Дурдом - Рясной Илья (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
— У меня офис на проспекте Мира, — сообщил он мне.
— Вы мне уже давали адрес.
— А, ну конечно… Завтра в десять утрая вас жду.
К десяти я отправился по указанному адресу. Офис профессора располагался в доме между станциями метро «Проспект Мира» и «Сухаревская». Тяжеленные металлические двери, видеокамера, два пятнистых «пса» с рациями, дубинками и пистолетами отделяли от суеты и штормов внешнего мира фирму «Тартар». Она делила подъезд с офисом Дульсинского.
Охранники решили продемонстрировать на мне свое служебное рвение, красные муровские корочки не произвели на них никакого впечатления. И началась бодяга. «А к кому? К Дульсинскому? А он вас ждет? А почему сам не спустился завами? А пусть вас встретит». Наконец, я сообщил, что перед всякой щенячьей братией отчитываться не намерен, а если еще есть вопросы, то мне нетрудно сбегать за ОМОНом, и его бойцы на них ответят. Пятнистым слово ОМОН что-то болезненно напомнило, поэтому они сразу усохли, и доступ к профессору был открыт.
Белые стены, бронзовые ручки, современная, блистающая сталью и пластмассой, чернеющая мягкой кожей мебель, «Сони» с полутораметровым экраном, несколько компьютеров в приемной — таков был офис Дульсинского.
— Уютно живете, — оценил я обстановку.
— Здесь представительство международной ассоциации психиатров. Я ее представитель в России… Присаживайтесь, Георгий Викторович. Могу предложить вам только кофе. На работе не пью ни глотка. Принцип.
— У меня тоже, — не краснея соврал я.
Голубоглазый зомби Марсель — похоже, профессор не расставался с ним ни на секунду — принес поднос с кофейником, пирожными-суфле и конфетами «Мишки».
— У вас лежал «Эксгибиционист» ? — сказал я,
— Феликс Цезаревич Великанский, диагноз — шубообразная шизофрения, находился на обследовании полтора месяца. Направлен в больницу специального типа, — как компьютер, выдал профессор.
— Вы что, помните данные всех пациентов?
— Таких помню. Чрезвычайно интересный экземпляр.
— Сестра его сказала мне, что он добрый и стеснительный человек.
— Так и есть, — кивнул профессор. — Он с детства был полон комплексов. Одноклассники не брали его, косноязычного, неуклюжего увальня, в игры. Он мог бы заслужить авторитет физической силой, но обладал для этого слишком мягким нравом. Когда подрос и потянуло к противоположному полу, девчонки лишь презрительно отворачивались от него. И снисходительно, обидно смеялись. Сначала отвергла одна. Потом другая. В это же время пошли первые приступы юношеской шизофрении. Он и общество еще легко отделались. При таких условиях иные становятся женоненавистниками и превращаются в кровавых маньяков. Дьявол находит дырки в ржавеющем, разъедаемом коррозией сумасшедствия сознании, укрепляется в нем. И человек переходит на службу тьме.
— Вы верите в Дьявола? — приподнял я удивленно бровь.
— Верю. Мои коллеги — неисправимые скептики. Иной скептицизм сродни узколобости. Психиатры считают, что сознание человека — это черный ящик Пандоры, внутри которого может сформироваться или дремлет любой кошмар. Мне кажется, что не так редко бесы, терзающие разум, приходят извне.
— Одержимость?
— Вы считаете ее невозможной?
Определенно Дульсинский нашел бы общий язык с Донатасом. Бесы, НЛО и Бермудский треугольник в Пермской зоне…
— Помимо стриптиза способен Великанский на какую-то преступную деятельность?
— А зачем? Он правопослушный скромный человек, — пожал плечами Дульсинский.
— Но ведь его может кто-то втянуть в криминальные дела.
— Смысл? Кому он нужен?
— Огромная физическая сила, ловкость, изворотливость, — перечислил я достоинства Великанского. — Привлечь его на свою сторону — все равно, что приобрести бронетранспортер.
— Кому нужен бронетранспортер, водитель которого допился до белой горячки ? Неизвестно, не задавит ли он тебя самого.
— Нужен тому, кто сумеет управлять водителем… Может так случиться, что он будет захвачен какой-то чужой идеей? Настолько, что превратится в идеального исполнителя?
— Ну, это трудно сказать. Зависит от идеи.
— Или попадет под очарование чужого бреда. Бреда какого-то лидера.
Профессор бросил на меня внимательный взгляд и произнес:
— Интересно… . В принципе, случаи, когда у группы душевнобольных находился лидер, захватывающий их своими бредовыми фантазиями, были. Сумасшедшие способны влиять друг на друга. Но не уверен, что из этого может получиться что-то путное. Ну, займутся построением космического корабля «Земля-Плутон» из частей, найденных на свалке. Или создадут посольство по связи с миром насекомых.
— Или образуют секту.
— Запросто… Но учтите одно. Деятельность душевно больных редко бывает конструктивна. Вся их энергия уходит в свист и бесполезные движения.
— С кем у вас в клинике общался «Эксгибиционист» ?
— Режим у него был свободный. Я был уверен, что в наших условиях он не сделает ничего плохого. Для него было бы хуже, если бы он замкнулся в своей скорлупе. Общался со многими. Близко сошелся с нашим общим знакомым…
— С кем?
— Вячеславом Грасским. «На завалинке у Грасского» помните?
— Еще бы!
Когда я покидал офис, профессор не забыл стряхнуть с моей рубашки невидимую пылинку.
— По мере возможностей держите меня в курсе, — напоследок попросил он. — Вам будет нелегко с вашими подопечными. Я же всегда рад помочь.
— Я вам признателен., .
Вернулся в тот день домой я в девять вечера. В квартире горел свет. Перед зеркалом в спальной вертелась Клара. Нате, возвращение блудной любовницы. На ней было надето новое платье, похоже, из очень недешевых. Она поправляла набитые ватой плечики, затягивала, а потом расстегивала золотой пояс, принимала фотомодельные позы. Мое появление не оторвало ее от этого захватывающего занятия. Не оборачиваясь, она каким-то невнятным междометием приветствовала меня.
— Прекрасное платье, — произнес я ей в затылок.
— Правда? — Клара выгнула свой девичий стан, положила руку на бедро и причмокнула от удовольствия. — Меня снимали вчера в этом платье для журнала «Лайф», а потом подарили. Ну разве не прелесть, а?
— Потрясающе! — воскликнули нарочито бодрым голосом телеидиота , которому демонстрируют лучший в мире столовый нож, режущий все и вся без малейшего усилия.
— Ты без меня оголодал? — вдруг прониклась заботой обо мне Клара.
Она оторвалась от зеркала и внимательно оглядела меня с ног до головы.
— Да, — кивнул я. — Соскучился по мясу с клубникой и торту с баклажанами.
Она не заметила моего сарказма. — Георгий, из тебя никудышный дизайнер. Когда делаешь перестановку в квартире, всегда спрашивай меня.
— Что я переставил в квартире?
— Телефон. Куда ты дел старый?
— Выбросил. Разбил с горя от того, что ты исчезла. И выбросил.
Она восприняла это как должное.
— Кто же покупает такие телефоны? Сейчас покупают только радиотелефоны. Я знаю место, где есть дешевые радиотелефоны.
Пара сотен долларов, — подумал я. Как раз по средствам для нищего опера.
— Дорогая, радиотелефоны — это дурной вкус, — произнес я нравоучительно. — Телефон должен быть с диском и проводом.
— Милый, ты консерватор, — она поцеловала меня. — А цвет? Сказал бы, и я купила бы тебе не этот жуткий оранжевый аппарат, а синий. Он бы неплохо подошел к моему платью.
— Мне кажется, ты лучше смотришься без платья.
— Правда? — она загадочна посмотрела на меня. На этот раз пояс она бросила на пол…
А среди ночи, обняв ее, я думал, что наверное, все-таки люблю ее…
Утром, идя на работу, я по привычке заглянул в почтовый ящик. Я три года не выписываю ни одной газеты. Но время от времени туда бросают ценные рекламки, например, спортивных культуристских тренажеров для лиц, перенесших инфаркт миокарда, или дешевых и доступных вилл на территории Испании с садом и пропиской. Сейчас в ящике уютно устроилась яркая бумаженция. Еще штук пятьдесят таких же были рассыпаны по всему подъезду. Я решил отправить ее в мусорку, но на глаза попались знакомые слова.
