Слово Варяга - Сухов Евгений Евгеньевич (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Хорошо, – после некоторого усилия над собой согласился Уваров. – Но мне нужны гарантии, что Зубарь не уйдет в бега. Ты мне дашь слово? Слово смотрящего давай!
– Клянусь короной, – произнес, не задумываясь, Варяг и, подумав, добавил: – Если произойдет что-то непредвиденное, так я вместо Зубаря сам к тебе на зону сяду и отпарюсь за него остаток срока! – пообещал законный.
– Годи-ится, – протянул Уваров. – Ты сам сообщишь Зубарю о дочери или мне это сделать?
– Я сам ему скажу.
Личность погибшей была установлена уже через час после трансляции «Криминальной хроники». Дежурным было зарегистрировано четыре звонка. Трое из звонивших были женщины, четвертый – мужчина. Как выяснилось, это была Зубкова Антонина Алексеевна. Женщины захлебывающимся голосом говорили о том, какая славная девочка была Тонечка, как несправедливо обошлась с ней судьба и какое огромное горе обрушилось на отца. Горькие слова, какие обычно говорят люди в подобные трагические минуты. Дежурный, привыкший к подобным излияниям, сдержанно сочувствовал и благодарил за помощь.
Но вот последний звонок от мужчины был иным, холодным тоном он сообщил имя девушки и ее родителя. Дежурный невольно напрягся, когда услышал:
– Антонина – дочь Зубаря, вора в законе. Найдем, мокрушника, живьем кожу с твари сдерем!
Дежурный тут же связался с Чертановым и передал ему пленку с записью сообщений.
Откуда именно звонил мужчина, определить не удалось. Проверив информацию, Чертанов убедился в том, что погибшая Антонина Зубкова действительно была внебрачной дочерью знаменитого Зубаря, вора в законе. Ясно, что неизвестный убийца подписал себе смертный приговор и спасти его не сумеют ни толстые стены тюрьмы, ни одиночные камеры. Мокрушник был обречен!
Правда, звонок неизвестного абонента выглядел, по крайней мере, странно. Он никак не вписывался в блатные каноны, которые повелевали держаться подальше от легавых. Следовательно, намечалась какая-то игра, правил которой Михаил пока не улавливал. Несколько раз он прослушал пленку, пытаясь уловить какие-нибудь знакомые интонации, но тщетно. Говорившим мог быть кто угодно. А он не обязан знать всех уголовников России!
Чертанова не оставляло ощущение, что на этом день не закончится, что-то должно было произойти. Так оно и случилось. Едва Чертанов позвонил в дверь, как она тотчас распахнулась и смущенная Вера с порога сообщила:
– А у нас гости.
Напряженный день продолжался. Надежда на то, что удастся расслабиться с бутылкой пива в руках, рухнула. Интуиция подсказывала Михаилу, что его ожидает непростой разговор.
– Кто такие? – негромко спросил он, снимая куртку.
Девушка повела плечом и так же смущенно отвечала:
– Я их не знаю.
А вот это что-то новенькое. Чертанов знал, что Вера особа чрезвычайно подозрительная, а тут она распахивает дверь совершенно незнакомым людям. Михаил вспомнил случай, когда Вера не пустила в квартиру его двоюродного брата, приехавшего из Владимира в Москву повидаться, – бедняге пришлось полночи дожидаться Чертанова на скамеечке во дворе. Видно, теперь в ее хорошенькой головке произошли какие-то перемены, а может быть, нежданные гости так обаяли юную особу, что она не сумела устоять перед их просьбами и впустила в квартиру.
Ситуация прояснилась, когда в прихожей появился Варяг. Чертанов нахмурился. Подобных незапланированных визитов он не любил. Следовало бы указать законному на дверь, но разве язык повернется отказать в гостеприимстве самому смотрящему по России. Варяг, явно переигрывая, не желал замечать неудовольствия хозяина. Широко улыбался, словно повстречался со старинным другом. По правилам хорошего тона следовало сделать вид, что уж если ты не обрадован визиту, то, во всяком случае, не особенно и огорчен. Чертанов не без усилия растянул губы. Не стоило обвинять Веру, девушка не могла не поддаться обаянию смотрящего. У него оно плескало через край. Такой дьявол, как он, искусит кого угодно. А она всего лишь слабая женщина.
– У тебя ко мне какое-то дело? – спросил Чертанов, минуя лишние церемонии.
Смотрящий невольно хмыкнул:
– Ты не меняешься.
– А вот ты немного сдал, Владислав, седой волос на висках проступил.
Посмотрев на смущенно улыбающуюся Веру, Варяг сказал:
– Не все же время мне быть молоденьким. Мне это нисколько не мешает. А некоторые женщины и вовсе предпочитают седых мужчин.
– Ты зря пришел ко мне домой, обо мне и так черт-те что болтают в управлении.
– По-другому не мог, – серьезно сказал Варяг, перестав улыбаться, и сдержанно предупредил: – Я не один.
Шагнув в комнату, Чертанов увидел уже немолодого сутулого мужчину с короткой стрижкой. Его глаза были на редкость пронзительными и показались ему знакомыми, только он никак не мог вспомнить, где же он их видел. От сухощавой, совершенно невыразительной фигуры незнакомца исходила какая-то скрытая угроза. Такие люди не выходят на улицу, не прихватив с собой заточку. И тут Чертанова осенило – вторым его гостем был Зубков! Не далее как час назад он держал в руках его фотографию, только на ней Зубков-Зубарь он был помоложе. Стараясь не показать растерянности, Чертанов протянул гостю руку и сухо представился:
– Михаил.
От Чертанова не ускользнуло некоторое замешательство Зубаря. Он как будто бы соображал, а стоит ли ручкаться с опером. И, видно, посчитав, что подобное действо вряд ли сумеет подорвать его заслуженный авторитет, ответил хрипловатым голосом, пожав руку Чертанова:
– Алексей.
Не далее как несколько часов назад Чертанов прочитал выписки из личного дела Зубкова Алексея Михайловича. Из него следовало, что в это самое время тот должен париться в Пермской колонии. Статья грошовая – вытащил кошелек с мелочью у какого-то разини. Причем топорно, на виду у многих свидетелей, а когда пара добровольцев скручивала ему руки, сопротивляться не пожелал, подставив жилистую шею для пары символических тумаков. Новоявленные «дружинники» чувствовали себя героями, совсем не подозревая, что на подобный «подвиг» коронованный пошел сознательно по решению сходняка. Для карманника его уровня ничего не стоило выудить лопатник даже из внутреннего карман терпилы.
Чертанов почувствовал ощутимый запах. Так оно и есть, от законного пахло зоной. Не в переносном смысле, а в самом что ни на есть прямом. Запах зэка специфичен и устойчив, он словно въедается в кожу и пропадает только с естественным обновлением кожи. Именно по этому запаху лагерные овчарки отличают дубарей от заключенных.
Зубарь хмыкнул:
– Ищейку за версту видно. Принюхиваешься ты ко мне, начальник. И что скажешь? Твой клиент?
– Ты – Зубарь, – отпустил Чертанов его руку.
– Угадал, – удовлетворенно протянул вор.
– Только не угадал, а узнал, – поправил его Чертанов. – Я твою фотографию пару часов назад изучал... Она у меня на столе лежит, на самом видном месте.
Зубарь скупо улыбнулся:
– И что делать будешь? Сдашь, что ли, меня?
– Не сдам... Я вас не видел, а вы ко мне не заходили, – сухо сказал Чертанов.
– Вижу, что Варяг в тебе не ошибся. Только как же ты меня вычислил-то?
– Просто догадывался, что может произойти нечто подобное. Извините, но к столу приглашать не буду, – твердо сказал Чертанов и перевел взгляд на Варяга, стоящего рядом со скрещенными на груди руками. Зубарь с интересом наблюдал за ними.
– Мы не водку к тебе пришли жрать! – отрезал Владислав. – Для этого кабаки имеются. Девушка, убитая в лесополосе на Дмитровском шоссе, это дочь Зубаря.
– Я знаю, – в голосе Чертанова прозвучало сочувствие.
– Что-нибудь накопал по этому делу? – дрогнувшим голосом спросил Зубарь.
Сейчас перед ним находился не коронованный вор, от чьей воли зависела судьба многотысячной колонии, а убитый горем отец, потерявший любимую дочь.
Чертанов развел руками:
– Пока ничего не могу сказать. Никаких зацепок, что помогло бы взять его след.
– Тут такое дело, – хмуро заговорил Зубарь. – Если тебе что-нибудь понадобится – дашь знать.
