Жестокость и воля - Зверев Сергей Иванович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Жиган припарковал машину напротив кафе «Олимп». Одноэтажное здание из красного кирпича с плоской, недавно залитой гудроном крышей располагалось между двумя девятиэтажными жилыми зданиями.
На стоянке у кафе, кроме «Жигулей», на которых приехали Терентий и Жиган, располагалась лишь одна машина — темно-синий «Опель-Рекорд» с разбитым левым подфарником.
Иномарок в городе было еще совсем немного, и владельца каждой из них знали в лицо.
На этом темно-синем «Рекорде» ездил Чернявый.
Но сам он за руль не садился. Чернявого возил личный шофер по прозвищу Бычок — маленький низколобый крепыш с короткой стрижкой и угрюмым подозрительным взглядом.
Бычок был не только личным шофером Чернявого, но и его охранником. Сейчас он сидел в салоне машины, рядом с ним находился еще один коротко стриженный парнишка в кожаной куртке.
«Похоже, дела у Чернявого идут хреновато, — подумал Жиган. — Двое отбойщиков в машине, а сколько в кабаке?»
Дверца «Опеля» была открыта, охранники, флегматично дымя сигаретами, слушали магнитолу. Из салона доносился хриплый голос тюремного барда.
Когда на стоянке остановилась машина Жигана, охранники обратили на нее немигающие взгляды.
Терентий помахал им рукой как старым знакомым. После этого Бычок и его подельник едва заметно кивнули и с равнодушным видом отвернулись.
— Твои друзья? — спросил Жиган, уже зная ответ.
— Братва, — весело улыбнулся Терентий.
— Бычка я знаю. А кто второй?
— Рэмбо, — не скрывая уважения, произнес Терентий. — По серьезной статье сидел, за мокруху.
— Семьдесят седьмая?
— Точно. Неслабый пацан.
— Похоже, не из наших краев.
— То ли из Рязани, то ли из Калуги. Я и сам не знаю.
— Как он здесь оказался?
— С Чернявым на зоне познакомился. А ему такие люди нужны.
— Ясно.
Они вышли из машины и направились к входу в кафе. У двери путь им преградил высоченный амбал с рублеными чертами лица в неизменной кожаной куртке.
— Сандень, — глухим, словно замогильным голосом сказал он.
Действительно, на двери кафе висела табличка с кривой, от руки выведенной надписью карандашом.
— Т-ты чего? — воскликнул Терентий. — Это же я. Нам к Чернявому надо.
Амбал равнодушно сплюнул, потом уставился на Жигана.
— А это кто?
Константин вдруг испытал острое, почти непреодолимое желание врезать этому жлобу по яйцам.
Он встречал подобных мордоворотов не впервые и всякий раз удивлялся — почему же Бог награждает их силой и обижает мозгами?
— Это Жиган, — сказал Терентий, — у нас стрелка с Чернявым. Понял, Шварценеггер?
Немного поколебавшись, амбал отступил.
— Вот так-то, — нравоучительно сказал Терентий, открывая дверь.
Они оказались в довольно просторном вестибюле, половину которого занимал гардероб с пустыми металлическими вешалками.
Несмотря на так называемый сандень, из зала доносилась негромкая музыка.
— Его что, на самом деле Шварценеггером зовут? — спросил Жиган. — Или ты пошутил?
— Не, в натуре, — серьезно сказал Терентий. — Ты же сам видел, какой шкаф.
— Бля, — не удержавшись, ругнулся Жиган, — не Подмосковье, а Голливуд какой-то. Рэмбо, Шварценеггер — видаков насмотрелись…
Жиган не был в кафе «Олимп» после ремонта, и потому огромный полупустой зал произвел на него должное впечатление.
Столики располагались вдоль боковых стен. У противоположной стены на небольшом подиуме стояла мощная звукоусилительная аппаратура.
Из колонок, установленных в углах зала, доносилась музыка вышедшей из моды группы «Модерн Токинг». Мигала цветомузыкальная установка. С потолка свисал большой серебристый шар.
За столиком, расположенным у левой стены заведения, сидели трое.
Сбоку на стене висело включенное бра в форме цветка ромашки.
Чернявый сидел спиной к входу, неторопливо потягивая из стакана минералку.
Его спутники прикладывались к горлышкам маленьких, в серебристой фольге бутылочек, судя по всему, пивных.
Пристрастие Чернявого к минеральной воде могло удивить непосвященного, но Жиган знал, что Чернявый в рот не берет спиртного. Он сидел на кайфе, отдавая предпочтение «колесам». Таблетки ему привозили из Москвы, где с этим делом обстояло проще.
Чернявый вопреки своему прозвищу был русоволос, лицо его обрамляла небольшая аккуратно подстриженная бородка.
Вообще его можно было принять за младшего научного сотрудника какого-нибудь заштатного отраслевого НИИ, если бы не взгляд и не татуировка на наружной стороне кисти — обвитый колючей проволокой факел с надписью «Свобода» внизу и инициалами «С. Ч. ».
Пальцы Чернявого также украшала татуировка в виде перстней.
Первым к столику Чернявого подошел Терентий.
— Привет, бродяга, — сказал он. Чернявый ответил ему исполненным достоинства кивком.
— Вот кореша привел.
Жиган в это время достал из кармана пачку сигарет и закурил.
— Прогуляйтесь, — обратился Чернявый к своим спутникам.
Двое коренастых крепких парней, мельком глянув на Жигана, встали из-за стола и неторопливо направились в вестибюль.
Терентий, вопросительно посмотрев на Жигана, потоптался на месте и отправился следом за людьми Чернявого.
— Пацаны, кто тут у вас гостям наливает? — услышал Жиган его голос.
Сам он уселся за столик напротив Чернявого и, оглядевшись по сторонам, откинулся на спинку стула.
Чернявый придвинул к нему чистый стакан и наполнил его минеральной водой из бутылки. После небольшой паузы он спросил:
— Может, чего-нибудь покрепче налить? Я-то не люблю, ты знаешь.
Судя по выговору, Чернявый пребывал слегка под кайфом, но держался спокойно и уверенно.
— Благодарю, — сказал Жиган, — в другой раз. Говорят, ты хотел меня видеть?
— Верно, — сказал Чернявый и чуть заметно улыбнулся. — Только вот не ожидал, что ты так быстро откликнешься.
— Что надо?
Всем своим поведением Жиган демонстрировал, что он настроен на деловой разговор. Но, похоже, Чернявый не хотел торопиться.
— Я слыхал, у тебя проблемы с «Луной».
— То есть?
— Вроде бы какие-то ксивы не можешь раздобыть.
— Допустим, — осторожно сказал Жиган.
— Что же ты ко мне не обратился?
— Я привык свои проблемы решать сам.
— Это зря, зря… — протянул Чернявый. — Братва должна держаться друг друга.
— Я в ваши дела не лезу. Вы сами по себе, я сам по себе, — отрезал Жиган.
— Так ведь мы тебе тоже не мешаем, а помочь могли бы, — глубокомысленно изрек Чернявый, водя пальцем по краешку стакана с минеральной водой. — Мы понятия знаем: хочешь быть мужиком — будь им.
Жиган предпочел не комментировать эти слова собеседника.
— Если каждый знает свое место, — продолжил Чернявый, — это хорошо. Я считаю себя вором. Мне сорок лет. Я ни разу в жизни кайлом не махал. Другим с рождения на шею хомут вешают, они так с хомутом и откидываются. Значит, им это и нужно.
— Ты хотел встретиться со мной, чтобы лекцию читать? — усмехнувшись, спросил Жиган.
— Нет, конечно, упаси Бог. Просто хочется с умным человеком поговорить. Я свою братву, безусловно, уважаю, но толковых людей среди них, как ты понимаешь, раз, два и обчелся. Они же университетов не кончали. Зона мешала. В зоне ведь что самое главное — выжить. На это все силы человеческие уходят, особенно если ты не вор, а мужик. Помнишь, какие там на зоне мужики? Зашуганные, по углам сидят, мечтают стать маленькими-маленькими, чтобы их не видно было и не слышно. Дотянуть как-нибудь до конца срока, чтоб никто не заметил и не трогал. Они же каждого шороха боятся. Это только я мог позволить себе книжки читать. Что смотришь? Не удивляйся. Блатной музыке каждый научиться может, для этого семи пядей во лбу не надо. Мне даже в шизо книги проносили. Вот так-то.
Спутники Чернявого вместе с Терентием вернулись в зал.
Возле них тут же нарисовался официант, вынырнувший откуда-то из подсобки, и выставил на стол прямо у входа несколько тарелок и бутылку.
