Пир или голод - Мэрфи Уоррен (читать книги txt) 📗
– Я присутствовала при вскрытии. Причиной смерти, очевидно, послужил пчелиный яд.
– Токсин, вы хотели сказать.
– Может, встретимся в морге Нью-Йорка?
– Совершенно исключено.
– Почему?
– Потому что я сейчас улетаю в Лос-Анджелес, чтобы успеть на вскрытие в местном морге.
– Но нью-йоркский морг находится не в Лос-Анджелесе! – запротестовала Тамми. – Он в Манхэттене!
– Не знаю, о чем вы толкуете, но погибший судмедэксперт находится в морге Лос-Анджелеса.
– Может, мы говорим о разных людях? Он погиб от укуса пчелы?
– Это пока еще только предположение. После вскрытия проводивший его судмедэксперт сам погиб по столь же таинственной причине.
– Значит, и в Лос-Анджелесе появились пчелы-убийцы?
– Пока ничего не могу утверждать, – сухо произнес Хелвиг Вюрмлингер, и в трубке внезапно послышалось какое-то жужжание, очень похожее на пчелиное.
– Весьма странное совпадение! – выпалила Тамми, не обращая внимания на звуки в трубке. – Я тоже полечу в Лос-Анджелес! До скорой встречи!
Обернувшись к оператору, она удивленно воскликнула:
– Похоже, история приобретает общенациональный размах. Нет, ты только представь! Пчелы-убийцы появились и в Лос-Анджелесе! А у меня еще не было ни одного эфира!
Глава 10
Во время полета в Лос-Анджелес Римо внезапно обнаружил, что ни одна стюардесса не обращает на него внимания. Впрочем, нет, одна все же проявила интерес.
– Кажется, мы знакомы? – спросила его пышнотелая блондинка с пухлыми ярко-красными губками.
– Что-то не припомню, – искренне удивился Римо.
– Ваше лицо кажется мне знакомым, – сказала она, опуская перед ним дорожный поднос и раскладывая на нем полотняную салфетку с монограммой авиакомпании.
– А мне все стюардессы кажутся на одно лицо, – признался пассажир.
– И какое же у них лицо?
– Жаждущее любви.
– Я вполне счастлива с моим мужем, – обиженно надула губки блондинка. На кармашке ее форменной блузки было вышито имя – Лорна. Она перевела взгляд на необычно широкие запястья Римо, и в ее глазах загорелся огонек узнавания.
– Я все вспомнила! Несколько лет назад я обслуживала вас во время рейса в Детройт!
Потом, очевидно, предавшись каким-то неприятным воспоминаниям о подробностях той встречи, она покраснела и вздохнула.
– Я тоже вас вспомнил, – кивнул Римо. – Вы все время норовили сесть мне на колени.
– Я... тогда я еще была не замужем, – смущенно промямлила стюардесса. – Не хотите ли выпить, сэр?
– Нет, – ответил вместо Римо мастер Синанджу, которому все на свете стюардессы были абсолютно безразличны.
– А вы? – не отставала она от Римо.
– Минеральной воды, если можно.
Наполняя маленький пластиковый стаканчик, стюардесса тихо произнесла:
– Я хотела бы извиниться за свое поведение в тот раз...
– Хорошо, ваши извинения приняты.
– Просто не знаю, что тогда на меня нашло. Я никогда не пыталась садиться на колени к пассажирам и до замужества, и после него.
– Бросьте, все давно забыто.
– Кажется, вы за это время постарели.
– Ничего подобного.
– Тогда похудели?
– Нет, – сказал Римо, беря стаканчик с минеральной водой. – С чего вы взяли?
– Да нет... просто... никак не могу понять, что я тогда в вас нашла особенного. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Ой! Извините, вырвалось...
– Ничего страшного, не переживайте, – мрачно откликнулся Римо, глядя, как пышнотелая блондинка поспешила к следующему пассажиру.
Некоторое время Римо молчал, и лицо его стало мрачнее тучи.
– В чем дело? – удивился Чиун.
– Не знаю... Кажется, мне не хватает обожания со стороны стюардесс.
– Прекрати есть мясо кровожадной твари под названием акула, и все вернется на свои места. Стюардессы будут по-прежнему падать в твои объятия.
– Наверное, я переживаю кризис среднего возраста.
– Ты что, собираешься умереть таким молодым? В таком случае предупреди заранее, чтобы я успел подготовить тебе замену.
Римо усмехнулся:
– Никто не сможет меня заменить, верно?
– Никто не сможет тебя заменить, – согласился мастер Синанджу. Ученик довольно улыбнулся.
– Без моей помощи и руководства, – добавил кореец ложку дегтя в бочку меда. – Конечно, я буду носить по тебе траур. Какое-то время. Не слишком долго. Ровно столько, сколько этого требуют приличия. К чему долго печалиться?
– Прекрати, учитель...
Чиун снова принялся внимательно разглядывать алюминиевое крыло самолета, которое казалось ему не слишком надежным. Старик опасался, что оно может отвалиться во время полета, такая уж у него была фобия. На самом деле такого еще ни разу не случалось, но кореец неустанно твердил, что самолеты постоянно терпят крушения и падают на землю, по крайней мере раз в три месяца.
Римо почему-то вспомнилось, что сказал мастер Синанджу в морге Манхэттена по поводу причины смерти последнего судмедэксперта.
– Слушай, Чиун! Как это может быть, чтобы пчела оказалась не пчелой?
– Может, если она действительно не пчела, – сдержанно ответил учитель.
– Не понимаю. Объяснишь?
– Не хочу напрасно тратить время.
– Пчелы есть пчелы!
– За исключением тех случаев, когда они ими не являются.
– Я видел пчелу. Совсем крошечную пчелу.
– Ты всегда веришь своим глазам?
– Практически всегда.
– Тогда ты действительно видел пчелу.
– А что видел ты?
– Я видел не пчелу.
– Это что-то вроде не дыры?
– Я не стану отвечать на твою головоломку, потому что на нее нет ответа, – нараспев протянул Чиун.
– Как хочешь. Я вздремну чуток, до Лос-Анджелеса еще далеко.
– Целая вечность, если ты будешь храпеть, – фыркнул учитель.
Римо уснул почти мгновенно. Ему снились стюардессы, одетые в платья шмелиных расцветок. К тому же они, словно огромные шмели, пытались ужалить Римо своими длинными ногтями.
Глава 11
Гидеон Кромболд, помощник окружного коронера Лос-Анджелеса, ничуть не сомневался в своем диагнозе.
– Доктор Нозоки погиб от анафилактического шока, – заявил он.
– Наши мнения абсолютно совпадают, – подтвердил его гость. У него было длинное туловище и несколько вертлявая, словно у саранчи, голова. Привлекал внимание пытливый взгляд огромных темных глаз. Уголки рта немного подергивались. «Видимо, – подумал доктор Кромболд, – это объясняется тем, что Хелвиг Вюрмлингер привык препарировать насекомых, а не человека». Впрочем, когда ученый отвел взгляд от тела доктора Нозоки, лицо его по-прежнему передергивало. Очевидно, у него был нервный тик.
– Цианоз, пятна на лице, суженная трахея и другие симптомы указывают на токсический системный шок, вызванный сверхчувствительностью к пчелиному яду. Иными словами, смерть наступила в результате анафилактического шока.
– Вам удалось найти яйцеклад?
– Нет, только точечную ранку и никакого жала.
– Покажите ранку, – попросил Хелвиг Вюрмлингер. Его левый глаз все время подмигивал правому, рот заметно кривился. На нем были очки с толстенными линзами, из-за чего его глаза чайного цвета казались огромными и слегка выпученными, словно у лягушки.
Доктор Кромболд приподнял руку покойника и повернул ее так, чтобы свет огромной флуоресцентной лампы падал на локоть.
– Вот здесь.
Вюрмлингер снял очки, и глаза его обрели нормальную величину. Он взял очки в руку так, чтобы можно было словно в лупу рассмотреть локоть покойника.
– Я вижу точечную ранку, размер которой вполне соответствует размеру пчелиного жала, но самого жала в ней нет.
– Возможно, он его вынул, – предположил доктор Кромболд.
– Вполне может быть. Именно так рекомендуется поступать в случае укуса. Однако, как правило, люди, обладающие сверхчувствительностью к пчелиному яду, очень быстро начинают испытывать респираторные расстройства. Такому человеку понадобилось бы величайшее присутствие духа, чтобы извлечь жало, прежде чем потерять сознание.
