Бабушкин внук и его братья - Крапивин Владислав Петрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
А когда мы нынче вечером катили вдоль забора, где-то мчались на велосипедах (или на конях) мальчишки вдоль стоящего у перрона поезда с квадратами освещенных окон. Может быть, им нужно было успеть заскочить в вагон, чтобы куда-то не опоздать. Чтобы в дальнем мире не оборвалась важная взаимосвязь…
Я понимал, что говорить с другими про такое – себе дороже. Отец скажет, что надо вовремя ложиться спать. Мама, чего доброго, поведет в поликлинику: нет ли у сына какого-нибудь синдрома? Бабушка… даже она лишь покивает и погладит по голове: детские фантазии.
Настя и Вячик – они хорошие люди, но… Настя по доброте душевной просто сделает вид, что поняла. А Вячик, чего доброго, отпустит шуточку. В нем иногда пробивалось этакое ехидство.
А вот Николка… Нет, говорить с ним я не собирался. Он скорее всего и сам не понимал, что чувствовал. Но передо мной словно зажглась в темноте светлая точка. Не злая, не горящая, а хорошая такая искорка. Значит, есть линия…
В летнем лагере инструктор Володя как-то завел с несколькими «поповичами» научную беседу. Это была смесь геометрии с рассуждением о тайнах пространств.
«Возьмем в пространстве точку. Через нее можно провести бесконечное множество линий. Правда ведь? Но как быть, если среди этих линий вам надо найти одну? Ту, в которой скрыта важная для вас истина! Это в миллион раз труднее, чем отыскать иголку в стоге сена… Но вот в пространстве появляется еще одна точка. С теми же свойствами, что и ваша. Понятная вам, просто родная. И через две точки – через вашу и через ту – можно провести лишь одну-единственную линию! Она-то и будет той, что вы ищете. Безошибочной…»
Между мной и Николкой протянулась линия истины. Той, что «многоразность» существует во вселенной на самом деле.
Мне стало жутковато и… как-то очень просторно. Из окна, с высоты, были видны таинственные переулки. Блестела сквозь деревья Стеклянка. Я посидел еще, подышал поглубже, чтобы успокоиться. Подмигнул луне и перебрался на постель.
…И опять снился мне запутанный город с фонариками. Прямо по улицам бежали бесшумные поезда. Они как бы скользили с одного прозрачного этажа на другой. Сквозь этажи разных пространств прорастало круглое здание с разноцветными окнами. На выпуклой крыше здания сидела деревянная сова. На крыше и в то же время у меня на локте. Это была не только сова, но и вопрос: «А что, если точек не две, а много? Значит, линия будет не одна?»
Проснулся я вялый. Даже не сам проснулся, бабушка растолкала: «Сколько можно валяться…»
– Ба-а… Во мне какая-то разжиженность…
– Сходи куда следует, не будет разжиженности.
Ну вот. Культурный человек…
– Я правду говорю. Полная расслабленность организма… Может, у меня СПИД начинается?
– Весьма возможно. От него хорошо помогает чесночная клизма…
– Ну, ты можешь хоть раз в жизни серьезно поговорить с единственным внуком?!
– Если серьезно, то откуда в твою дурную голову влезла такая мысль? Ты знаешь, как заражаются СПИДом?
– По-всякому! Например, через инструменты в зубном кабинете.
– Тебе же доктор сказал: шприц одноразовый.
– А щипцы!.. А еще он мне в рот какой-то ковырялкой лазил…
– Инфекция СПИДа проявляется через много месяцев. У тебя, у «ковырялки», есть время, чтобы сходить за хлебом, сделать уроки, а потом еще закончить шестой класс. А возможно, и всю школу.
– Спасибо, утешила.
– Значит, не желаешь вставать? – Бабушка вышла и вернулась с кружкой.
– Ну, ты чего? Ба-а… Не надо! А-а-а! – Я закрылся с головой, но бабушка отдернула одеяло. И холодную воду – на голову, на плечи!
Я взвился ракетой.
– Видишь, как повеселел, – сказала бабушка.
– Я напишу жалобу в международный суд, в Страсбург. Там защищают права детей.
– Лучше сделай зарядку. Хоть раз в жизни.
– Я вчера назаряжался, на велике. До сих пор ноги гудят.
Но про СПИД я уже не думал. Умылся, съел на кухне гречневую кашу и пошел в булочную. И в другие ближние магазины и лавки: искать подарки.
Сперва я выбрал игрушку Соне: паровозик из прозрачной пластмассы. Инерционный. Его катишь – и внутри вертятся всякие шестеренки, а между ними сверкают искры.
А Насте я, собрав по карманам все деньги до последней мелочи, купил дискету с игрой про диснеевского львенка Симбу. Я знал, что у нее дома есть компьютер. И знал, что львенок ей понравится. Она говорила, что в восторге от мультика «Король-лев».
Мне этот фильм тоже нравился. У меня раньше была такая игра, только не на дискете, а на картридже для приставки «Денди». Теперь, конечно, ни приставки, ни картриджей не было – все сгорело. Но, признаться, эту технику я не так уж и жалел, все равно игры быстро надоедали. На большинстве из них одно и то же: прикончи противника любым способом – и будешь молодец. «Львенок» был, пожалуй, единственным исключением из них.
Гораздо больше я жалел нашу библиотеку. Правда, там было много старых книг, которые казались мне скучными: Писемский, Глеб Успенский, Шеллер-Михайлов – напечатанные еще до революции. Но были и Жюль Верн, и Стивенсон, и Носов с его «Незнайкой», и сериал про страну Оз… И подшивки старинного журнала «Родина», которые я любил разглядывать, погружаться в давнюю жизнь…
Сохранились лишь две подшивки «Родины», которые лежали в сундуке, и бабушкино Евангелие. Да еще томик со стихами Маршака – его бабушка тоже всегда прятала…
Настя и правда обрадовалась подарку. Даже заприплясывала. Даже сделала движение, будто хочет чмокнуть меня в щеку, но в последний момент одумалась.
А праздник был… ну, обыкновенный. Пришли мы с Вячиком, Олег Птахин, две девочки из нашего класса да Настина подружка-соседка.
Настины родители показались на минуту и куда-то ушли. Мы потанцевали под магнитофон. Я танцевать не умел, потоптался так, для порядка. Сперва с Настей, потом с толстенькой Верой Касаткиной (с которой Вячик сидел за одной партой).
Затем съели пирог и торт, выпили газировку. Посмотрели по видику короткие фильмы про Микки-Мауса. Они были недублированные, меня заставляли переводить. Ну, я переводил кое-как, через пень-колоду…
Олег намекнул, что неплохо бы поиграть на компьютере. Но Настя сказала, что, к сожалению, компьютер оккупировала Кристина, старшая сестра: она там готовит институтскую контрольную.
После этого еще попили чаю, доели остатки торта и стали расходиться.
Мы с Вячиком остались. Настя сказала, что у «Камы» разболтались конуса, нужна наладка.
– Давай ключи, – вздохнул Вячик.
Мы хотели пойти в сарай вместе с ним, но он хмыкнул:
– Сидите уж, чего там толкаться…
Когда мы оказались вдвоем, стало опять хорошо и просто. Мы уселись на диване, стали дожевывать карамель и болтать про то про се. Я рассказал про историю с Николкой. Как его искали.
Настя сказала, что знакома с Николкой и Гошкой – дома?-то недалеко друг от друга. И что фамилия у этой семьи – Стебельковы. А поскольку для Гошки с его круглым животом «тонкая» фамилия – один смех, то у него есть прозвище Арбуз. Так его кличут и на улице, и в седьмом классе. Учится Арбуз в нашей школе, только в первую смену.
Рассказ про Арбуза прервала Кристина. Возникла в комнате и сказала:
– Алик, я слышала, как ты Микки-Мауса переводил. Не мог бы ты мне помочь? А то у нас дома английского никто не знает, даже вот ни настолечко. Я в институте французский учу, а тут статья из американского журнала. Мне всего один абзац нужен…
Кристина была чересчур высокая, не очень красивая, но славная (может, потому, что Настина сестра). К тому же она меня назвала не Сашей, а по-дружески, Аликом.
– Но я, наверно, не потяну научный текст…
– Со словарем же! Попробуй, а?
Я пропотел над журналом и словарем почти час. Пришел Вячик, они с Настей опять сели за телевизор, запустили кассету с «Ералашем». Похохатывали там, в соседней комнате, а я все маялся. В конце концов на мониторе появилось вот что:
«Таким образом, наивно было бы считать, что анимизм есть лишь продукт древних верований. Он неизменно присутствует в большинстве нынешних религий. Логично предположить, что наши предки уже в эпоху первобытно-общинного строя интуитивно осознавали истину о бессмертии души и вечности человеческого духа. Истину, которая сейчас не вызывает сомнений у многих мировых величин науки».
