Кровавый реванш - Воронин Андрей Николаевич (читать хорошую книгу TXT) 📗
– Вот и отлично.
Профессор поставил на стол две чашки с чаем, две вазочки с вареньем, положил две чайные ложки и, пододвинув стул, устроился напротив гостя.
– Давненько, Илларион, ты не был у меня. Негоже забывать старика.
Забродов посмотрел в глаза профессору:
– Аркадий Викторович, шестьдесят восемь лет – еще не старость.
– Но, заметь, и не молодость, – иронично улыбнулся Дубровин и добавил: – Хотя, как знать, может, старость – это молодость наоборот?
– Интересная мысль, – покачал головой Забродов.
Профессор иногда поражал его своими неожиданными философскими сентенциями.
– А не заезжал я к вам давно, потому что работаю сейчас, – признался Илларион.
– Вот оно что, а я бьюсь над загадкой: почему Забродов позабыл ко мне дорогу? И кем работаешь, если не секрет?
– Скажем так, работа творческая и весьма интересная.
– Понял, ты имеешь право хранить молчание, – засмеялся профессор.
– Этого не отнять, – улыбнулся Илларион.
Некоторое время они пили чай молча. Затем профессор спросил:
– Удалось раздобыть какой-нибудь книжный реликт?
– На это пока совершенно нет времени, – ответил Забродов.
– Что ж, умные люди говорят, что занятый человек – счастливый человек.
– Не будем с ними спорить, – смакуя вишневое варенье, сказал Илларион.
Выпив чай, профессор отодвинул чашку в сторону.
– А вот теперь можно приступить к делу. Что тебя, Илларион, привело в столь поздний час к одинокому старику?
– Вы, Аркадий Викторович, – выдающийся лингвист, человек с большим опытом, – начал Илларион, – мне нужна ваша помощь, ваши выводы. Не буду ходить вокруг да около. Мне известно, что одно время вы работали в КГБ СССР шифровальщиком.
Профессор слегка напрягся.
– Да ты, Забродов, не простой книголюб, совсем не простой.
– В свое время я служил в одном очень уважаемом спецподразделении. Так что, как понимаете, узнать о вашем прошлом для меня не составляло особого труда. Понятно, что все это конфиденциально и только между нами.
– Если подумать, то это и не такая уж большая тайна. Союз развалился, а прошлое пусть остается с прошлым, – развел руками Дубровин.
– Собственно, речь не об этом, – сказал Забродов и, взяв сумку, находящуюся рядом с диваном, извлек из нее несколько газет и распечаток.
– Надеюсь, ты не работаешь почтальоном? – улыбнулся профессор.
– Подумываю об этом, но пока не готов на решительный шаг, – раскладывая на столе газеты и распечатки со статьями, произнес Забродов.
– Тогда для чего все это?
– Вот газетные статьи из различных изданий, – указывая на обведенные красным маркером материалы, сказал Илларион. – Часть статей на одну тему вышла в одно время, другая часть, также объединенная общей тематикой, – в другое. Ну а распечатки взяты из архива в компьютере. Я оставлю их у вас. Посмотрите все, пожалуйста, и скажите, что вы об этом думаете? Я заеду в воскресенье, часов в десять утра. Вас устроит, Аркадий Викторович?
– Вполне, – нагнувшись над газетами, ответил профессор.
– Что ж, я откланиваюсь, – вставая из-за стола, сказал Илларион.
Профессор тоже встал и проводил гостя до двери.
– Всего доброго, до воскресенья, – Илларион пожал профессору на прощанье руку.
– Счастливой дороги, – пожелал Дубровин.
В воскресенье, ровно в десять утра, старенький «лендровер» Забродова подъехал к даче профессора Дубровина. Аркадий Викторович делал гимнастические упражнения перед домом. Кряхтя, он махал руками, приседал…
– Привет, Илларион, ты, как всегда, пунктуален. Прямо не человек, а швейцарские часы.
– Доброе утро, Аркадий Викторович, – сказал Илларион.
– Погоди маленько, я через пару минут заканчиваю свой ежедневный утренний комплекс упражнений.
Профессор был человеком среднего роста, худощавого телосложения. По сравнению с высоким, мощным Илларионом он в своем красном спортивном костюме казался карликом, но двигался он легко и грациозно.
Забродов оперся о капот машины, ожидая, когда профессор завершит утреннюю гимнастику. Наконец Дубровин остановился, потянулся руками вверх, с силой выдыхая воздух из легких. Повторив еще несколько раз это упражнение, он сказал, переводя дыхание:
– Вот теперь я в полной боевой форме. Пойдем в дом, есть о чем поговорить, только традиционный чай никто не отменял.
Илларион отхлебнул из чашки чаю и спросил:
– Что вы думаете, профессор, насчет всех этих статей?
Дубровин поднялся и стал прохаживаться по кухне:
– Мысли есть. Не мое дело, Илларион, чем ты сейчас занимаешься, только мне ясно одно: это что-то опасное и сложное. Я внимательно изучил все статьи, что ты обвел маркером, а также ксерокопии. Могу сказать совершенно точно, что это шифрованное послание, некий код, команда к действию. Просто так такие статьи в один день не появляются.
– Значит, вы считаете, что это шифр, – растягивая слова, произнес Забродов.
– Именно так, никаких сомнений. Во всех случаях есть ключевые фразы, которые и являются главным звеном во всем этом. И скажу тебе еще вот что, – Дубровин понизил голос, – за всем этим стоят одни и те же люди.
Профессор замолчал, возвратился к столу и снова опустился на стул. «Значит, не один я пришел к таким выводам, – подумал Забродов, – что и требовалось доказать. Дубровин – спец в этом деле. В общем, я не ошибся».
– Но это еще не все, – загадочно улыбнулся профессор.
– Вы сделали еще какие-то выводы?
– Безусловно. Прыгнув в воду, гончая обязательно плывет за подстреленной уткой. Сравнение, может, не совсем уместное, тем не менее отражает суть.
– Так что вы еще откопали, Аркадий Викторович?
– Я проследил за тем, что было потом, после выхода этих газет. Интернет мне в этом помог. Самолет вдруг падает на газопровод в Курской области. Якобы «вдруг», как ты понимаешь, после первой серии статей. Затем взрыв пассажирского самолета в воздухе… Здесь идет какая-то игра, то есть достижение промежуточной цели на пути к главной. Что это – я сказать бессилен, по крайней мере пока. И наконец, взрыв газопровода, идущего по дну Балтики.
– А вы сильны, Аркадий Викторович, – покачал головой Илларион.
– Спасибо за похвалу. А еще после этих катастроф резко повышались мировые цены на газ и нефть. Значит, люди, проделавшие все эти «фокусы», были очень заинтересованы в этом. Другими словами, у них есть огромный личный интерес в данном сверхдоходном бизнесе.
«Я догадывался об этом», – подумал Забродов и сказал:
– Все взаимосвязано.
– Да, мой друг, – кивнул Дубровин, – все взаимосвязано и старо, как наш погрязший в грехе мир. Деньги – влияние, влияние – деньги. Все до примитивности просто и работает безотказно на раз-два, хотим мы того или нет, – глубокомысленно изрек профессор.
– Похоже, вы правы, Аркадий Викторович, – произнес Забродов.
– Но это пока промежуточные выводы, я хотел бы поработать над всем этим еще, кое-какие предположения у меня есть. Их нужно проверить, обосновать, что-то может оказаться верным, а что-то нет. Посмотрим, надо провести большую работу.
– Может, вам трудно, а я тут со своей просьбой? – деликатно поинтересовался Забродов.
– Что ты, Илларион, – махнул рукой Дубровин, – я оказался в своей стихии, кроме того, эта задачка меня здорово увлекла. Я с большим удовольствием работаю. Но пока я в начале пути, хотя, не сомневаюсь, мне удастся еще многое открыть и понять, чем я, разумеется, охотно поделюсь с тобой.
– Думаю, вы понимаете, что это сверхважно и, скажу честно, опасно.
– Не волнуйся, Илларион, все будет строго конфиденциально. Ты же в курсе моей работы в КГБ СССР. По-моему, это лучшая характеристика.
– Разумеется, Аркадий Викторович, вот поэтому я и обратился за помощью к вам.
– И думаю, не жалеешь об этом, – улыбнулся профессор.
– Вы правы.
– Вот и отлично.
– Сколько времени вам понадобится на работу, Аркадий Викторович? – поинтересовался Забродов.
