Вольный стрелок - Серегин Михаил Георгиевич (книги без сокращений TXT) 📗
— Ах ты сука… — процедил сквозь зубы старший Страдзе, шаря рукой за спиной. — Коз-зел…
— Но как ты здесь оказался? — недоуменно проговорил Кирилл, переводя взгляд с брата на нежданного посетителя.
— У вас чересчур большой дом и соответственно чрезмерное количество квадратных метров на душу населения. Лишнего человека просто никто не заметит. Ну как там с Луньковым, а?
Страдзе процедил что-то, все так же держа руки за спиной.
— Вот и прекрасно, — произнес Свиридов, — стало быть, доброго и высокоинформативного слова я от вас не дождусь. Зря.
— Да нет, не зря, — почти радостно выдавил Страдзе, вынимая руку из-за спины с зажатым в ней пистолетом, — зачем же зря?..
Он посмотрел на Свиридова со злорадным торжеством, как маленький мальчик, притиснутый в угол злобным старшеклассником, глядит на приближающегося с карающей линейкой в руке директора. И будто недоумевая, что этот человек, профессионал, убивший Бахтина и проникший в его, Страдзе, дом словно ниоткуда, — что этот человек позволил одурачить себя, не заметив, что делают за спиной руки Страдзе.
— Ты, сволочь, — машинально выдавил Страдзе, быстро начиная приходить в себя, — ты что, еще и псих?
— Почему вы так решили, Эдуард Георгиевич? — все так же не двигаясь с места, спросила эта живая мишень.
— Ты что же это подставляешься? — Страдзе оскалился и прицелился в Свиридова из пистолета. — Ну что, тебе полный, как говорится…
— Тем лучше, — сказал Свиридов, — Эдуард Георгиевич, это же вы убили Михаила Ивановича Прохорова в девяносто втором году?
— А-а-а, вон откуда ветер дует! — Дуло, остановившееся против лица Влада, чуть дрогнуло и опустилось сантиметра на три. — Значит, эта сучка, о которой я заботился и которой был почти что отцом…
— Эта сучка, — медленно выговорил Влад, — потеряла отца, а потом нашла меня, чтобы уточнить цену его жизни.
— Цену его жизни, — усмехнулся Страдзе, — и ты говоришь это мне?
— Тем лучше, — еще раз повторил Влад, и через неизъяснимо малую долю секунды в лицо Страдзе уперлось черное дуло пистолета, и последнее, что он ощутил в этой жизни — леденелую дрожь в лежащем на курке пальце. Потому что все его угасающее сознание сконцентрировалось на одной резко и больно прояснившейся мысли: все-таки он не успел выстрелить первым.
И он оказался прав.
Его брат Кирилл вскрикнул и, стиснув зубы, бросился на Влада.., жест отчаяния, столь же дерзкий, сколь и бесполезный. Да что говорить — лучше всего это подтвердила пуля.
…Влад бросил пистолет и, сев рядом с беззвучно упавшим вторым Страдзе, грустно посмотрел на Свету.
— Это ты, — не вставая с пола, спокойным деревянным голосом сказала она, — я тебя узнала. А почему ты все время повторяешь — «тем лучше»?
— Потому что мне не нравится стрелять в невооруженных людей.
— Но ведь он мог бы выстрелить первым!
— Нет. Не мог, — тихо сказал Свиридов. — Прежде чем человек нажмет курок, выстрел вспыхивает в его глазах. На ничтожную долю мгновения, но раньше, чем он прозвучит. Ни один человек не сможет убить меня, если я смотрю в его глаза.
— Кто ты такой?
— А тебе не все ли равно?
— Ты киллер, — сказала она таким тоном, словно хотела сразить его наповал, — киллер. Сумасшедший киллер.
— А вот ты, оказывается, наркоманка, — без выражения произнес он, — и знаешь, давай прекратим эту душеспасительную беседу. Надо отсюда сваливать. Кто еще есть в доме, кроме нас, этой парочки и охранника, которого я уложил спать?
— Еще двое. Один отдыхает, второй сидит у дверей в вестибюле, — ответила Света.
— Вот это напрасно, — серьезно откликнулся Влад. — Нормальные люди в это время спят. Пойдем отсюда.
…В вестибюле действительно сидел охранник. При звуке приближающихся шагов он медленно открыл глаза, очевидно, ожидая увидеть кого-то из хозяев. То, что это вовсе не они, дошло до затуманенного дремой сознания парня не сразу, а когда это все-таки произошло, было поздно, потому как сильный удар в голову возвратил охраннику блаженное состояние глубокой отрешенности от внешнего мира.
Влад открыл мощную входную дверь и шагнул на улицу. За ним последовала Света.
— Ну, теперь куда?
Она взглянула на него полными слез глазами и взяла за руку. Влад покачал головой и произнес:
— Ну.., скажи, что ты хочешь. Я же вижу, что у тебя на губах стынут слова.
— Какой ты.., слышишь слова прежде, чем они вылетят наружу, и видишь вспышку выстрела раньше, чем нажат курок. Кто же ты такой?
— Это неважно, и мы сейчас говорим не об этом.
— Конечно. — Она кивнула. — Пойдем от этого дома.
— Да я и так, в общем-то, собирался, — пробормотал он.
Она взглянула на его бледное в свете придорожных фонарей лицо и проговорила так, словно, не попробовав ногой воды, безоглядно бросилась в черную гладь омута:
— Я знаю, кто убил Лунькова.
Это прозвучало неожиданно просто, буднично, словно каждый день убивали Луньковых, и Светлана каждый день становилась свидетельницей этого.
Но еще будничнее прозвучал сухой выстрел. Света вздрогнула и начала медленно наклоняться вперед, не выпуская его руки и все более повисая на ней.
— Господи!
Он легко подхватил Свету и одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их и угол пятиэтажного дома, мимо которого они проходили в момент выстрела.
— Не дергай меня! — задыхаясь, выговорила она. — Мне больно.
Влад посмотрел на ее залившееся гибельной бледностью лицо и скороговоркой пробормотал:
— Потерпи, Светочка.., тут рядом моя машина.., у меня там есть сильнодействующие лекарства. Будь хорошей девочкой.., ты знаешь, умирать очень вредно для здоровья.
Она слабо улыбнулась его умоляющим словам и покачала головой:
— Нет.., это хорошо, что он меня застрелил. Вот ты говоришь.., побудь хорошей девочкой… Глупости.., как это можно, если я убила твоего друга.., про которого ты сегодня спрашивал у Страдзе.
— Лунькова? — едва выговорил Влад. — Так это ты убила его? Это ты была той женщиной, которая…
— Да, да! — горячо и прерывисто дыша, перебила она его. — А что я могла? Он сказал мне, что я должна, иначе.., иначе конец.
