Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— «Сука, сука, сука, тварь! А я с ней ещё как с подругой! Тварь! Правильно её!!»
Перед внутренним взором встала картина: дёргающееся, лежащее ничком тело подруги Надьки, придавивший её коленом между лопаток Борис Андреевич, споро и умело удавивший её верёвкой… Потом её босые ноги, качающиеся в полуметре над полом сарая.
«Сука, сука! Поделом ей!»
Как слепая гладила выложенные пачки долларов. Годы и годы, лучшие годы жизни — тренировки, репетиции, пахота-пахота-пахота! Труд и пот. Труд до седьмого пота, чтобы выйти на сцену и творить такое, что у мужчин в зале дыхание пропадало. Эскорт-услуги… Консумация в дорогом казино, когда подсаживаясь за столик к состоятельным бобрам раскручиваешь их на дорогие напитки за интерес от заведения. Закрытые стриптиз-бары. Предложения «прокатиться куда-нибудь на Средиземноморье, вы любите, Мэгги, Средиземное море?» — по сути, скрытая проституция. И вот, наконец, казалось бы — вот оно! Вошла в мир богатейших людей, и вошла не как шлюха, не как девочка по вызову, а почти как леди — недоступная, далеко не каждого одаривавшая не то что постелью, а даже вниманием.
Вошла в доверие. Стала… да, в общем-то, стала содержанкой. Но, чёрт побери, ему и за счастье было платить за нечастое обладание такой штучкой, за счастье появляться в её обществе в свете. Всё ждала, когда он, наконец, разведётся со своей старой кикиморой. «Ах, не могу, ах, дети-дети, ах, «мы с ней вместе начинали. Я не могу с ней так поступить!» Чистоплюй чёртов. И, вроде бы, когда всё уже было намази, этот… эти чёртовы неприятности в экономике, этот «финансовый коллапс»…
Она не вникала, ну какое её дело до этих фондовых индексов и фьючерсов с опционами; её дело — держать мужчину на привязи. Она и держала. Крепко. А потом всё начало трещать и разваливаться. И «дорогому олигарху» стало совсем не до неё. А потом. А потом она влезла к нему в ноутбук, и узнала, что чёртов урод собирается двигать в своё имение на Мальте — и совсем не с ней, любимой и красивой, а со своей старой кикиморой, «с которой вместе начинали» и «общие дети»…
Но тогда ещё не всё было потеряно, совсем нет — разъярившись от такого подлого обмана, она в свою очередь отымела его на сумму в кэше, вполне достаточную на то чтобы и компенсировать моральную травму от обмана; и чтобы до конца жизни, как она считала, чувствовать себя обеспеченной и защищённой. Нужно было всего-то отсидеться несколько месяцев в глухомани, пока урод не махнёт рукой на потерянные миллионы и не свинтит на свою Мальту. Зачуханная деревушка, куда отправился «неликвид» мувского шоу-балета — как их называли за неумение пристроиться под крыло какого-нибудь «серьёзного человека», подходила как нельзя лучше. И сначала всё шло как нужно.
А потом… Ну кто знал, что «всё это» так серьёзно?.. Первые сомнения заронил Владимир, ещё в автобусе, когда обстоятельно на её вопросы ответил: что пошёл мало того что финн-коллапс, но и развал национальных экономик; а за этим всегда идёт сепаратизм, а значит своя валюта у каждого региона. А значит, бумажки федерального центра будут стоить как резаная бумага. И, хотя он заверил, что процесс это не быстрый, это не по радио объявить, что, мол, завтра бумажки с такими-то картинками «не считаются», она испугалась. Но, в общем, сумела себя уговорить, что всё это так — страшилки. Что с валютой может статься-то? Это же ва-лю-та! Даже не евро — пусть там, в этих испаниях и португалиях всё вверх дном встанет, и вслед за греческой драхмой вернутся и марка, и франк, и лира; но доллар-то! Всегда! Навеки! Вечно зелёный, как шутил этот стяжатель, у которого и шопнула часть — совсем, в общем-то, небольшую часть! накоплений. «Трудовых», чтоб он сдох вместе со своей старой кикиморой и её детками!
Ведь доллар, в отличие от евровалюты был ВСЕГДА! Америка — остров, что с ней может случиться? Она ж…
Отгоняла мысли, старалась не слушать радио, когда говорили о создании там Техасской Республики, отделении Восточных Штатов и начавшейся гражданской войне. Благо что в отличии от нац-валюты доллар хорошо брали и в деревне. Этот Буратино всё повадился менять на золото — она и меняла, как это? как любовничек-то говорил?.. Ааа, да-да, «диверсифицировала инвестиционный портфель». А теперь… Прежде «Богатый Буратино» гниёт в заброшенном погребе; золото, то, что оставалось, — у Бориса; Надька, подруженька, «подарила» её «домик на море» по сути Вовке — «на тампаксы и галоши для коллектива»! Тварь. Впрочем, ладно. Это бы было ещё ничего — не так много и пропало, — но что делать дальше с оставшимся??
Как-то остро стало понятно, что всё это и не шутки совсем, что придёт время — этими Франклинами и Линкольнами останется только стены оклеивать, как было, рассказывала здешняя бабка, оклеивали керенками после революции. Были такие деньги — керенки. Потом кончились — бумажки остались, а как деньги — кончились. Вот и доллары… Залив, лиловые закаты, негромкая музыка, вилла на берегу… всё это как-то стало таять. Реальность — вот она: обшарпанная обстановка, давно не показывающий телевизор, чугунный утюг с обмотанной тряпкой рукояткой на кирпиче.
Не-хо-чу!! Не для того столько лет впахивала! А опыт, опыт какой! Казалось, не было мужика, которого не заставила бы движением брови бить копытом и ржать как застоявшегося жеребца. Но… тут и второй удар грянул — Владимир не захотел её тогда в бане. Она была после этого в смятении — что случилось?? Нормальный же здоровый мужик — видно! обстановка располагала, сама она «нажала на все педали»… — нет! Не сработало. Такого позора она ещё не знала. Неужели из-за этой соплячки, черномазой Гульки?? Нет, не может такого быть, — уговаривала она сама себя, — Все мужики одинаковы, и этот не упустил бы момент; видать что-то у него там заклинило. Но опасливая настороженность осталась.
Владимир, да. Вот это был бы хороший вариант! Молодой, сильный, симпатичный, сведущий в финансовых вопросах — сама-то Мэгги на свой счёт не заблуждалась: взять деньги это полдела, что с ними делать дальше? Не в бауле же тащить в солнечную Италию? Хотя поначалу так и думала: тащить кэшем или перегнать на пластик, — но тогда и обстановка была другая, был ещё какой-то порядок и надежда что всё вот-вот образуется. А сейчас… сейчас до Мувска с этими деньгами не доберешься — зарежут. Да и без денег, скорее всего, зарежут или пристрелят, как Вику…
Но люди ведь как-то ездят! Эти коммерсы, автолавки. Существует же какой-то товарооборот! Но доверяться банкам уже нереально — кончились банки. Кончилась твёрдая валюта, сейчас её доллары просто «одна из», и больше ценятся Мувские цветные пластиковые билетики с рыбой на картинке — показывал кто-то из недавно приехавших. А доллары — теряют в весе. Пока просто теряют — а потом ими можно будет печку растапливать. Так что ж — менять миллионы на билетики с голографической рыбкой?? Или на расписки Межрегиональной Администрации; они сейчас стали плодиться чуть не каждую неделю?
Вовка — с ним можно было бы перевести валюту во что-то более надёжное, в то же золото например, — и выждать пока всё уляжется, пока снова станет явью небольшая вилла на Адриатике. Вовка — это был вариант, да, вариант! Но он её не захотел… неужели из-за Гульки?
Мэгги встала, подошла к висящему на стене старенькому зеркалу с засиженным мухами правым верхним углом и рыжими пятнами, пытливо вгляделась в отражение. Нет, всё на месте. Конечно, с этой деревенской диетой добавилось кое-где пара лишних килограмм — но это не проблема, совершенно не проблема, это сгоняется на раз-два… Приблизила лицо, вгляделась — эти мелкие морщинки под глазами, опять они… их стало больше и они стали глубже — или кажется? Надька уговаривала, что кажется, а сейчас и посплетничать не с кем… Надо бы проколоться ботоксом… Да, надо бы… Потрогала упругие груди — всё в норме, операцию делали в лучшей швейцарской клинике, если не знать ни за что не догадаешься про импланты. Ну, одета… Да ладно, и одета по местным меркам вполне себе… что тогда??
В дверь осторожно поскреблись.