Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Да… — согласился с ним хозяин дома, — Были уже такие. Которые ждали «новый порядок», и с оккупантами сотрудничали. Потом плохо кончили.
— И этот тем же кончит! — в петле! — заверил Вадим, и, наконец, обратился к Владимиру:
— Ты эта, меня искал, или к Иванычу пришёл? Ну так говори что надо.
Тогда Владимир возможно убедительно изложил свои доводы: что нужно перебираться в церковь, «на пригорок». Всем, кто так или иначе «в оппозиции» к Хронову, и не желает, чтобы Хронов и Хроновские ребята устанавливали в деревне свои порядки: кому где и когда работать, дежурить, где и с кем жить, чем заниматься и вообще…
Старик всё молчал, а Вадим сразу и едко высмеял идею обособиться, перебравшись в церковь; и непонятно чего в его словах было больше: желания непременно настоять на своём просто потому что инициатива исходила не от него, а от Владимира, которому он хотя и отдавал должное за результативное участие в «ночной акции» в Никоновке, и кому, в принципе, собирался отдавать в жёны старшую дочку, но и считал которого заведомо ниже себя «по уровню», — и за возраст, и за жизненный опыт, и за «коммерсантство», и за долгое житьё в Америке; или нежелания куда-то перемещаться вместе со всей семьёй и определённо сложившимся хозяйством и укладом. Вообще по его бы выходило, что Владимиру надо бы не лезть с дурацкими инициативами, а сидеть молча, набираясь опыта при будущем тесте, не пороть чушь, больше слушать опытных людей, в частности, конечно же самого Вадима.
По его выходило что Витька Хронов и не угроза вовсе, а так — мелкий мозгляк со своими сопляками, не наигравшимися в Мувске в войнушку; что пусть он хоть закомандуется, а на его «распоряжения» он, Вадим, клал большой и толстый болт; а Владимиру бы стоило не маяться дурью, а больше заниматься хозяйством, помогать Вовчику и будущему тестю, а не изображать во дворе подготовку к олимпийским играм; что, детство ещё в жопе играет?.. и не блеять про «уеду в Оршанск», а «врастать в действительность на новом месте», «забыв своё поганое коммерсантское прошлое».
Вот так, примерно в таких выражениях Вадим и высмеял подачу Владимира.
Что же касается опасности от чурок, которые, судя по всему бродят в округе; и о ходящих слухах о бандах, чему они сами, увы, не так давно были печальными свидетелями и участниками трагического инцидента, то, опять же, «не наше это ПОКА дело», а как «до дела дойдёт», то народ, люди сами быстро разберутся «ху из ху», и всякие выблядки вроде «вашего дружка Хронова» тут же и кончатся! Как и рыщущие в округе чурки. «Я жизнь понимаю!»
Речь его была угрюма и эмоциональна, и, как оценил для себя Владимир, изобиловала вопиющими противоречиями, которые будущий родственник то ли не замечал, то ли не желал замечать. Ясно было только одно: переезжать «на пригорок» Вадим совсем не собирался. Логические доводы на него не действовали; он утверждал одно: чем сильнее будет усугубляться ситуация, тем быстрее придёт конец Витьке и его «детскому саду», который он называет дружиной. И не нужно никуда переезжать, не нужно ПОКА ничего предпринимать; а как нужно будет, то он, Вадим, сам даст знать, не ваше телячье дело в раскладах разбираться, тут жизненный опыт нужен!
Отчаявшись добиться чего-то от Вадима, Владимир обратился к Петру Ивановичу, но тот тоже отказался от идеи перебираться в церковь, и жить компактно, «коммуной», хотя и по совсем другим соображениям.
Старик, в отличии от Вадима, вполне был согласен что ситуация усугубляется: вот уже и люди в селе стали пропадать; староста, заделавшись при попустительстве Уполномоченного, реальной и единственной властью в деревне, гнёт какую-то непонятную линию, во-всяком случае поддерживая Витьку; а тот, сопляк и хулиган, совсем распоясался — издаёт «распоряжения» как будто он тут хозяин: то про ночные дежурства, что в общем-то бы и неплохо, но уж очень бездарно организованные; то про недопущение больше к заселению в деревню кого бы то нибыло, хотя бы и близких родственников, так как «кормить нахлебников зимой мы не будем!» — как будто он сам таким «нахлебником» и не является, только что на пару месяцев раньше приехавшим, или как будто ему кормить пришлых… А недавно семья просилась; готовы были в брошенный на окраине полуразрушенный дом заселиться, сами брались отремонтировать — отказал… Что распоряжается по дворам собирать продукты на поддержание его «дружины», и это к «продналогу», озвученному Громосеевым, отношения не имеет, это «сверху», мы, мол, вас, сволочей, охраняем!.. У Викторовны «конфисковал безвозмездно» полведра самогона, «в интересах дружины», и обязал её выдавать им ещё по литру в день, не меньше, а то они её бизнес живо прикроют и аппарат «реквизируют»… Очень быстро у Хронова его анархистская лексика уступила место «революционной», с конфискациями-реквизициями, натуральным налогом и обязаловкой. Ещё немного — и налог на секс-обслуживание девкам введёт, и очень просто, хе-хе…
Старик не согласился с Вадимом, что «всё само собой образуется как только ситуация усугубится»; по его-то жизненному опыту выходило, что дальше всё будет только хуже: не разбежались люди на одной картошке и свекле выживать; обязательно кому-то будет глаза колоть, что сосед живёт хоть чуть-чуть лучше, что помимо картошки ест и сало; зубы чистит не золой, а настоящей зубной пастой; да хоть что тёплая одежда по сезону есть или что туалетной бумагой пользуется… что генератор твой, Вадим, «конфискует», он тебе, Вадим, уже сообщил?..
Вадим на это только сглотнул и ещё больше набычился. Видимо он ожидал от старика поддержки.
— Что они жрать думают зимой, чем отапливаться? Два — три человека только в деревне об этом и думают, полагаю… Мы вот. И ведь от людей не скроешься, не запрёшься — это деревня, не город! Они ж ТРЕБОВАТЬ будут! Это не прежний деревенский голод, когда тихо умирали в соседних дворах!
— Ничего, на картошке перебьются. Картошки много в этом году.
— Они ж не захотят только картошки! Да и кто ИМ картошку будет собирать, тому же Витьке? Он же зАнят, у него «дружина». Вот и готов «продналог»! — поддержал старика Владимир. Может всё-таки удастся склонить Вадима к переезду?
— Распустили, распустили народ… — старику видно было что хочется поговорить. Постепенно от конкретной ситуации в деревне Пётр Иванович всё больше стал съезжать «к истокам»; к тому «отчего и почему»:
- Вадим… Рашидович! Мой, знаете ли, скромный жизненный опыт заставляет настороженно относиться к вашим тезисам и выводам. О том что «честные люди» сами собой изведут всех бандитов. Что рабочие люди сами собой организуются. Рабочий класс не слишком интеллектуален. Его интересы конкретны и ограничены. Во времена СССР я школьником работал токарём-фрезеровщиком на заводе в Мувске, там работало 7–8 тысяч человек. Работали в две смены, вставать приходилось в 6-20 утра… После распада СССР осталось на уцелевшем патронном заводе работать человек 200 не считая мелких барыг-арендаторов, это ещё плюс штук 50 пролетариев. И что, Вадим? Выдавленный из своих рабочих мест пролетариат начал захватывать банки, телеграф и телевидение? Ничего подобного. Торговля гнилыми китайскими носками на барахолке, в лучшем случае батрачение вчёрную в автомобильных мастерских. И особо сильно никто не сожалеет о пролетарском прошлом, ибо платили — мало. А когда их, бывших пролетариев, начали нагибать всякие там рекетиры, они ведь тоже не «собрались» и не «дали отпор» — каждый, кого коснулось побежал или жаловаться в милицию, или стал просто молча платить… никакой самоорганизации ведь, Вадим!
— Жвачные! — бросил на это насупленный Вадим.
— И сейчас ведь то же самое… В конце-концов всё вернётся на круги своя. Оно и понятно: человеку не нужно сильно много для счастья. Грубо говоря, дай детёнышу Денди и он вполне может играть в неё до старости. Если не требуется содержать себя, ходя на работу. А труд упорный тошен всем, и именно стороннее принуждение и вырабатывает трудовые навыки, в т. ч. упорство, критичность и т. п. Думаю, большинство будет получать удовольствие от деградации, от того что новый мир станет лёгким и простым. А куда стали пропадать соседи и почему вчера в беляше нашёл человеческий ноготь? А неважно, по 3D телевизору новая серия реал-шоу идёт не дай бог пропустить! А вы как думаете, Владимир?..
