Экстремальная зона - Зверев Сергей Иванович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Я предупредил, товарищ майор, — вполголоса сказал Ломакин, обращаясь только к командиру.
Видя, что его доводы не воспринимаются, Ломакин махнул рукой и прекратил дальнейшие убеждения.
— Я понял, сержант, — кивнул Батяня, — будем наготове.
— Ничего, мы проедем. — Пересветов решительно отошел от дороги метров на двадцать и попрыгал, насколько это позволяла ему солидная комплекция. — Ну, что, видите? Нормальная земля. Развели тут, понимаешь, панику. Поехали!
Джип, взревев, двинулся в сторону. Батяня прислушивался и присматривался. У него не было оснований не доверять сержанту. Что представляет собой губернатор — уже хотя бы в плане самодурства — давно было ясно.
— Нормально идет машина, — комментировал Пересветов, — да тут ралли можно проводить.
Однако через пару минут выяснилось, что предупреждал Ломакин не зря. Всем в салоне, даже упрямому Дмитрию Степановичу, стало понятно, что почва под ногами, то есть под колесами, исчезает. Причем в буквальном смысле. Ощущение твердой земли исчезало.
— Назад надо! — закричал Ломакин. — Быстрее, пока не поздно.
— Ничего-ничего, — как-то неуверенно пробормотал губернатор, — уже немного осталось.
И в самом деле, очертания военного города уже показались на горизонте.
Батяня молчал. Да и что можно было доказать Пересветову, воображавшему себя гением? Машина покачивалась, причем не на ухабах. Ощущение было таким, словно джип движется по огромному надувному матрацу. Он наклонился к Ломакину.
— Будь готов, если что, выпрыгнуть из машины.
— Да я и сам уже смотрю, товарищ майор, — кивнул тот, держась за дверцу.
Любинский, как человек в высшей степени осторожный, также весь подобрался. Один Пересветов, вцепившись в руль, стремился во что бы то ни стало доказать собственную правоту.
— Мы уже почти… — губернатор не успел окончить фразу, как джип стал проваливаться.
— Из машины! — скомандовал Батяня.
Ломакину не надо было повторять дважды, и он, совершив прыжок, вместе с майором оказался снаружи. В другое время сержант и сам подивился бы тому, как из такого стесненного и неудобного положения он выскочил так удачно, но сейчас было не до этого.
Как оказалось, сама ситуация подтвердила и наглядно продемонстрировала худшие предположения Ломакина. Джип медленно, но верно погружался в трясину. Еще несколько мгновений назад автомобиль стремительно вращал колеса, приближая своих пассажиров к заветной цели, а теперь он, потеряв всякое управление, грозил стать для них металлическим гробом.
Лавров, оказавшись снаружи, сделал прыжок подальше, распластался и тут же попытался отползти подальше. Под ногами забулькали пузырьки, пошел запах болотного газа. Все окончательно стало понятно — «луг» оказался заболоченной низиной. Имевшийся здесь сверху дерн с травой толщиной сантиметров в десять и создавал иллюзию твердой земли, а под ним находилась трясина. Нет, пешком по такому «лугу» можно было пройти, но ехать на тяжелом внедорожнике было чистым самоубийством. Жутковато было ощущать, что под тобой лишь небольшой слой мха, а дальше…
Как видел майор, Ломакин и Любинский своими силами также оставили машину. Перемазанные в болотной грязи, они были вне опасности. Хуже пришлось Пересветову. Еще не совсем понимая что к чему, он упустил драгоценное время. «Врубившись» в ситуацию, губернатор все равно медлил, пытаясь забрать с собой свои вещи.
— Дмитрий Степанович, скорее! — кричал Любинский.
— Не медлите! — вторили ему Батяня и сержант.
Какими-то немыслимыми усилиями Пересветов выбрался из машины. При этом он ухитрился утопить телефон и сумку, не говоря уже об остальном. Ободрав щеку, губернатор очутился в яме. Попытавшись схватиться за край дерна, Пересветов вырвал его, и только.
Долго выбирать было некогда. Правая нога сразу провалилась по колено. Пересветов инстинктивно перенес тяжесть тела на левую ногу, но, как оказалось, и это не помогло. Она тоже провалилась.
Утопающий лихорадочно осмотрелся. Рядом находился спасительный куст ольшаника. Но как до него дотянуться? Стараясь ухватиться за ветку, губернатор протянул руку, но от этого движения провалился в трясину уже до пояса. Задача, правда, была достигнута — рука все же успела схватить ветку. Выдержит или нет? Все дальнейшие попытки выбраться из трясины заканчивались неудачно. Чем сильнее барахтался и дергался Пересветов, тем глубже его засасывало. Силы все убывали, а страх холодной змеей заползал в душу и обессиливал тело.
Пересветов понимал, что надо мыслить хладнокровно и не дать страху, панике окончательно завладеть собой, иначе — конец. Но, раз за разом обрываясь, оказываясь все глубже и глубже, он все меньше мог контролировать сам себя. Перед глазами начали проплывать какие-то картинки из прошлого, что его напугало еще больше. Зная, что минувшая жизнь проходит перед мысленным взором обычно перед смертью, Дмитрий Степанович задергался сильнее. И в этот момент ветка, спасительная ветка, обломалась. Сердце билось все сильнее, почти уже выскакивая из груди.
— Спасите! — заорал губернатор.
Ощущение, что жизнь может закончиться так нелепо, не придавало сил, а, наоборот — делало движения бессмысленными и бесполезными. Трясина не желала отпускать Дмитрия Степановича из своих мерзких объятий. В голову лезли панические мысли по поводу того, что «погибать сейчас никак нельзя». Пересветов видел свои перспективы слишком хорошими, для того чтобы вот так глупо, по-идиотски погибнуть в этой кошмарной трясине.
Видя, что ситуация выходит из-под контроля, Батяня отполз метров на тридцать и подобрал мертвый, но еще крепкий ствол березки — выбирать-то все равно было не из чего. Дальнейший путь пролегал в направлении судорожно барахтающегося Дмитрия Степановича. Тот погружался все глубже, издавая при этом душераздирающие звуки. Медлить было нельзя.
Лавров подполз поближе, волоча березку.
— Держи! — с этими словами он попытался подсунуть средство спасения утопающему.
Правда, как оказалось, длина березки и расстояние не позволяли вытащить губернатора. Видя, что ничего не выходит, тот, выкатив глаза, захрипел, словно задыхаясь.
На помощь пришел Ломакин. Крепко держа Батяню за ноги, он позволил тому проползти по колыхавшейся травяной подушке еще пару метров. Вот они-то и оказались спасительными. Пересветов ухватился за березку. Пыхтя от совместных усилий, вся троица надрывалась, и постепенно это стало давать результаты. Сантиметр за сантиметром, но красный от натуги как рак Пересветов все же был вытащен из объятий болота.
Куда девалась вся спесь и солидность главы края — сейчас он не был похож сам на себя и смотрелся, словно мокрая курица. Его трясло от напряжения.
— Ф-фу! — выдохнул Пересветов, вытирая грязь с лица. — Я уж и не верил, что жив останусь.
— Дмитрий Степанович, я так рад! — восклицал секретарь, суетясь вокруг.
Неожиданно Ломакин, обведя всех взглядом, расхохотался.
— Ты что, сержант? — недоуменно поинтересовался Батяня.
— Да это я так, товарищ майор… — Ломакин посерьезнел. — Как все быстро-то измениться может, в одно мгновение. Сейчас все на каких-то чертей похожи.
И на самом деле все четверо, только что избежавшие смерти, были грязные, мокрые…
— Смешно ему, — хмыкнул Пересветов, быстро забывая свой недавний животный страх, — тут плакать надо. И телефон спутниковый утонул вместе с джипом! Вот ведь скотство! Ничего, я им устрою, сволочам!
Губернатор погрозил кому-то кулаком.
Лавров задумался. Положение, конечно, складывалось далеко не самое лучшее. И все из-за чьего-то самодурства…
— Что же делать-то?! — бушевал окончательно пришедший в себя губернатор, кроя все на свете трехэтажным матом. — Транспорт надо вызывать, а связи нет, мобила здесь не берет…
— Нужно выбираться к катеру, — заметил Батяня, — другого варианта, господин губернатор, у нас нет.
— Да как же тут выберешься, когда сидим, словно на минном поле? — казалось, что Пересветова сейчас хватит апоплексический удар.
