду, и обрубает все концы.
