Убить голыми руками - Тотис Андраш (мир книг .TXT) 📗
– Как вы сказали… убийство было заснято на пленку?
И Дэмура понял, что отныне этот человек предан ему душой и телом. Сираи согласился обойти с ним все клубы, если такой ценой получит право увидеть эпизод, запечатлевший поражение великого Адзато.
– Нужен список всех, кто мог бы голыми руками убить Адзато. Если в легендах есть хотя бы половина правды, то и тогда таких людей сыщется немного…
– Легенды! – пренебрежительно отмахнулся Сираи.
– Не исключена возможность, что убийца когда-то участвовал в соревнованиях или фигурирует в списках мастеров, сдавших квалификационный экзамен. А может, и сам тренирует в каком-нибудь клубе.
– Все это верно, – согласился Сираи. – Но при чем здесь я?
– Вы знаете поименно всех чемпионов с того времени, как у нас начали проводиться состязания по каратэ, и наверняка помните каждого мастера, который чем-то привлек к себе внимание, не так ли?
– В точности так, – с гордостью признал редактор. – Но как быть, если убийца из числа тех мастеров, которые никогда и ничем не привлекли к себе внимание?
– Тогда, значит, нам не повезло, – пожал плечами Дэмура. И тут ему пришла в голову еще одна идея. – Можно было бы еще проверить, не нанес ли Адзато в бытность свою участником соревнований серьезных увечий кому-либо, кто поклялся бы ему отомстить.
– Об одном таком случае я знаю. Давно еще, году в семидесятом, Адзато выступал на открытом состязании профессиональных борцов. Доводилось вам видеть подобные зрелища?
– Нет.
– Состязания проходят на ринге для бокса, и участники дерутся в буквальном смысле слова. Выступать имеет право любой: каратист, профессионал по кун-фу, боксер – были бы желание и уверенность в своих силах. Руки участников защищены лишь тонкими протекторами, а правила дозволяют применение чуть ли не всех приемов.
– Кошмар какой-то!
– Верно. Хотя ведь принимать участие вовсе не обязательно. Одним словом, Адзато выступил на таких состязаниях в Лос-Анджелесе и так отделал одного американского парня, что тот долго находился на волосок от смерти. По-моему, ему пришлось удалить одну почку.
– Весьма любопытно! А фамилии его вы не помните?
– Обождите, сейчас всплывет в памяти. Мы тогда очень много писали об этом американце… Харрис, Эдди Харрис! Но что с ним сталось, понятия не имею. Однако не думаю, чтобы он по-прежнему занимался каратэ.
Дэмура надолго погрузился в размышления. Явственно увидел перед собой натренированные руки писателя, его расслабленные движения и налитую силой внешне хлипкую фигуру.
– А мне кажется, наоборот, – произнес он наконец. – Если мы имеем в виду одного и того же человека, то Эдди Харрис и с одной почкой не оставил любимого занятия.
Куяма спустился в метро и облегченно вздохнул, когда толпа скрыла его от глаз Дэмуры. «С этим старикашкой держи ухо востро», – подумал он, зная эту породу людей. Любитель предаваться медитации, соблюдающий чайную церемонию, мастерски владеющий каким-нибудь из видов искусства боя, старательный, упорный в достижении цели, словом, столп нации. Такой способен трудиться дни и ночи напролет. Куяма готов был поспорить, что Дэмура отправился вовсе не домой, как сказал ему, а по делу. Нельзя позволить старику вырваться вперед хоть на полшага! Каждая клеточка его существа молила об отдыхе, и все же Куяма решил, что он тоже продолжит работу. Более того, он знал, куда должен пойти. Тяжело вздохнув, он направился к телефонной будке. Номер телефона не было нужды разыскивать: в объемистой папке, которую он таскал с собой с утра, лежала карточка и на Маццони. Родился в 1940-м в Чикаго – Куяма наскоро пробежал глазами незначительные, с его точки зрения, подробности. Вот уже пять лет как живет в Японии, кинопродюсер. Член правления КМК. Карточка была снабжена пометкой, смысл которой Куяма знал, но сейчас впервые увидел воочию. Пометка указывала на то, что о данном лице имеется еще кое-какая – неофициальная, не подкрепленная фактами и неподпадающая под статьи закона – информация. К примеру, слухи, которые не внесешь в официальную картотеку, но которые могут пригодиться, если детектив серьезно заинтересуется данным лицом.
«Какого же характера могут быть эти слухи?» – раздумывал Куяма, набирая номер телефона Маццони. Продюсер разговаривал вежливо, пожалуй, чуть свысока; по голосу его чувствовалось, что он не слишком встревожен желанием полицейского наведаться к нему домой в столь поздний час. Возможно, он привык к таким визитам. Глядишь, и судимость у него есть… Хотя нет, наличие судимости было бы указано в картотеке. Куяма в этот день основательно потратился, и сердце у него обливалось кровью, когда он остановил проезжавшее мимо такси. Но он спешил, а по его мнению, грешно скупиться, когда речь идет о первом серьезном расследовании. К тому же он ехал по направлению к дому. Маццони жил в нескольких кварталах от него, из чего Куяма заключил, что американец не принадлежит к многочисленному лагерю бедняков.
Маццони действительно не принадлежал к их числу. Дом когда-то был традиционно японским, а затем его – без должного чувства меры – переоборудовали в американскую виллу. Дверь открыл плечистый, крепкий японец. Быстрым взглядом он с головы до пят прощупал Куяму, который не удивился бы, если бы даже его обыскали. В комнате он обнаружил еще двоих таких же мускулистых парней. Фукиде придется туго, если он пожелает еще раз схватиться с Маццони. Комната была огромных размеров, а интерьер спроектирован профессиональным дизайнером. Художник разместил здесь бар со стойкой, зеркала, читальный уголок, оставил открытыми просторные площадки, но не привнес ничего индивидуального. Впрочем, этого, по всей вероятности, от него и не требовали. Маццони, должно быть, заказал интерьер в современном духе. Необычные лампы поблескивали на изогнутых хромированных подставках, гармонировавших со светлой кожей обивки, матовой поверхностью дерева. Все вместе взятое производило неплохое впечатление, равно как и сам хозяин дома. Маццони был высокого роста, привлекательной наружности. Куяма не удивлялся, что из-за него женщина бросила мужа, даже такого, как Адзато. Взгляд у Маццони был твердый, даже жесткий, и потому несколько театральный костюм не делал его смешным. Элегантные брюки, пестрая рубашка с воротом нараспашку, шелковый шейный платок… Интересно, что сказал бы Дэмура, увидев его?
Куяма назвал себя и попытался произвести впечатление невозмутимого сыщика высокого ранга, которому не в новинку допрашивать похожего на мафиози американца, охраняемого тремя «гориллами». Он чуть было не испортил это впечатление, лишь в последний момент удержавшись, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Вот оно что! Теперь ясно, какого характера эта негласная, сообщаемая лишь в частном порядке информация о Маццони! Ну конечно же, он мафиози или, во всяком случае, связан с мафией. От этого открытия Куяме отнюдь не стало легче.
Маццони встретил его любезно. Предложил сесть и сделал знак одному из телохранителей, чтобы тот налил им выпить. Сам хозяин плюхнулся в мягкое кресло, скрестил длинные ноги и с интересом воззрился на молодого сыщика. Куяма выждал несколько секунд. У него из головы вдруг выскочили все вопросы, с которых пристало начинать разговор. Пауза чересчур затянулась, и Куяма волей-неволей вынужден был начать с первого, что пришло в голову.
– Если я правильно осведомлен, вы являетесь членом правления КМК…
– Вы верно осведомлены, – Маццони тонко улыбнулся, что, по мнению Куямы, должно было означать следующее: отчего бы токийской полиции и не быть осведомленной на этот счет, к тому же никакого криминала тут нет.
– Нет ли у вас какого-нибудь предположения поводу этой странной идеи Адзато сделать весь фильм в одиночку? Куяма ждал, что последует стереотипный ответ, но вдруг взгляд Маццони сделался еще более жестким, и американец в свою очередь спросил:
– Вы думаете, это может быть важным для следствия?
