Последний солдат президента - Черкасов Дмитрий (полные книги txt) 📗
— Она закончена… — невесело констатировал Брукхеймер.
— Как сказать. Я думаю, что производство свернуто, а все те, кто имел к этому непосредственное отношение, ликвидированы. Хотя не исключено, что эксперименты будут продолжены в другом месте.
— Поставки в наш институт прекратились. Кригмайер закрыл программу.
— Немудрено. Скандал ему не нужен, — Лоуренс хитро прищурился.
— Вы что-то знаете.
— Ага… Точнее, пока не знаю, но надеюсь узнать.
— Мы же договаривались, что вы меня будете информировать относительно своих шагов в этом деле, — вежливо напомнил Брукхеймер.
— Безусловно. Ничего кардинального я еще не делал, только разместил в Интернете свой домен по альфа-протеинам. — Фишборн погасил сигару. — Дал несколько открытых статей по этому вопросу, изложил пару гипотез… Ну и оплатил размещение ссылок на других сайтах. Теперь ко мне захаживает по десятку посетителей в день. Некоторые оставляют сообщения. Вот и все.
— Какого рода сообщения?
— Ничего необычного. Вялотекущая дискуссия. Я стараюсь ответить всем.
— А в чем смысл такого домена?
— В оформлении. С правого края картинки я дал протеиновую цепочку с нашего образца. Кто в курсе дела — намек поймет.
— Если зайдет на ваши страницы…
— Другого выхода все равно нет. А тут есть шанс. Пусть даже минимальный.
— Логично, — Брукхеймер отставил пустую тарелочку и вытер губы.
— Надо подождать. Рано или поздно сработает, я в этом уверен.
— Возможно, вы правы…
Обеденный перерыв бывает у всех, и террористы не стали исключением. К половине второго три четверти из них собрались в полукруглом зале, уселись за раскладные столы и приступили к трапезе.
Успевший поспать четыре часа Влад выглянул сквозь амбразуру в стене.
«Со жрачкой у них все в порядке… Тушенка, галеты, салаты, в качестве гарнира — макароны. С голоду не сдохнут. А у меня только шоколад, орехи и витамины. Так недолго и язву заработать. Нервы к тому же… Однако пищевые припасы с собой таскать слишком накладно. Мне мобильность требуется. Итак, что мы имеем?..»
Бетонная стена, за которой схоронился Рокотов, имела в толщину сантиметров тридцать. Амбразура была узкой, так что свет от висящих под потолком ламп в боковой коридорчик практически не проникал, и биолог не боялся, что его кто-нибудь заметит. Он удобно расположился на толстой трубе и приготовился к длительному ожиданию. А заодно рассматривал террористов и прикидывал, что от кого следует ожидать.
Как он и предполагал, коллектив подобрался интернациональный.
За отдельным столиком в дальнем углу зала уселись семеро кавказцев. Им принесли закопченный чан с каким-то варевом и стопку лепешек. Мужчина с вытянутым лицом и жидкой кустистой бородкой сказал несколько фраз, и кавказцы принялись за еду.
По центру вдоль сдвинутых столов уместились славяне в количестве двух десятков человек. Они резали сало и лук, отхватывали от здоровенного окорока ломти ветчины и перебрасывались веселыми репликами. Не обошлось и без спиртного. По кругу была пущена бутыль с мутной самогонкой, каждый налил себе в кружку граммов по сто пятьдесят.
Ближе всех к притаившемуся за стеной Владиславу сидели пятеро чистеньких и невозмутимых блондинов в отглаженной полувоенной форме. Прибалты. У всех пятерых сложенные в блин кепочки были аккуратно заправлены под погоны на левом плече. Как и положено при приеме пищи. Прибалты ели молча и сосредоточенно, будто сидели в кафе где-нибудь на юрмальском побережье. Нож в правой руке, вилка в левой, за отворот куртки заправлена салфетка.
У Рокотова потекли слюнки.
Наконец террористы поели и убрали со столов, сбросив одноразовую посуду в черные пластиковые мешки. Чан один из кавказцев уволок в боковой проход, где, как понял Влад, находилась кухня.
«Расходятся… Ну, и что я увидел? Салаты с добавкой они сожрали. Сие плюс. Что еще? Пожалуй, две вещи… Первая — с дисциплиной у славянской части группы так себе. Раз они в открытую пьют, пусть даже немного, то реакция у них слегка заторможена. По всей видимости, славяне используются для патрулирования территории и в качестве грубой рабочей силы. Да-а, измельчали террористы, измельчали… И второе — группа разделена по национальному признаку. Минимум на три подгруппы. Славяне, кавказяки и прибалты. Кстати, есть еще поляк и, возможно, не один. Его мы пока отнесем к прибалтам. Типа европейцы. Что же отсюда следует? — Рокотов еще раз внимательно, метр за метром, осмотрел зал. — Черт его знает… Полученную информацию надо как-то использовать, столкнуть их лбами внутри коллектива. С албанцами у меня такое вышло с помощью денег. Вариант хороший, но упирается в отсутствие необходимой суммы…»
Деньги у Влада были, но немного. Две пачки по десять тысяч долларов, прихваченные с собой на непредвиденные расходы. Однако разбрасывать их по территории подземной базы он не собирался.
«Надо вызвать у них недоверие друг к другу, замешанное на национальных нюансах. Привязать, что ли, к одному из мусульман кусок сала? Но у меня сала нет, к тому же придется для этого жертву отлавливать и глушить. Не пойдет… Проще задавить попавшего ко мне в руки, чем глупостями заниматься. А что, если начать избирательно мочить представителей только одной национальности? Не трогая других. В принципе, мысль интересная. Может сработать. Но не обязательно. Блин, как же их поссорить?»
В зале остались трое — двое совсем молоденьких парней и кряжистый мужчина лет сорока с пышными казацкими усами. Мужчина что-то рассказывал, размахивая зажатым в правой руке пучком зеленого лука, юноши внимали.
Целиком произносимые фразы были не слышны. В коридорчик прорывались только отдельные слова, да и то только тогда, когда мужчина повышал голос. «Казак» говорил по-украински, обильно уснащая свою речь русским матом.
«Националист-западенец, — решил биолог, — знаю я таких…»
Со львовскими патриотами Рокотов сталкивался не раз. Особенно ему запомнился кадр, который, прочитав на заборе надпись «Бей жидов — спасай Россию!», долго чесал грязной пятерней в затылке и затем изрек: «Лозунг гарный, цель погана…»
Но с кого-то надо было начинать.
Влад подобрался к соседней амбразуре. Отсюда открывался вид на два выхода из зала.
«Что ж, если кто-нибудь из них отправится налево, то выйдет точно мне в руки. Будем надеяться, долго они не просидят. Троих завалить трудно, а вот с двумя справлюсь. Не впервой…»
Рокотов погладил холодную сталь боевого посоха и выбрал место засады в тени выступа стены на пересечении коридора с основным тоннелем.
Московский мэр довольно кивнул и провел пухлым пальчиком по подписанному собеседником безликому чеку на предъявителя.
— И еще, — эмиссар церкви сайентологии сделал вид, что мнется и не знает, как выразить следующую просьбу, — возникли некоторые сложности…
Прудков спрятал чек «Дойче Банка» на триста тысяч марок во внутренний карман пиджака и изобразил на лице озабоченное внимание. Его пресс-секретарь, сутулый кореец по фамилии Ким, уловил перемену в настроении шефа и также нахмурил жиденькие бровки.
— Излагайте, — столичный градоначальник повелительно махнул ладошкой.
— Есть сведения, что в ближайшие дни нас могут посетить представители налоговой полиции. С проверкой. Вы сами понимаете, что нам бы не хотелось прерывать работу, однако обстоятельства… — сайентолог выражался витиевато, чем иногда сильно раздражал недалекого Прудкова, с трудом продиравшегося сквозь нагромождения придаточных предложений. — И к тому же информационные службы к нам совершенно не лояльны.
Мэр строго посмотрел на Кима.
— Что это значит?
— На нашем канале все в порядке, — поспешно отрапортовал пресс-секретарь, — наш гость, вероятно, имеет в виду ОРТ и РТР.
— Это так, — согласился сайентолог, — началась натуральная атака.
