Наше дело — табак - Рясной Илья (книги онлайн полностью txt) 📗
— А он тебе что ответил? — полюбопытствовала Лена.
— Он? Мне? — удивилась Вика. — Как, по-твоему, что он мог ответить?
— Что-нибудь хамское.
— Конечно. Пошла на три буквы. Коротко и ясно.
— Да.
— Жизнь нас рассудит… Инесса шалава. Я же вижу, она мечтает Глушака со света сжить, бабки в Лондон перегнать и свинтить туда. И быть там леди-бледи.
— Да брось ты.
— Хоть брось, хоть подними. Я мысли таких шлюх на расстоянии читаю. Не веришь?
Лена пожала плечами и откусила кусочек воздушного, легкого, как облачко, пирожного бизе.
— Ну-ка. — Вика налила себе коньяка, на этот раз без кофе, и залпом, как когда-то медицинский спирт, проглотила его. Потянулась томно. — Слышь, подруга, а давай как раньше, сто лет назад, дернем на дискотеку. Снимем себе пятнадцатилетних мальчиков…
— Ты что, с ума сошла?
— А чего, помечтать нельзя?.. Действительно, кому нужны две тридцатилетние калоши на дискотеке? Я понимаю… Тогда пошли в кабак. А мужики наши и их проблемы — да хрен бы с ними.
Она опять потянулась к бутылке, налила коньяку и стала рассматривать его на свет. Потом налила Лене. Чокнулись «за нас, женщин», выпили. Вика на этот раз медленно, глоточками цедила его, продляя удовольствие.
— Чего твой в Париж полетел?
— Дела. Какие-то деньги гоняет. С какими-то партнерами встречается. Я не Инесса. Мне в его дела лезть — без удовольствия. Мне бы килограмм пять согнать. — Вика выразительно потрогала себя за бок. — А то раскоровлюсь скоро.
В голове у Лены зашумело, стало легко, хорошо. Тревоги и проблемы начали отступать на задний план. И стала немного отпускать тяжелая, давящая тоска, предчувствие чего-то страшного, что ждет впереди. Это ощущение часто посещало ее в последнее время. И приходила дурацкая мысль: все, что их сейчас окружает, — деньги, машины, удовольствия, — просто временное недоразумение судьбы. Не может такое длиться вечно.
Идиллию нарушил телефонный звонок. Лена сначала подходить не хотела, но телефон все надрывался. Потом замолк, но вскоре зазвонил снова.
— Кто это такой настырный? — раздраженно произнесла Вика. — Только Глушак.
Лена взяла трубку и кивнула Вике. Подружка попала в яблочко — действительно звонил Глушко. Не здороваясь, он спросил:
— Где Арнольд?
— В офисе был.
— Нет его там. И мобильник не отвечает. Где он?
— А я что, его охрана? Не знаю.
— А чего ты вообще знаешь? — — Он был взведен больше обычного.
— Все, что нужно, — огрызнулась она.
— Ага, ума палата. — Глушко помолчал. Потом опять взорвался:
— Где его черти носят?! Срочно нужен. Понимаешь, срочно! У нас проблемы нарисовались, а его черти по закоулкам носят!
— Чего ты на меня орешь? На жену свою ори! — сорвалась Лена.
— Что? — несколько озадаченно спросил он. — Ты чего проквакала?
— Ничего.
— Ты в следующий раз думай, как и с кем базаришь, кошка помойная, — с угрозой произнес он. — А Арнольду скажи, чтобы срочно меня нашел.
Послышались короткие гудки.
— Свинья! — в сердцах кинула Лена. К манере обращения Глушко она привыкла. У него было излюбленное занятие — хамить женам приятелей и видеть, что его никто не хочет окоротить. Да и самих этих жен он считал никчемными клушками, как и женское племя в целом. Единственно, кому удавалось держать его в узде, — Инессе, и за одно это ей можно было присвоить звание заслуженной укротительницы России.
— Еще какая, подруга. Еще какая. А не хлопнуть ли нам еще по рюмашечке?..
Вика ушла через час, а еще через полчаса появился Арнольд — взмыленный, озабоченный. Окинул рассеянным взором жену, прошел в спальню, откуда вернулся в свободном спортивном костюме, выгодно подчеркивающем стать его мускулистой фигуры. Налил себе коньяка, выпил.
— Ужинать будешь? — закрутилась вокруг него Лена, с детства ученая, что вокруг мужа надо крутиться, его надо обхаживать — в этом она находила удовольствие.
— Нет. Устал незнамо как, — вздохнул он. — Какие-то щеглы на наших торговцев наехали. Шпана из Старобалтийска. Только вылупились на божий свет, а уже крутизна, пальцы веером: бабки им подавай… Пришлось поучить. Показать, кто хозяин.
Он устало провел рукой по лбу и засмеялся, вспомнив о чем-то приятном:
— Нет, ну надо было видеть их хари…
— Тут тебе Глушак звонил. — Лена засунула тарелку в микроволновку. — Меня кошкой помойной обозвал.
— А, не обращай на идиота внимания, — отмахнулся Арнольд.
— Просил срочно позвонить.
— Ладно. — Арнольд взял мобильный телефон, набрал номер.
По мере того как он говорил с бывшим корешем, а теперь полудругом, полуврагом, полукомпаньоном, полуконкурентом, лицо его становилось все суровее.
— Понятно, — сказал он. — С утра не могу. Во второй половине дня… В кафе. Лучше в «конюшне». Посидим, обсудим. Тема-то не телефонная.
— Что случилось? — обеспокоилась Лена, когда муж со стуком положил на столик телефон.
— Бизнес, — задумчиво произнес Арнольд. — Всего лишь бизнес… Который не терпит дураков. И слабых… Я похож на слабого дурака?
— Нет. — Она обняла его.
— Хотелось бы верить… Посмотрим завтра…
Глава 17
НЕЛЕГОК БАНДИТСКИЙ ПРОМЫСЕЛ
Сову била дрожь. Он никак не мог отделаться от дурацкой навязчивой мысли. Стоило прикрыть глаза, и начинало мерещиться, что он уже погиб, а все, что происходит, — это просто галлюцинации умирающего человека. Он напрягался, чтобы доказать, что еще жив, прикусывал губу и возвращал себе ощущение реальности. Но хватало его ненадолго. Потом мысли опять начинали путаться. Когда он наконец пришел в себя и ему стало по-обычному страшно, дверь камеры открылась.
— На выход, пацанчик, — произнес сонный конвоир. В другие времена он бы ответил старшине на «пацанчика» достойно, а в другой обстановке просто бы дал в лоб так, что мало не показалось бы, но сейчас это пренебрежительное обращение не вызвало даже самого слабого протеста. Сове было плохо как никогда в жизни.
Его препроводили в расположенный на втором этаже Суворовского отдела милиции кабинет, где он уже побывал и с ним разговаривал напористый, косноязычный мент. Теперь встретил его высокий человек с пышными, киношными усами и изрезанным морщинами лбом, показавшийся смутно знакомым.
— Ушаков, — представился мужчина. — Наслышан?
— Ушаков?
— Начальник областного уголовного розыска… Должен знать, если выбрал эту нелегкую стезю.
— Какую стезю? — не понял Сова.
— Бандитскую.
— Я… — Сова вздохнул. — Ничего я не выбирал.
— Ну, она тебя выбрала. Не об этом разговор, а о том, что ты влип по самые свои оттопыренные уши. Соучастие в покушении на умышленное убийство. Разбой, а то и бандитизм. Думаешь, это мало?
— Не знаю.
— Двенадцать лет лишения свободы, — пояснил Ушаков. — От звонка до звонка. Думай.
— Я уже все рассказал.
— Не все. Далеко не все. Где Пробитый?
— Больше адресов не знаю.
Оперативники уже проехались по указанным Совой с перепугу адресам да еще по тем, которые накопали, готовя мероприятия по Пробитому и его подручным. Сейчас там засады. Но Пробитый туда не спешил. Он вообще будто растворился. Ничего, с подводной лодки не убежишь. Ведь эта область — анклав. Правда, он может попытаться незаконно выбраться с территории Российской Федерации. Вон с той же Прибалтикой граница — одно недоразумение.
— Давай, рассказывай о своем разбойничьем житье-бытье, — предложил Ушаков.
— Я ничего больше не знаю, — произнес Сова, потупившись.
— Знаешь. Будем вспоминать… Очень быстро Ушаков заболтал, заморочил, закрутил и без того деморализованного Сову так, что тот размяк . окончательно и выложил все, что знал о бригаде. О взаимоотношениях на вершине организации он был проинформирован мало, общался в основном с командиром пятерки Пробитым и несколько раз его удостоил вниманием Ломоносов.
— Ты одно пойми. Вы, «торпеды», — расходный материал. Мясо, которое не жалко подставить под пулю или статью, — вещал Ушаков вкрадчиво. — Что ты имеешь? Триста долларов — план, а много с них получаешь? Ничего ты не имеешь. Зато Ломоносов за день может три тысячи баксов влегкую спустить в кабаке.
