Крысиная башня 2 (СИ) - Дартс Павел (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Джон, я тебе нравлюсь? — вот так вот, в упор, по-простому; и смотрит.
— Ну, это… ага! — сознался он. Сразу стало как-то легче.
— Джон… то есть Женя! — Адель по-прежнему смотрела прямо в глаза, и говорила серьёзно, отнюдь не заигрывая; да и время и место было совсем не располагающее к флирту, — Ты мне тоже… нравишься.
— Да? — Бабах приободрился.
— Когда вы будете возвращаться в Мувск — ты бы взял меня с собой?
— Конечно!! — Бабах понял, что это реально судьба. Удачный, чёрт побери, день!
— Ты ведь знаешь, что у меня есть неоконченное дело? — так же спокойно продолжала девушка.
— А, ну да. И что?
— Поможешь мне? Подстрахуешь?
— Что, прямо сейчас?.. — изумился он.
— Сейчас самое удобное время. А завтра он может убежать. В Никоновку, в Оршанск, или даже в Мувск. А я… я не смогу спокойно жить, пока… пока это дело не закончу. Ну, Женя, поможешь?
— Конечно. — Бабах перехватил поудобнее автомат. — Пойдём.
ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ
Навалившись на руль, Владимир понемногу начинал дремать — сказывалась практически бессонная ночь и насыщенный событиями день. Сидевший рядом Женька какое-то время развлекался тем, что шарил фарой-искателем по окрестностям, но потом и сам стал понемногу «отъезжать…»
И хорошо, и ладно. Чем позже узнает, тем лучше. Но за обстановкой нужно всё равно посматривать; мало ли что.
Нет, они не «пошли на соединение с силами осаждённых», как требовал Женька, и о чём кричал в переговорную трубу «экипаж»; более того — Владимир ходил и запер кунг снаружи на задвижку, — непонятно для чего, но там была и наружная задвижка. Конечно, можно было выбраться и через люк на крыше! — но перед тем, как запереть кунг, Владимир залез туда, и «провёл беседу».
Толчком стало то, что по внутренней связи, проще говоря, «по трубе», Элеонора плачущим голосом сообщила ему, что «Алёнка убита!»
Он не поверил сначала своим ушам, но и поостерёгся переспрашивать, метнув взгляд на сидящего рядом, и занятого перезарядкой пулемёта Женьку. Сказал лишь «- Будьте на месте, не выходите ни под каким видом, я сейчас подойду»; и, оставив Женьку «за старшего», быстро выпрыгнул из кабины и метнулся к дверям в кунг.
Лёшка-Алёнка была мертва, в этом не было никаких сомнений. Пуля попала в шею и прошла навылет, повредив какие-то артерии, отчего она быстро истекла кровью. Перевязывать такое ранение было бесполезно…
Плача, сестрёнка рассказала, что «в самый разгар», когда подожжённый потом Владимиром и Гулькой БМП представлял реальную опасность, Лёшка буквально стащила за штаны с «верхнего поста» Матюшкина, который мазал из РПГ раз за разом, — и взялась стрелять сама. И… видимо снайпер. А может просто шальная пуля.
— Во-овка… Она так быстро умерла!.. Мы ничего не могли сделать; вот, и Николаич ничего не смог, у него на руках и умерла, смотри, весь в крови-и… Это Алёнкина кровь, ты представь, девчонку-то за что?.. —Элеонора говорила громко, почти кричала, хотя в этом не было необходимости; Владимир понял, что они тут все немного подоглохли от работы нескольких пулемётов из замкнутого объёма.
Владимир огляделся. Горела лампочка, освещая внутренность кунга; вонь от сгоревшего пороха, несмотря на то, что в углу подвывал вытяжной вентилятор и люк на крыше был приоткрыт. Катающиеся под ногами в изобилии стреляные гильзы, которые Матюшкин с виноватым видом сметал веником в совок и ссыпал наружу в одну из бойниц. Готовые к стрельбе пулемёты с заправленными лентами; открытые коробки, в которых так же поблёскивали медным носики пуль. Висящие на крюке, как шкуры от змей, пустые пулемётные ленты. Всхлипывающая в углу Наташа. Следящая через амбразуру за обстановкой с левого борта Гузель; действительно, весь по плечи в крови Николаич, следящий за обстановкой с правого борта. Автоматы и гранатомёты, закреплённые в стеллаже. Ящики с оружием на полу, расставленные так, чтобы с них было легче доставать до бойниц. И лежащая на них Алёнка, с бледным, обиженным лицом. Полуприкрытые глаза; намотанный в несколько слоёв на шею бинт, весь алый от крови. Красная дутая курточка, на которой крови совсем не заметно; зато брызги везде: на лесенке, на стенах, на ящиках и на прикладах пулемётов… Ледяным сжало сердце.
— Вот что… — сказал всем, — Всё это… всё потом. Пока ещё ничего не кончено. Вот что… Я не хочу больше потерь, чтоб ещё кого-нибудь убили. Мы сделали что могли. Судя по дыму из-за церкви, и что пулемётная стрельба прекратилась — второй БМП там также подожгли. И, судя по разрозненной затихающей стрельбе, там сейчас добивают тех, кто успел прорваться…
— А может это прорвавшиеся защитников добивают?? — не согласилась Элеонора.
— Нет, Эль, ты наших не знаешь! — покачала головой Гузель, — У нас мало оружия и патронов, но всё продумано. Если отступили с окопов к церкви — значит так надо.
— Там и прорвалось, успело всего несколько человек! — поддержал Владимир, — В общем вот что… Объявляю «на пока» осадное положение. Из кунга не выходить, следить за обстановкой! Я пытался заехать на сам Пригорок — не получается, Слонопотам слишком тяжёлый!..
Помолчал, вспомнив, что наименование их боевому монстру — «Слонопотам» — дала она, любительница мультиков Алёнка. Вмешалась Гузель:
— Владимир, у нас полно оружия! Мы должны помочь общине!
— Мы помогли в полном объёме. Вы — не штурмовая группа; более того, нас могут принять за поддержку атакующим и расстрелять сами защитники! Мы для них пока — тёмная лошадка… Вернее — непонятный Слонопотам. Я ещё попытаюсь забраться наверх; но там так всё уже размесили… Если не получится — сидим тут, следим за обстановкой, ждём делегацию с общины. Или — попытку прорыва выживших деревенских, если там ещё есть живые — тут уж не зевайте! В общем… вы поняли.
Он выставленной ладонью пресёк все возражения.
— Я не хочу больше смертей. Тем более от френдли файр, дружественного огня. Сидим. Следим. Ждём. Николаич, проследи!.. И ещё… в трубу об Алёнке не говорите пока. Пусть Женька пока ничего не знает.
Прав — не прав, вот так-то вот заперев всех в броне? А вдруг бы и не Пригорке их вмешательство было бы решающим?.. Эх, вопросы, вопросы… Но он не заблуждался насчёт их боевых возможностей. Тут, под защитой брони и вооружённые пулемётами, они, даже и девчонки, представляли собой грозную силу; а как «штурмовая группа», на по сути незнакомой местности… Перебьют ведь. Матюшкин, видно что ссыт. Для Николаича это тоже «не его война»; к тому же у него в лесу, в микрике, осталась семья — он о ней больше думает, чем о боевых подвигах. Наташа — ну какой с неё боец? Гулька — да, рвётся в бой; там её семья, там её община, — но что она может, умеет? Не зря перед тем как покинуть кунг, шепнул сеструхе, чтоб следила за ней, и не дала выкинуть какую-нибудь отчаянную глупость. Лучше чуть попозже — они, на пару с Женькой; возьмут автоматы, и…
Нет, не понадобилось. В свете фар появился силуэт человека — автомат заброшен за спину, приветственно машет рукой. Но приблизиться особо не спешит; тоже — выжидает. Ну, понять можно… Да это же Вовчик!!
Распахнув дверь, Владимир одним движением выбросил тело из кабины; заорал:
— Во-овчик??!!
Секунда замешательства у того; и в ответ:
— Во-овка??!!!
— Вовчик!! Во-овчик!!! Это мы! Это я, Гузель! Это — Вовка!! Это — мы!!! — раздался крик с крыши машины.
Спотыкаясь на отвалах снега и земли, два друга побежали друг другу навстречу. Ну всё. Союзные войска встретились.
Совет проходил, традиционно, у Вовчика в комнате; только в ещё более «расширенном составе» — с Владимиром. Хотя как сказать «в расширенном» — вернее было бы «в выжившем составе»: Геннадий Максимович убит, баба Настя и Степан Фёдорович ранены и, соответственно, не присутствуют. Лишь Отец Андрей, тоже получивший несколько ран, причём одну серьёзную — сквозное пулевое в плечо, — несмотря ни на что решил быть на Совете.
