Идущие по грани - Срибный Игорь Леонидович (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Каскад, в округе тишина и покой. Никаких движений.
– Это хорошо! Не теряй бдительность!
В 5.05 Батон, сидящий на поваленном дереве рядом с Седым, вдруг встрепенулся и протянул ему «уши».
Седой набросил наушники на голову и ответил:
– Я – Каскад! На связи!
– Каскад, я. – Сто первый! – Это был позывной командующего. – Как вы там, Егор?
– В состоянии полной боевой готовности. Ждем гостей.
– Значит, смотри, по «спутнику» на меня вышел товарищ, с которым ты общался по поводу артистов… Понимаешь, о чем я?
– Да-да, понимаю. – Седой понял, что был звонок по аппарату космической связи от Лом-Али. – Дальше!
– Так вот, вчера вечером прибыли почти все артисты, понял? Ждут только дирижера. Все они разместились прямо в зале, где будет проходить концерт. Понял?
– Да понял я, понял! – отозвался Седой. – Изменений в программе концерта нет?
– Нет, Каскад! Работайте согласно программе концерта. Напоминаю, организатор снова сильно просил, чтоб танцы за пределами отведенного места не устраивали. Понял меня?
– Понял, Сто первый! Станцуем, где положено. Даже без музыки.
– Вот-вот, ты правильно понял! Музыка в данном случае вообще не нужна. Тихие, скромные танцы, до упаду, так сказать! Работайте! СК.
Седой передал ларингофон Батону и подозвал Паршакова.
– Дрюня, «духи» уже собрались. Спят в спортзале школы. Дирижера – тьфу, блин, амира фронта – еще нет. Значит, он появится здесь с минуты на минуту. Пацанам приготовиться!
– Есть, командир! – ответил Паршаков и, пригибаясь за кустами, двинулся вдоль цепочки разведчиков.
В наушнике портативной рации раздалось шипение, и голос Кефира возвестил:
– Командир, группа «духов»! Удаление сто. Сапер и два человека прикрытия. Пробивают дорогу.
– Они с рациями? – сразу же сориентировался Седой.
– У одного рация висит на плечевом ремне разгрузки. У других радиостанций не вижу.
– Сможете разобраться с ними?
– Легко! Они идут как на прогулке – никакой осторожности. Видать, не ожидают здесь никаких непрятностей.
– Работайте! – сказал Седой. – Рацию заберите. Если будут поступать вызовы, прерывисто жми тональный, но не отвечай – пусть думают, что батарея подсела. Транспорт не видно?
– Нет, Каскад, машин не видно. Только эти трое приближаются.
Разведчики, слышавшие разговор через свои рации, заерзали, подтягиваясь, – уже было очевидно, что ждать осталось недолго… Боевой азарт потихоньку начинал разгонять кровь, вводя пацанов в состояние, которое трудно описать словами. Расслабленность перед схваткой уступала место горячей волне приподнятости, взводя организм для боя, как стрелок взводит курок перед выстрелом. Сердце в такие минуты начинает стучать быстрее, разогревая и горяча кровь повышенным выбросом адреналина. Руки расслабляются, наливаясь силой. Веки становятся тяжелыми и прикрывают глаза, готовя их к мгновенной реакции на опасность. Мозг переключается в экстремальный режим работы, готовясь четко отреагировать на малейшее изменение обстановки и принятие молниеносного решения в бою…
Седой в такие моменты нередко ловил себя на том, что его руки начинают непроизвольно гладить автомат, как будто это было его любимое дитя, которому нужно передать свою ласку и трепет…
Он вздрогнул от неожиданности, когда услышал в наушнике задышливый голос Кефира:
– Каскад, дело сделано! Рация у нас. Молчит!
– Прибрали за собой? – спросил Седой, расслабляясь.
– Так точно! – ответил Кефир.
Седой по выработанной годами привычке бросил взгляд на циферблат часов. 6.08. Время для рапорта…
В 6.10 рация снова зашипела.
– Каскад – Кефиру!
– Давай, Кефир!
– Вижу «УАЗ». Так, иномарка. Джип. Еще один «УАЗ». Три единицы техники… Удаление – пятьсот. Идут медленно, километров тридцать в час.
– Понял тебя, Кефир. Задачу свою знаете. Работайте! В эфир выходить только в крайнем случае! Дрюня! – Прапорщик тут же возник рядом. – Всё! На позиции!
Бесшумными тенями скользя за деревьями, разведчики вышли из рощи и мгновенно растворились в отведенных каждому складках местности.
Седой удовлетворенно осмотрелся и не заметил нигде никаких признаков присутствия человека.
– Мага, Наиль! – вызвал он водителей. И, получив подтверждение приема: – Готовность полная. На исходные!
Из переулка тихо, почти бесшумно показалась «шестерка» и, прижимаясь к деревьям, выехала, удаляясь, на улицу…
Седой шагнул из-за дерева, за которым укрывался, и в три широких прыжка преодолел расстояние до своего «окопа», где уже удобно устроился Джоник, контролируя выход из-за ближайших домов селения…
– Русские? – Шамаев сидел, полуобернувшись, на переднем сиденье. – Русские все виновны! Женщины, дети, старики! Почему? Потому что они платят налоги, а на эти налоги правительство покупает бомбы, ракеты, которыми нас бомбят! Они все – все россияне – подлежат наказанию по законам священного джихада!
– И что, эта война никогда не закончится? – Корреспондент радио «Свобода» Ингрид сидела на заднем сиденье «Ниссана», судорожно ухватившись за стойку подголовника, с трудом удерживая микрофон у лица Шамаева. Машину нещадно болтало на старой, разбитой дороге…
– Как завещал нам наш президент Джохар Дудаев, да продлит Аллах его дни в райских садах, – высокопарно промолвил Шамаев, – даже если в этой войне погибнет 70 процентов чеченцев, выжившие 30 процентов будут жить в свободной стране!
Ингрид чуть не прыснула от смеха… «В свободной от кого? – подумала она. – От населения?» Но профессионализм сработал, и она сохранила невозмутимую мину на сухом, некрасивом лице, не изукрашенном косметикой.
– Поэтому война будет продолжаться… – Шамаев задумался. – Короче! Мы будем убивать русских кафиров, пока они не примут ислам! Что я еще могу сказать?
– Но Россия – монстр! – воскликнула Ингрид. – Это же колоссальная сила и мощь государства и его ар…
– Э-эй, смотры, смотры! – вскричал вдруг водитель, небритый грузин Гиви, перебив монолог Ингрид. – Машин появилса навстрэча!
Шамаев посмотрел на дорогу и увидел впереди на улице селения белую «Ладу», быстро приближающуюся к выезду из населенного пункта. Он напрягся и уже ухватил рукой ствол автомата, стоявшего между ног… но успокоился. Было видно, что водитель в машине один. Он гнал машину по улице, оставляя за собой густой шлейф пыли.
В этот момент с боковой грунтовки, идущей в обход селения, из ореховой рощи вылетел рыже-оранжевый «Москвич» – шедевр советского автопрома… Авария была неизбежна. Водители ударили по тормозам, машины занесло в пыли, но все было тщетно – автомобили столкнулись, и от удара их развернуло поперек дороги…
Гиви расхохотался. Давясь смехом, он упер указательный палец в лобовое стекло и прохрипел:
– Вот эта мастэр, да! Джигит, да! Два антамабыль на вэсь сэло, дарога савсэм пустой, нэт, он всо рамно стукнулся умудрылся!
Следовавший впереди «УАЗ» с личной охраной амира резко принял вправо и остановился.
– Объезжай! – скомандовал Шамаев Гиви. – И становись рядом.
Из «УАЗа» вышли трое охранников и встали впереди машины, с интересом глядя на происходящее и похохатывая время от времени. А водители столкнувшихся машин, выскочив на дорогу, выясняли отношения, хватая друг друга за грудки и выражая свое отношение к случившемуся яростными криками.
Шамаев пытался понять, что они орут, но, кроме слова «шайтан», ничего не смог разобрать.
– Ахмет, кто они? – обратился амир к старшему из телохранителей. – Не могу понять, на каком языке они разговаривают…
– Один, по-моему, даргинец или табасаранец – даг, короче. Второй, наверное, ногаец, – ответил Ахмет, показав в ухмылке два ряда металлических зубов, вставленных ему умельцами-зэками в лагере Республики Коми, где Ахмет десять лет валил лес. – Самое смешное, что каждый орет на своем языке. Но смотри, понимают друг друга!
Охранники расхохотались.
Ингрид толкнула локтем оператора – Гюнтера.
