Легионеры - Нестеров Михаил Петрович (библиотека книг txt) 📗
– Как это? – не понял Щедрин.
– Короче, если все нормально, входишь с первого раза, если нет – со второй попытки. Я все увижу. Знаешь, что такое прозелитизм?
Алексей кивнул: обращение в свою веру. И понял, на что намекнул бывший настоятель Свято-Петрова монастыря. Конечно, он не обращал хозяина квартиры в свою веру, не вербовал, переходя на язык разведчиков, не покупал, используя универсальное толкование. Заставил служить себе? Тоже нет. Обыграл на доверии? Спорный вопрос.
Как бы то ни было, Марковцев был уверен в своем невольном помощнике, что новым румянцем отразилось на лице Алексея. Он, насколько позволяла его фигура, приосанился, почувствовал в груди капельку превосходства над человеком, который по-хозяйски порылся в холодильнике и выудил оттуда кусок свинины.
– Не знаю как ты, а я люблю мясо с кровью.
«Да уж!» – усмехнулся Алексей. Не так давно коллеги загадали ему «черную» загадку. Подходят два киллера к жертве. Вынимают на ходу свои пушки и стреляют. Вопрос: куда попадет опытный, а куда неопытный. Алексей перебрал все жизненно важные органы человека, решив вначале определиться с опытным убийцей. Отгадка оказалась проста до крайности. Опытный попадет куда надо, а неопытный… в милицию.
Марк тем временем сбрызнул отбивные вином, накрыл сковороду крышкой и выключил газ.
Щедрин шумно проглотил слюну и полез в ящик стола за вилкой.
– Еще минутку подожди, – осадил его гость. – Кстати, вчера мы так и не успели потрепаться. Ты кого встречал в Шереметьево? Только не говори, что меня.
– Знаешь Бориса Кесарева? – спросил хозяин, присаживаясь за стол.
– Кто же его не знает! Даже слышал, что ему разрешили вернуться на родину.
– Ага, – откликнулся Алексей на ироничную реплику. – Французские власти выписали ему one way ticket – билет в один конец. И вот вчера…
– Ладно, – недоверчиво протянул Сергей, перебивая собеседника. – Почему в таком случае в Шереметьево не поставили на карантин?
– Прилетел не он, а его суженая, Элеонора Савицкая.
Вчера она прятала свое лицо от видеокамер, однако все же дала возможность Щедрину удивиться, как последнему национал-большевику: неужели еврейки могут быть такими…
Она была красива: чуть навыкате темно-карие глаза, прямой нос, пухлые чувственные губы, смуглая кожа, красивые балетные руки. Каждая черта подчеркивала ее нацию.
Она не годилась в жены именно русскому, а поставь рядом того же Щедрина, получились бы «кукрыниксы». Причем не в пользу последнего.
Алексей одной фразой выдал сразу две характеристики – на себя и Нору: «Такая на меня даже не посмотрит». Хорошо еще, что два вчерашних мордоворота позволили хоть немного посмотреть на нее. «Все глядел бы, все глядел бы на нее б, на нее б…»
Щедрин пророчески подумал: узнает его при встрече Элеонора или нет? Наверняка узнает. Последнее время репортера стали узнавать даже наемные убийцы.
Алексея разбирало любопытство: с «заданием» прибыл в родные места Марковцев или действительно встряхнуться? И явился бы, знай он о том, что Шереметьево к его прибытию торжественно ощетинится видеокамерами?
Ясно одно: для Алексея в отличие от Марка попадание последнего в кадр было несомненной удачей. Для Марковцева же фортуна заключалась во встрече с журналистом: он нашел временное и, как оказалось, надежное убежище. Теперь неважно, что надежным его сделал сам гость, обнеся частоколом прозелитизма, доверия, симпатии и, в общем-то, страха – чего уж греха таить.
Щедрин не стал оборачиваться. Он отошел от дома на несколько десятков метров, но мог дать голову на отсечение, что Марк успел проделать лишь вдвое меньше. Хотя сам закрыл за хозяином дверь. Почему не покинул временное убежище первым? Не захотел отступать от правил, точнее, от нечаянно оброненной фразы о ключах? Вряд ли.
Первым делом Алексей решил реабилитироваться перед полковником Гришиным, предстать пред его очами в конторе, дожидаясь его как минимум с полчаса.
Его вчерашний репортаж из Шереметьево прошел в эфире с комментариями коллеги. «Никто не заметит подмены бойца», – балагурил в редакторской машине Марковцев. Оператор буквально ржал над черными остротами Марка. Наивный; если бы он знал, кто сидит у него за спиной… Он до сих пор думает – турист. Который встретил в аэропорту своего давнего знакомого Лешу Щедрина и ни на какой эфир его не отпустит. Хлопал его по фактурным плечам: «Ну, спроси о моем первом чувстве на родной земле, о чем подумал, что сказал».
Марковцев и поздоровался оригинально, протиснувшись на заднее сиденье «четверки»: «Приветствует вас избранная, подобно вам, церковь в Вавилоне и Марк, сын мой».
Оператор подумал: нахватался в древней столице богов. Опять же не предполагая, что киллер больше года скрывался от правосудия в Свято-Петровом монастыре, что в Новоградской области, и даже был его настоятелем. И времени даром не терял. С монахами – бывшими офицерами спецназа – дырявил головы несговорчивым чиновникам и скупым бизнесменам.
Когда Марковцева осудили, за ним числилось около двух десятков хорошо бальзамированных трупов. Если бы Марк надумал посетить их на этом свете, то не ошибся бы, направив свои стопы к самым шикарным участкам столичных погостов. Они – самые счастливые из всех насильственно умерщвленных… «православным батюшкой». Может, отец Сергий и не отпускал им грехи, нажимая на курок боготворимого им «вальтера», но отпевал точно, мурлыча под нос любимую мелодию и оттягиваясь после удачно проведенной акции бокалом несравненного «Саперави».
Когда «Опель» Щедрина со скоростью черепахи выехал с платной стоянки, Марковцев отдал распоряжение частнику:
– Поехали за этой машиной.
Водитель девятой модели «Жигулей» не стал обременять себя догадками и пристроился в хвост далеко не новой немецкой машине. Обычно он брал сто рублей в любой конец города, а этот клиент, видимо, привыкший командовать, выложил сотню долларов.
Марк умел вести слежку, этому его научили в ГРУ. Умел и определять за собой «хвост». Чего нельзя было сказать о Щедрине. Когда «Опель» журналиста свернул с Пречистенки и остановился в начале Кропоткинского переулка, Марковцев скомандовал водителю проехать дальше и развернуться. «Девятка» заняла место напротив конторы по найму так, что водитель не имел возможности видеть иномарку и подъезд, возле которого она стала, для этого ему нужно было полуобернуться в кресле. Чего он, даже испытывая огромное любопытство, сделать не решался.
А Сергей имел отличный обзор, поглядывая через заднее стекло.
– Не торопишься? – спросил он хозяина «Жигулей».
– Пока нет.
– Скажешь, когда сотня кончится. Урод, за которым ты ехал, спит с моей женой, – стандартно пояснил Марк. – Подождем, когда она подъедет.
Водитель пожал плечами: мне все равно.
Оказалось, Алексею необходимо было отдышаться, словно он толкал свой «Опель» от «Автозаводской», а не сидел за рулем. Щедрин освободил иномарку от тяжести своего веса и протопал до лестницы. Обычно он открывал дверь своим ключом и на ощупь в темном коридоре включал свет. Сегодня полковник Гришин, явившийся в контору на полчаса раньше, освободил журналиста еще и от звонка на пульт вневедомственной охраны. Просматривает накопившиеся записи, угадал Алексей, подходя к двери секретной комнаты и почти полностью заграждая проем.
«Скотина!» – обругал он Гришина. Ни полкивка, ни полслова. Ни полпинка, в конце концов! Даже не спросил, почему буквально заказной репортаж прошел с комментариями другого журналиста. Но если бы узнал о вчерашней встрече Щедрина, мигом оторвал бы от кресла свою обтянутую джинсами задницу.
Наконец, как всегда буксуя, тот соизволил заговорить, подойдя к окну и поглядывая через приподнятую пластину жалюзи:
– Начинай п-принимать клиентов. Там подошли два человека. Со старшим поговори и отпускай, нам он п-по возрасту не подходит.
А Щедрин в это время прогонял в голове монолог:
«Вчера ко мне в редакторскую машину подсел один человек, сейчас он живет в моей квартире».
