Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Универсальность Романова включала в себя умение найти человека, зная лишь его фамилию. Об адмирале Школьнике он знал достаточно, чтобы уже вечером окликнуть его у подъезда его дома и поднять руки на уровне плеч, демонстрируя их офицеру защиты.
– Моя фамилия Романов. Балтфлот, учения, именные часы, чай вдвоем. Вспомнили?
– Кажется, вспомнил, – неуверенно выговорил адмирал. – Ты можешь подойти.
Виктор Николаевич на секунду замялся. Кивнув офицеру, открыл заднюю дверцу служебной «Волги», сел сам и пригласил Романова. Тот занял место в салоне, когда из машины вышел водитель.
– Помогите мне, Виктор Николаевич, – начал Костя, глядя на подчиненных адмирала через тонированное лобовое стекло, – и, если представится случай, я помогу вам. Вы можете сказать, что в неприятности я попал по глупости.
– Пока что я терпеливо слушаю тебя. – Адмирал демонстративно посмотрел на часы. – Начни с начала, с середины, с конца. – Он только сейчас вспомнил Романова и чуть слышно пробормотал под нос: – А ведь мы действительно пили чай в экипаже… Забыл твое имя…
– Костя.
– Начинай, – в очередной раз поторопил Школьник. И вдруг понял причину, по которой он согласился на столь странный прием. Неожиданность, конечно, сыграла свою роль, но адмирал был напуган. Он вдруг подумал: вот так убивают у подъезда. Выходит человек с поднятыми руками, и пока телохранитель смотрит на них, с другой стороны по нему открывают огонь. Затем жертву расстреливают из двух стволов. Брр… Школьник зябко повел плечами. В Романове он увидел того, кем тот и был на самом деле.
Поначалу он невнимательно слушал Романова. Тот рассказывал о своем доме, новой немецкой машине. Затем переключился на омоновцев, возвращающихся из командировки. Вместе с ними из Чечни возвращалась служебно-розыскная собака. Неинтересно, подумал адмирал, даже грустно, когда услышал, что омоновцы всю дорогу бухали, на станциях выводили Графа справить нужду и вот однажды оставили его… Собака долго кружила по городу и все время возвращалась к одному и тому же месту, к вокзалу. Наконец инстинкт повел ее прочь от города, в котором она задыхалась. Голодная, она забрела в коттеджный поселок, перепрыгнула через забор романовского дома, остановилась возле мусорного бака, откуда пахло свежими бараньими костями. Но тут ее внимание привлек другой запах, тот, который она узнала бы среди тысяч других…
– Я вышел во двор утром и увидел овчарку. Она сидела в стойке рядом с передним крылом моей машины. Много позже я понял, что она просидела без движения всю ночь… Я долго не мог понять, чего она от меня хочет. Она рычала на меня, когда я подходил к дверце и хотел открыть ее, скулила, требуя, чтобы я возвратился, когда демонстративно поворачивался и уходил. Наконец я понял. И она все поняла, взглянув мне в глаза. Она отошла от машины и уступила место мне. Под крылом была закреплена взрывчатка, провода шли под капот. Когда я обезвредил адскую машинку, собаки уже не было. Но я нашел ее. Нашел ее по той единственной вещи, которая крепилась к ее ошейнику. Это была медаль «За боевые заслуги». Это ее хозяин повесил свою медаль ей на шею. Я нашел собаку мертвой. Она забрела в один поселок. Ее приманили лаской, наверное, – это я выяснять не стал. Убили для того, чтобы съесть. От нее остались лишь голова и шкура. Эти останки я потом похоронил…
– А что… живодеры? – с натугой, чувствуя тошнотворный ком в горле, спросил адмирал.
– Их было четверо, – по губам Романова пробежала мертвенная улыбка. – Я убил их.
Он продолжил после короткой паузы.
– Я два года в бегах, товарищ адмирал. Давно бы явился с повинной, если бы чувствовал вину. Знакомый адвокат сказал: двадцатка корячится. За что? За то, что отправил уродов туда, где им самое место?
– А кто тебя заказал, ты выяснил? – спросил Школьник.
– Нет, – Костя покачал головой. – Могу только догадываться. Конкурентов у меня не так много. Опера ждали, когда я начну выдергивать заказчиков и дырявить их, построили на этом план захвата…
Костя был готов повториться: «Я убийца. Теперь вы можете сказать, что я попался по глупости, на чувствах, на инерции, мне все равно, потому что я продаю себя. Помогите мне, а я помогу вам. Я разведчик. И разведка может использовать меня для особых заданий».
…Костя будто очнулся. Слух резанул голос волынки, глаза долго не могли привыкнуть к пестрому наряду трубадура. Он показался ему настоящим, за ним натуральная старинная улочка, убегающая к двухсотметровой скале…
Тогда адмирал опередил его. На его счастье, начальник разведки лично курировал агентурную группу в Испании. Ровно через неделю Романов стал пятым членом команды и получил соответствующую кличку.
Марибель повернула на схожую аллею, где также виднелись ворота; они вели к поселку, состоящему из восемнадцати однотипных, но по-разному декорированных коттеджей. Она улыбалась: пожалуй, впервые за пару последних лет к ней во время прогулки обратился молодой человек. Она подумала об этом, как дикарка или отшельница. Почему? Она решила прояснить этот вопрос еще до того, как подойдет к воротам и увидит за ними свой коттедж.
Она обернулась, услышав позади чьи-то шаги. Ее догоняли два человека – лет тридцати пяти и сорока, одетые в неновые деловые костюмы. Марибель пожалела о том, что воспитала дружелюбного спаниеля, а не бойцовую собаку. Она видела решительность, написанную на лицах этих людей, и, лишь когда они приблизились, немного успокоилась. Еще не связав вопросы Романова о продаже собственности бывшего начальника угрозыска с молчаливым и все же объяснимым настроем этих людей, она угадала их профессию: телохранители Томаса Фали.
Тот, что был помладше, обошел женщину и стал у нее за спиной, старший вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение «Куэрпо Супериор» в черной кожаной обложке и представился:
– Лейтенант Мартинес. Всего пара вопросов, сеньора. Представьтесь, пожалуйста, как сделал это я.
– Марибель Гомес. Спрашивайте, – ответила она, хорошо зная нравы местной полиции: если им что-то не понравится в тебе, приготовься к аресту на семьдесят два часа. Возражать и апеллировать к закону можно через семьдесят два часа. И так до бесконечности.
– Несколько минут назад вы разговаривали с молодым человеком. Вы знаете его?
– Эта встреча и стала нашим знакомством.
– Он о чем-то спрашивал?
– Скорее флиртовал, – ответила женщина. – Предлог познакомиться вполне невинный. Он спросил, не продается ли вилла генерала Фали…
– Один момент, – прервал ее лейтенант. – Он назвал имя генерала?
– Нет, – Марибель покачал головой, – я назвала его. Он спросил, кому принадлежит вилла.
– О чем еще вы говорили?
– Я назвала ему свое имя, он свое.
– Один момент, я запишу его имя. Так, что было дальше?
– Я предложила ему помощь. Если он действительно хочет приобрести недвижимость, то может рассчитывать на мою поддержку.
– Вы риелтор? Работаете в сфере недвижимого имущества?
– Нет, к торговым посредникам я никак не отношусь. Дело в том, что в поселке выставлены на продажу два коттеджа.
– Вы назвали ему свой адрес?
– В поселке всего восемнадцать домов. Достаточно было назвать мое имя.
Второй полицейский к этому времени занял место рядом с товарищем и смотрел на Марибель неотрывно. Та вдруг подумала, что ему не хватает шляпы для завершения образа натурального шпика.
Лейтенант вынул из кармана визитку и протянул ее женщине со словами:
– Свяжитесь со мной, если этот парень навестит вас. Это ваш долг, понимаете?
– Да.
– Ему же ничего не говорите. Наша работа – проверять любого, кто интересуется персоной генерала Фали.
– Понимаю…
– Всего доброго, сеньора Гомес. – Лейтенант изобразил улыбку и в знак уважения и прощания коснулся пальцами брови.
Лишь перешагнув порог своего дома, Марибель обнаружила несоответствие. Почему, думала она, вопросы задавали ей, а не ее новому знакомому. Неужели полицейские упустили его? В это просто трудно поверить. Все говорило о том, что полиция установила за ним слежку. Она припомнила термин: отрабатывают связи подозреваемого. Подозреваемого в чем?
