Моя"крыша" - Кремль (СИ) - Соболев Сергей Викторович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗

— С кем именно ты общался?

— Есть там такой у них "важняк" по фамилии Губанов.

— Ага, дальше!

— И еще при разговоре присутствовал молодой следак.

— Не Артемом случайно его кличут?

— Верно.

— О чем спрашивали?

Иван Алексеич пожал плечами.

— Ну а как ты сам, думаешь, Петр? Про Литвинова спрашивали. Ты, должно быть, в курсе, что он в бегах? Насколько я понял, их интересует практически весь наш высший менеджмент.

— Который неожиданно для кое кого почти в полном составе оказался за рубежом?

— Речь идет о пяти, максимум шести личностях, — уточнил Иван Алексеевич. — Прокурорские изъяли наш сервер, всю нашу базу данных загребли, ни одного клочка бумаги на развод не оставили! Вот. Еще что? Такая вот неожиданная тема: Губанов поинтересовался, не было ли команды прослушивать федеральных чиновников? Он даже назвал одну фамилию — Серебрянский. Кстати, слышал, какую новость о нем запустили?

— Да, слышал.

— Смахивает на инсценировку?

— Да кто его знает, — уклончиво заметил Лещенко. — А вообще дела хреновые, Иван Алексеич, очень даже неважно все обстоит.

Он еще раз сверился с наручными часами: в аккурат в тот момент, когда секундная стрелка завершила свой последний оборот — они проговорили ровно час времени, — со стороны прихожей до их слуха донесся звук отпираемой снаружи двери.

— Что за ерунда?! — повернув голову на подозрительные звуки, доносящиеся в гостиную из прихожей, с невольной тревогой в голосе сказал экс гэбист. — Тебе не кажется, Петр, что кто то пытается вскрыть входную дверь? Или… ты что, дал кому то ключи от "явки"?

Он медленно повернулся к Лещенко и увидел черный зрак пистолета, который смотрел ему прямо в переносицу.

— Сидеть! — процедил эфэсбэшник. — Руки на подлокотники! Учти, у меня был очень трудный день, так что не стоит испытывать мои нервы!

Иван Алексеевич посмотрел на него затравленным зверем, правая его рука незаметно — так ему, наверное, самому казалось — сползла с подлокотника… Но уже спустя мгновение человек, внезапно появившийся в гостиной, зашел к нему сзади и ловко — вперехлест — набросил ему на шею удавку.

Полковник, надо сказать, отчаянно пытался сопротивляться: толкнув ногой журнальный столик — в направлении коллеги, который, впрочем, к этому был готов, — он, пытаясь запустить пальцы под захлестнувшую горло удавку, одновременно отшатнулся всем телом назад. А когда эта затея не удалась, из последних сил, набычившись, опрокинул кресло вместе с самим собой набок, очутившись таким образом на полу…

Ну и что из того? Миронов все равно упорно делал свое дело: взгромоздившись на спину жертвы — полковник и сам не заметил, как тот оказался сверху, — еще чуток придушил ее для верности, а потом, когда "рыбина" перестала изо всех сил колотить хвостом, убрал удавку и пустил в ход наручники.

— Ну и здоров, кабанище, — отдуваясь после короткой, но яростной схватки, сказал Миронов. — Центнер веса, наверное, в нем будет?

Эфэсбэшники поставили мебель обратно на свои места, после чего сообща усадили своего обеспамятствовавшего и закованного в браслеты старшего коллегу в одно из кресел.

Обыскали, выложив изъятые предметы на журнальный столик. Лещенко выковырял из пачки сигарету, закурил, после чего с подозрением посмотрел вначале на безвольно опустившего голову коллегу, затем на своего подручного.

— Ты, часом, Мирон, не задушил его с концами?

— Все путем, командир. Вон, у него веки подрагивают…

— Не знаю, что у него там "подрагивает", но давай ка приведи его в чувство!

Миронов пнул свою жертву носком по лодыжке, потом — ради верности — дал еще легкую зуботычину.

— Открывай глаза, сука! Не фига тут прикидываться дохлым бараном!

Полковник что то прохрипел, заворочался в кресле, затем и вправду открыл глаза.

Дождавшись, пока выражение его глаз станет более или менее осмысленным, Лещенко кивнул на изъятые предметы: на журнальном столике лежал такой же, как у него, "ПСМ" в компактной поясной кобуре и портативный цифровой диктофон, который Алексеич держал в специальном чехольчике на поясе, надеясь, очевидно, что под объемистой клетчатой кофтой это вот хозяйство будет не так заметно глазу.

— А ты, Иван, оказывается, тоже явился на "стрелку" при стволе! А я тебя всегда числил за интеллигентного человека.

У Алексеича что то забулькало в горле, так, словно он глотал воду из баллона с минералкой после жуткого бодуна. Потом он все же собрался с силами и довольно внятно, хотя и хриплым голосом, произнес:

— Ты же сам говорил, что жизнь сейчас пошла непростая…

— Ладно, насчет ствола нет вопросов, — милостиво кивнув, сказал Лещенко. — А зачем ты писал наш базар на диктофон?

— Бес попутал.

— И давно ты так делаешь?

— Нет, в первый раз захватил с собой технику.

Лещенко задумчиво поскреб подбородок.

— Ты знаешь, а я тебе верю! В этом вот конкретном вопросе верю. Но даже если и писал с какого то момента, то хрена ли толку от таких записей? Если они даже и есть где то, то спрятаны очень и очень тщательно, так что их и до второго пришествия не обнаружат. Я ж тебя знаю, Иван, как облупленного.

— Я побывал у него на квартире, — сказал Миронов, доставая из кармана пачку документов. — В прихожей стоит полностью упакованная дорожная сумка, типа "тревожный чемоданчик". И еще вот эти документы нашел, пришлось вскрыть ящик стола.

— Ай яй яй. — Лещенко сокрушенно покачал головой, вертя в руках "трофейный" загранпаспорт. — Вы ведь, Иван Алексеевич, любили иногда говаривать о себе, что вы — настоящий профи? Что нынешние спецы… Наверное, вы имеете в виду таких, как я, в сравнении с чекистами, подготовленными в имперскую эпоху, просто дети, жалкие недоумки.

— Послушай, Петр…

— Как же так, дорогой полковник? — Лещенко, не обращая на него внимания, продолжил изучать попавший к нему в руки дубликат загранпаспорта. — Неаккуратно как то у вас получилось. В том смысле, что документики то ваши у нас оказались. Давайте ка попробуем разобраться. Литовская виза… Открыта с третьего февраля на месячный срок… А также действующая шенгенская виза… А это что у нас такое? Ага, авиабилет… Литовские авиалинии, вылет из Вильнюса… В это воскресенье… Прилет во Франкфурт… Ну что ж, теперь картинка более или менее прояснилась.

Лещенко надел пиджак обратно, предварительно рассовав по карманам миниатюрный диктофон и документы, изъятые на квартире у заместителя главы СБ компании "Ространснефть".

— Ну что, Иван? — глядя куда то вбок, сказал он. — Надумал, значит, вслед за бизнерами за бугор свалить? Втихую, так сказать, не получив "добро" у меня, как у своего куратора? И не поставив в известность о своем решении других заинтересованных лиц?

— Погоди, Петр, — натужно прохрипел экс гэбист. — Еще можно все поправить. Без меня вы все равно не обойдетесь. Я ведь и сам не в курсе был, что эти ребятки решатся действовать наперекор нашим соглашениям.

— Ты что, за идиота меня числишь? — процедил Лещенко. — Бизнеры, значит, промеж себя решили свою "крышу" эдак грубо "кинуть", а ты, Алексеич, типа того, ни слухом ни духом?

Лещенко на короткое время задумался. Явка, надо сказать, была расположена очень удобно: квартира находится на втором этаже, так что "санитарам" несложно будет вынести отсюда тело на носилках, предварительно укрыв его простынкой. Время уже довольно позднее, консьержки здесь нет, доступ в подъезд перекрыт лишь дверью с домофоном. Замаскированный под обычную "Скорую" спецтранспорт, на котором отсюда вывезут тело, дежурит поблизости — "на товсь". Так что не фиг теперь терять время…

— Мирон, ты захватил то, о чем тебя просили?