Котел - Бонд Ларри (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
11-я ЭСКАДРИЛЬЯ 34-го ИСТРЕБИТЕЛЬНОГО ПОЛКА, ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА В ГДЫНЕ, ПОЛЬША
Майор Тэд Войцик выбрался из кабины своего истребителя F-15 "Игл", чувствуя себя таким усталым, словно он только что пробежал марафон, а потом провел несколько раундов без перчаток против боксера-тяжеловеса. Постоянные вылеты на боевые операции днем и бумажная работа ночью истощили его последние, тщательно сберегаемые силы. Даже сейчас, после тяжелого воздушного боя, его работа не была закончена. Сержант Ежи Палебин из штаба эскадрильи уже поджидал его внизу с информацией об успехах полка и с вопросами о том, как прошел последний вылет майора.
Новая штатная вакансия начальника оперативной части эскадрильи и стремительное продвижение по службе были вызваны тем, что дыры в штатном расписании сводного авиаполка заполнялись в пожарном порядке, по мере их появления. Майор Вольновский погиб, разбившись на посадочной полосе при попытке посадить изувеченный "Игл". Тэд получил его должность и был произведен в майоры в тот же день после полудня.
Войцик был одним из пилотов, кто был в эскадрилье с самого начала. Вольновский был вторым.
С тех пор прошло всего несколько дней, а ему уже казалось, что он занимается оперативной работой всю свою жизнь. Он был готов к тому, что в конце концов ему придется заниматься ею, так как он оказался одним из немногих уцелевших счастливчиков, и к тому же – грамотным пилотом. Разумеется, от боевых вылетов его никто не освобождал, как и всех его предшественников на этом посту. Пилотов не хватало.
Несмотря на усталость, Тэд был доволен. Утренний вылет был отличным – впервые за достаточно долгий срок. Десять польских истребителей удачно перехватили рейд авиации ЕвроКона на Старогард, не подпустив противника к сортировочной железнодорожной станции. Впервые немецкие и французские самолеты вылетели "на работу" без достаточного истребительного прикрытия, и польские F-15 ворвались прямо в их боевые порядки и сбили восемь из тридцати самолетов противника.
Его второй вылет в составе четырех самолетов – ибо это было все, что еще могло летать в составе первой эскадрильи полка – прибавил к их послужному списку пять французских "Миражей".
– Жаль, что среди них не было немцев. Мне так хотелось прикончить еще несколько швабов, – мрачно проговорил он, обращаясь к Палебину, когда они уже шли к своему оперативному пункту.
Немолодой сержант-сверхсрочник удивленно покосился на него через плечо, несколько растерявшись и возмутившись тем разочарованием, которое явственно прозвучало в голосе майора.
– Какая разница – немцы или французы? И те и другие – наши враги. Разве не так?
Он шел за сержантом к зданию оперативного пункта в задумчивом расположении духа. Может быть, было глупо с его стороны считать немцев отдельно, словно все зло было заключено в них одних, но он сказал эти свои слова под влиянием импульса. Французы были в той же степени ответственны за развязанную войну, что и немцы.
Затем он задумался о том, как сейчас приходится его родителям. По официальным каналам он получил краткое извещение, что его отец и мать живы и находятся в безопасности в Варшаве. Он решил про себя, что безопасность эта относительная. Слишком упорны были слухи о том, что русские собираются вступить в эту войну и уже готовы в любой момент пересечь границу Польши. Если это случится...
Тэд почувствовал, как по спине под летным комбинезоном пробежал холодок. Если русские примут сторону ЕвроКона, то все жертвы окажутся напрасными. Польша падет.
Он постарался отогнать от себя эту мысль, сосредоточившись на мыслях о родителях. Официальное сообщение не уточняло, где именно в Варшаве они обосновались. Скорее всего, это был грязный палаточный лагерь беженцев в пригороде столицы, один из многих, что выросли там за последнее время. Хватает ли им еды или они голодают? Вероятнее всего последнее: война разрушила систему снабжения и распределения продовольствия в Польше, а те крохи, которые удавалось ввозить в страну морским путем, шли, в первую очередь, на нужды армии. Пока весь народ в опасности, гражданским лицам придется потуже затянуть пояса и позаботиться о себе самим.
Тэд невесело улыбнулся. Возможно, ненавидеть французов тоже окажется совсем легко. А должен ли он ненавидеть свою работу, то, чем он сейчас занимается? Об этом стоило поразмыслить.
Когда они вошли в здание оперативного пункта, командир 1-й эскадрильи подполковник Лышкава поздравил его с двумя сбитыми самолетами. Теперь на счету Тэда стало девятнадцать самолетов противника.
А потом майор Войцик увидел, как командир улыбнулся, наверное, впервые за последнюю неделю.
– Мы получили несколько новых машин, майор. Завтра нам доставят восемь истребителей модели "С", и с ними прибудут трое новых пилотов. Наши два самых старых самолета отправятся в Англию для восстановительного ремонта.
Мысли Тэда помчались стремительным галопом, обгоняя одна другую. Новые машины и пилоты? Это было первое пополнение за несколько недель – первые осязаемые признаки того, что английским и американским союзникам Польши удалось наладить воздушные коридоры и морские пути, ведущие в окруженную врагами страну. Летчиков и так было больше, чем самолетов, и, благодаря этому неожиданному пополнению, его эскадрилья могла получить в свое распоряжение вдвое больше машин, чем сейчас. Он был офицером эскадрильи по оперативной части, и именно ему предстоит выписывать полетные задания для истребителей эскадрильи. Теперь у него будет несколько вариантов выбора, и майор уже предчувствовал, как он распорядится предоставившимся ему шансом. Конечно, они будут не настолько сильны, чтобы дать людям полноценный отдых, однако по нескольку человек в день смогут пропускать боевые вылеты, чтобы немного перевести дух.
Все это пробудило в нем слабую надежду. Пусть лично для себя он ни на что не надеялся, но у Польши появился слабый шанс справиться с бедой.
Глава 32
На лезвии ножа
30 ИЮНЯ, УЗЕЛ СВЯЗИ 25-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ В БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩЕ, ГРАНИЦА ПОЛЬШИ И БЕЛАРУСИ
На протяжении нескольких веков бескрайние, девственные леса Беловежской пущи служили заповедником – последним прибежищем исчезающего европейского зубра в мирные годы и укрытием для польских и белорусских партизан в годы войны. Теперь под густо переплетенными кронами вековых деревьев расположились иные войска, стремившиеся скрыться от американских разведывательных спутников, вращающихся по своим орбитам на высоте нескольких сотен миль над поверхностью Земли.
Когда лучи солнца проникли сквозь густую листву и осветили пространство под деревьями, к небу стал подниматься приглушенный гул многих голосов, звяканье металла о металл и дымки многочисленных походных кухонь. Солдаты российской 25-й танковой дивизии просыпались и приступали к своим ежедневным обязанностям, проведя еще одну ночь в полевом лагере, под прикрытием деревьев и маскировочных сетей, которыми были затянуты танки Т-80 и боевые машины пехоты БМП-2.
Почти в самой середине обширного лагеря стояло несколько палаток, вокруг которых прохаживались вооруженные часовые. Составленные в круг командирские машины свидетельствовали, что штаб дивизии расположился именно здесь. Внутри этого круга было и такое место, где натянутые между деревьями телефонные провода исчезали под большим брезентом, который словно гигантский шатер прикрывал два восьмиколесных бронетранспортера, установку радиосвязи и несколько легких алюминиевых складных столов, заставленных полевыми телефонами, шифровальным оборудованием, аппаратурой засекречивания и прочими сложными приборами. В углу шатра деловито стучал дизельный электрогенератор, благодаря которому можно было пользоваться связью, не тратя драгоценные аккумуляторные батареи.
Возле одного из таких столов стоял высокий черноволосый военный, который говорил по ЗАСо-вскому телефону. Его лицо было бы красивым, если бы его не портил извилистый шрам, пересекающий лоб и по переносице спускающийся на левую щеку. То был след ранения, полученного генерал-майором Сергеем Ростопчиным много лет назад в Афганистане, где он командовал батальоном. Тогда осколки душманской мины не только изуродовали его лицо, но и чуть было не поставили точку на его карьере.
