Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Да знаю я…
И опять отвернулась к окну.
— Ого! — Вовчик был шокирован, — Как так «в подвале сидит»? Почему?
— Хрон его «наказал». - пояснила Катя, — Что-то там они в «дружине» не поделили; по графику дежурств, или Илья стал выступать, что Витька что-то не то и не так делает. И Хрон его избил, и посадил в подвал — «в наказание». Это у него теперь типа гауптвахты.
— И ничего не избил… — не поворачиваясь от окна, обиженно произнесла Аделька, — Кишка у него тонка — Илью избить. Илья бы, если б захотел, Хрона бы отделал как бог черепаху! Он ракопашкой в Мувске занимался. Только он не стал обострять. А Витька — да, пару раз стукнул его; и ещё ружьём пригрозил. Илья не стал просто связываться…
— А что они?..
— Потому что Хрон дурак. И распоряжения у него дурацкие, непродуманные. Илья, как приехал, и в «дружину» вошёл, всё время Хрона поправлял, чтоб было лучше; а тот решил, что Илья «под него копает»!
— А пацаны?
— Пацаны, в общем, на стороне Ильи, потому что он дело говорит; но Хронов же командир… Ну и посадил он его в подвал «пока не одумается»… Скотина!
— Даааа… Дела… — протянул Вовчик, — У Витьки уже диктаторские замашки прорезались. Ну что — можно было ожидать…
— О! Отец Андрей идёт! — прервала его размышления Аделька.
Вошедший Отец Андрей был по-рабочему — в стареньких джинсах и плотной клетчатой рубахе, обтягивающей прижатое подтяжками порядочное пузцо. Войдя он привычно с порога благословил присутствующих, но только Катька знала как на это реагировать — встала, склонила голову, прошептала что-то.
О, блин! — подумал Вовчик, тоже вставая на всякий случай, — В каждой избушке свои завитушки. Надо будет спросить потом что в таком случае принято делать.
Батюшка был в хорошем настроении, и, усевшись с пришедшими за стол, сразу и без обиняков перешёл к делу. Насчёт переезда коммуны «на пригорок» он был не против, готов выделить и помещения, — вот тут же, за стеной; но крыша там худая, и нужно её перекрывать! Кто будет? Материалы? Опять же, раз сюда переезжать надумали — то и устав здешний, соответственно, соблюдать должны. А именно: некрещеным безусловно всем окреститься; он, батюшка, и проведёт обряд в ближайшие дни; потом — службы посещать, по территории женскому полу с непокрытой головой не ходить; никаких, понимаешь, коротких юбок и шортов! Опять-таки, решающее слово в хозяйственных и «политических» вопросах останется за ним, за Отцом Андреем, поскольку он есмь пастырь…
Тут тебе не там… — присвистнул про себя Вовчик, которому претила роль овцы, пасущейся под управлением некоего «пастыря», — и он стал спорить. Напирал на то, что они плюс «коммуна» приходят «на пригорок» отнюдь не как просители, но как равные, увеличивая своим присутствием экономический потенциал верующей общины. И потому относиться к ним должны как к равным, а не как к колонизированным дикарям-язычникам, которым деваться некуда!
— А куда вам деваться?.. — прищурился священник, — Я так понимаю, не от хорошей жизни вы из деревни проситесь под наш кров? А стало быть в чужой монастырь со своим уставом негоже въезжать!
Катька на всё это согласно кивала, Вовчик же при поддержке Адельки перешёл в наступление:
- Это ещё вопрос, кому и куда деваться некуда! Если пристально посмотреть, то наш переезд — это в первую очередь очевидная выгода и спасение вашей, батюшка, общины! Ибо работников у вас раз-два и обчёлся! Вон, даже крышу в доме залатать не можете! Опять же, мы перебираемся не как бедные родственники, а со своим имуществом, инвентарём, и будущим урожаем. Со своими дровами наконец! И крышу мы сами подлатаем, и печки починим, а нет — построим! А вы тут сами, с общиной, беззащитны и одиноки, как волосина на лысом черепе, и ваше счастье, что ещё…
Договорить он не успел: по деревянной лестнице за дверью торопливо простучали шаги, дверь без стука распахнулась, и в проёме возникла явно перепуганная женщина средних лет, которая, как знал Вовчик, была у Отца Андрея за экономку.
— Батюшка! Там эти, нерусские пришли! Много! С ружьями! Сказали что они теперь будут тут жить!
Под штаб Витька Хронов, которого теперь в дружине по его же приказу величали уважительно «Харон», захватил бОльшую часть дома бабки, у которой прежде квартировал; вытеснив и бабку, и её городских родственников в маленькую непроходную комнату и сени с баней. Бабке и её родственникам было заявлено что это временно, пока не подберём себе, значит, отдельный дом, чтоб без хозяев.
— Где ж ты, Витя, найдёшь теперь в Озерье да дом «без хозяев»? — попробовала было вразумить его бабка, но он только загадочно и с видом полного над ней превосходства ухмыльнулся. И посоветовал не совать свой нос не в своё дело, «а то отстрелят». И вообще — должны быть рады, поскольку сейчас ваш дом — самое, по сути, охраняемое место в деревне. И вообще — не лезьте не в своё дело, будет нужно что — вам доведут. До сведения. Вот.
Большую комнату он назначил своей «резиденцией» и по совместительству местом пребывания дежурной смены «дружины». Сейчас в ней на диване дрых непроспавшийся ещё со вчерашней пьянки боец; другой, Сашка Веретенников, работавший в прошлом в Мувске художником-рекламщиком, старательно переносил «по квадратам» на растянутую на стене белую простыню портрет ЧеГевары с маленькой картинки. Изображать на «знамени дружины» анархистскую символику типа черепа с костями Витька в свете нынешней ситуации посчитал невозможным; к ЧеГеваре же все относились или положительно или нейтрально, а «знамя и символ» как бы необходимы, так что выбор был сделан.
Ещё три «бойца» лениво копались по его распоряжению в бабкином огороде — дружина дружиной, но и жрать командиру тоже было надо что-то. Витька, расположившись за заставленным пустыми и полупустыми бутылками и тарелками с объедками столом, сдвинув всё на край, разобрал свой газовый пистолет и тщательно его чистил, смазывая, за неименеем оружейного, подсолнечным маслом… Магазин с единственным газовым патроном он предусмотрительно спрятал в карман. Пистолет он никому из своих бойцов в руки не давал, близко не показывал; и среди дружинников «в кулуарах» ходили разные на его счёт слухи — начиная от того, что это ничего не стоящая газовая пукалка, до распускаемого самим Витькой — что пистолет этот «ментовский», с полным магазином, снятый Хароном с трупа полицейского ещё во времена «мародёрской недели» в Мувске.
В углу бубнил транзисторный радиоприёмник:
— … таким образом, только присутствие Вооружённых Сил Местной Администрации спасло ситуацию от эскалации конфликта! … О экономических вопросах: на нефтебазу пришёл очередной состав с топливом, таким образом в этом месяце будут отоварены на аккредитованных топливозаправках талоны типа «А», «С» и «К», синего и оранжевого цветов. Талоны типа «В» и все зелёные действительны только при предъявлении допуска от администрации и отовариваются в половину номинала; таким образом…
— Чо я тута застрял… — ковыряя спичкой во внутренностях «Макарова» вполголоса, но так чтобы слышал рисующий ЧеГевару Сашка, вслух размышлял Витька, — Ведь глушь же! То ли дело в Никоновке! Или под Мувском — там разом хапнули все городские табачные запасы. Или под Ахтырском — коммерсы говорили, там на прошлой неделе колонну с беженцами кто-то из местной братвы накрыл… во оторвалась братва небось! Кто-то «взял кОрОван». Бабы, шмотки, тачки! И правильно — нехер в такое время таскаться по дорогам.
— Туда ВэВэшников отправили и вертолёт! — сообщил Сашка, — Коммерсы же и говорили. Переловят. Расшлёпают. Сейчас с этим быстро.
— Да хрен там! — отрезал Хронов, — Хрен кто туда кого послал, да ещё вертолёт! Сейчас до частников никому дела нет, уж я-то знаю! Насмотрелся… Вот этот вот… — он кивнул на радиоприёмник, — Топливный эшелон, — его небось охраняют. А беженцы — да кому они нужны! Вот там ребята оттягиваются, да… а мы тут…
— Чо, переживаешь что побандитничать не удаётся?.. — глухо раздалось из-под пола.
