Танковая атака - Воронин Андрей Николаевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Камер видно не было, но наблюдение, несомненно, велось. Громко щелкнуло реле, раздалось низкое гудение, и тяжелые створки ворот, погромыхивая, как далекий гром, начали разъезжаться в стороны, открывая проезд. «Мерседес» первым тронулся с места, въехал в ворота и остановился, повинуясь повелительному жесту обнаружившегося за ними рослого субъекта в камуфляже и с автоматом поперек живота.
– Проезжайте, вас ждут, – сказал охранник, внимательно всмотревшись в предъявленное пассажиром удостоверение, и отступил на шаг.
За «мерседесом» на территорию базы въехал джип. Сидевший за рулем капитан Самарцев опустил оконное стекло слева от себя и, приветливо осклабившись, сделал охраннику ручкой. Охранник ответил пустым, невидящим взглядом и потянулся к пульту, чтобы закрыть ворота.
– У, козел, – негромко произнес Самарцев. В его голосе звучала ненависть бродячего кобеля, которого кормят ноги, к раздобревшему на хозяйских харчах цепному псу.
– Нашел, с кем связываться, – сказал ему капитан Зернов. – Ты лучше вокруг посмотри! Местечко-то любопытное, с какой стороны ни глянь!
Самарцев внял доброму совету и, изумленно присвистнув, остановил машину. Они очутились на широкой, выложенной цветной цементной плиткой площадке с прямоугольным газоном в центре. Прямо перед ними возвышался пригорок, макушку которого они могли наблюдать из-за ворот. Теперь было хорошо видно, что возвышенность искусственная, насыпная; хорошо виден был и дом – вернее, только его стеклянный фасад, поскольку все остальное скрывалось в толще пригорка, как будто кто-то опорожнил на выстроенный в стиле хай-тек шикарный особняк ковш гигантского, груженого землей самосвала.
– Что-то я не понял, – сказал Самарцев, – это вилла или бункер?
– Вилла, – заверил его Зернов. – Только проектировал ее, по ходу, не архитектор, а военный инженер-фортификатор. А так – самая обыкновенная вилла, скромный загородный домишко рядового российского чиновника.
– С приусадебным участком сорок на двадцать пять километров, – добавил Самарцев. – Живут же люди! Я тоже так хочу!
– Хоти на здоровье, – разрешил Зернов, – только больше никому об этом не говори. Оглянуться не успеешь, как станешь фигурантом служебного расследования. Объясняй потом, на какую такую зарплату ты эту лайбу приобрел!
Он похлопал ладонью по пластику передней панели и первым распахнул дверцу.
Их действительно ждали. С крыльца спускалась группа из четырех человек, двое из которых, здоровенные лбы в камуфляжных штанах, армейских ботинках и едва не лопающихся на могучих торсах майках защитного цвета, несомненно, были личными телохранителями хозяина. Эти держались сзади и по бокам; шествие возглавлял невысокого роста сухопарый гражданин в какой-то серо-зеленой полувоенной одежке, подозрительно смахивающей на обмундирование вермахта, а в центре этого живого треугольника неторопливо перебирал ногами широкие мраморные ступени крыльца господин Кулешов собственной персоной. Он был рослый, когда-то, видимо, очень стройный и спортивный, а теперь слегка раздавшийся, заплывший жирком, раздобревший от спокойной, сытой жизни на бюджетных харчах. Его холеное, лишенное возраста лицо в последнее время начало то и дело мелькать на страницах газет и экранах телевизоров, и, чем чаще это происходило, тем больше сходства оно, это лицо, по твердому (и тайному) убеждению капитана Зернова, приобретало с седалищем.
На Кулешове были брюки из какой-то мягкой коричневой ткани и что-то вязаное с поясом – Зернов не знал, как эта штука правильно называется, и про себя решил пока, до выяснения, считать ее кофтой. Можно было спросить у Самарцева, но Самарцев наверняка тоже этого не знал и ответил бы на серьезный вопрос очередной плоской остротой: полупердон, сказал бы Саша Самарцев, поскольку заведомо не мог придумать ничего умнее.
Звали господина Кулешова Сергеем Аркадьевичем. Подойдя к выбравшемуся из «мерседеса» прокурорскому чину, он снизошел до того, чтобы пожать гостю руку, после чего не преминул осведомиться, с кем имеет честь.
Прокурорский вручил ему свое служебное удостоверение, и хозяин взял себе за труд внимательно с ним ознакомиться.
– Заместитель прокурора области, – словно пробуя это словосочетание на вкус, протянул он, возвращая удостоверение владельцу. – А что ж сам-то времени не выбрал? Понимаю, понимаю – дела… А я вот решил немного отдохнуть на свежем воздухе. Что ж, пусть ваш шеф пеняет на себя – как говорится, ему же хуже. Но у вас ведь, насколько мне известно, имеются какие-то вопросы? Я слышал, областную прокуратуру почему-то заинтересовала моя коллекция?
– Скорее, один-единственный ее экземпляр, – поправил заместитель прокурора, чем, по мнению Зернова, с самого начала похоронил все дело.
Капитан, как и его напарник, с удовольствием обошелся бы без этого хлыща, но обойтись не получилось: Кулешов был птица не того полета, чтобы снизойти до общения с простыми оперативниками. Конечно, перед законом все равны, вот только в России закон не для всех одинаков; конечно, чиновник ранга Кулешова – не такая уж большая шишка на ровном месте, вот только связи у него такие, что ставят его чуть ли не вровень с министром.
– Какой именно? – спросил Кулешов.
– Скажите, нет ли среди экспонатов вашей коллекции «тигра» с бортовым номером сто семь? – спросил прокурорский.
«Баран, – подумал Зернов. – Сейчас он скажет: «Нет», – и что ты тогда станешь делать? Нет и никогда не было, а хочешь в этом убедиться – предъяви ордер на обыск. А пока ты будешь его выбивать, он позвонит своим знакомым, а что будет дальше, мы все прекрасно знаем. Ничего не будет, вот что».
– Сто седьмой? – к удивлению капитана, задумчиво переспросил хозяин. – Из дивизии «Мертвая голова»? Есть такой. Только я не понимаю, почему вас вдруг заинтересовал именно он. Неужели в архивах всплыли какие-то документы, касающиеся его участия в боевых действиях?
– Не совсем так, – сказал заместитель прокурора с кислой миной, означавшей, что спокойная и непринужденная повадка хозяина ему не по нутру. – Хотелось бы знать, не покидал ли этот танк территорию полигона на протяжении, скажем, последней недели.
Наступила довольно продолжительная пауза, в течение которой Кулешов и его спутник, одетый, как пленный фриц, с одинаковым выражением вежливого недоумения рассматривали заместителя прокурора. Выглядело это так, словно господин советник юстиции только что на полном серьезе объявил себя единоличным властелином плоской Земли, а также слонов и гигантской черепахи, на коих зиждется земная твердь. Тот, кто так смотрит, как правило, прикидывает, вызвать собеседнику «скорую» или просто пропустить сказанную им глупость мимо ушей. Зернов предположил бы, что эта пантомима разыграна нарочно, а может быть, даже заранее тщательно отрепетирована, но он накопил уже достаточно опыта оперативной работы, чтобы видеть: Кулешов и его спутник не притворяются, они действительно изумлены.
– Сто седьмой? – будто не веря собственным ушам, для разгона еще раз переспросил Кулешов. Его странный спутник неопределенно хрюкнул, дернул себя за утиный козырек вермахтовского кепи и стал демонстративно смотреть в сторону. – На этой неделе? Вряд ли, вряд ли. Как и на прошлой, и на позапрошлой…
– И он сейчас на месте? – не сдавался прокурор. – Вы в этом твердо уверены?
Кулешов еще немного помолчал, с сомнением глядя на него, как будто до сих пор не мог решить, как поступить: ответить на поставленный вопрос или все-таки вызвать карету «скорой помощи» из ближайшей психиатрической лечебницы.
– Теоретически, – сказал он, наконец, – его могли утащить и, скажем, сдать в металлолом – все-таки, знаете ли, сорок тонн железа, это вам не крышка канализационного люка и не чугунная ванна. Практически же эта задача трудновыполнима, а с учетом того, что территория охраняется… Короче, эта овчинка не стоит выделки даже с точки зрения коллекционера, как и я, помешанного на истории Второй мировой. Так что, полагаю, он стоит там же, где простоял последние двадцать лет.
