Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Воло-о-одя… развлеки бедную девушку. Пока баня топится…
За дверью, в бане, звякнула жестяная шайка, стукнули дрова, глухо послышался шёпот, потом отчётливо Надькин смех. Судя по всему подготовка к бане шла полным ходом.
Владимир не двинулся с места.
— Или… может, мне подмести тут пока?.. — Мэгги засмеялась, она была настойчива, и явно привыкла всегда получать задуманное. Она облизнула и так влажно блестевшие от помады губы, её рука как бы невзначай скользнула по высокой груди, потом по талии, бедру… скрылась под коротким подолом туники. Уставилась на него дышащими зрачками. Приглашение, да. Продолжение было предельно ясно и явно не один и не десять раз отработано. Очевидно, всегда работало без осечки. Ну??.. В чём дело-то?.. Давай!
Что-то произошло. Владимир прислушался к себе: вдруг стало спадать всё нараставшее напряжение. Ещё несколько секунд — и он уже мог смотреть на неё практически без вожделения, умело подогреваемого всё то недолгое время, пока Мэгги с подругой были здесь.
Он овладел собой. Чёрт побери! А ведь минуту назад он шёл сюда с одной мыслью — завалить её на эти вот шуршащие веники, куда сейчас она сама, без приглашения, устроилась так удобно, и… как это говорится? «Заняться любовью?» К чёрту, мы не в женском романе, — он собирался, как говорится среди мужчин, отодрать эту элитную тёлку во всю силу своих 24-х лет, темперамента и здоровья. В конце концов он пока не женат, и нечего отказываться от того, что само падает в руки!
Что же случилось?
За дверью упала с грохотом жестяная шайка, послышалась возня и опять Надькин переливчатый смех.
Он прислушался к себе. Да, напряжение прошло. Теперь он смог смотреть на Мэгги практически трезвым, не замутнённым похотью взглядом. Почему?
Как якорь сработало вот это профессиональное движение рукой — по груди, округлым гладящим движением по животу-талии, бедру… острый язычок, мелькнувший между накрашенных губ — как жало у змеи, аналогия показалась почему-то уместной. Профессиональное движение проститутки, рекламирующей товар — своё тело. Только вот чем потом рассчитываться?
А ведь девки-то накрасились перед баней как перед вечеринкой — он ещё во дворе отметил, — не сильно броско, но умело, но — накрасились, намакияжились. Что им, вернее, ей, надо? Ощущение неведомой опасности окончательно протёрло мозг, позволив смотреть на происходящее предельно собранно и внимательно. Чтобы Мэгги — и просто потрахаться??.. Он много уже слышал о ней, да и пусть и эпизодическое общение с ней в дороге и в деревне позволили ему сделать однозначный вывод: Мэгги никогда и ничего не делает просто так, а уж чтобы предложить себя как кусок бекона на тарелке голодному, в старенькой подслеповатой баньке… тут должно быть вообще что-то нетривиальное. Но что??
За дверью парилки послышалось шуршание, шёпот, опять что-то стукнуло.
Истолковав молчание и позу Владимира как нерешительность, Мэгги плотоядно усмехнулась, вполголоса пробормотала «- Ну надо же, вот уж чего не подумала бы…» и поднялась с кучи мешков с вениками. При этом просторный подол её туники задрался, обнажив её снизу по пояс, ещё раз продемонстрировав отсутствие нижнего белья на гладком теле, и она, встав, поправила подол запросто, как ни в чём не бывало. Шагнула к Владимиру.
— Ну же… Что ты такой? Ну?..
Прижалась к нему грудью, бедром, тонкие пальчики скользнули по брюкам в промежность. Он отстранился.
— Нет.
— Дорогой…
За дверью парилки послышались стоны Надьки.
— Нет.
— Ну, что ты такой… Я же вижу… хочешь. Ты же не гей, я вижу… Ну?..
— Мэгги. Не будет ничего. Сядь…
— А, ты так хочешь? Что ж ты сразу не скажешь?.. — она торопливо опустилась возле него на колени, зашарила, ища у него молнию на ширинке.
Он наклонился и взял её за запястья.
— Ты не поняла? Нет, я сказал. Не пройдёт этот номер.
— Ну что ты, ну что ты, ну… — она, стоя на коленях возле него, извивалась, пытаясь освободить руки и продолжить задуманное; она явно не привыкла отступать, — Ты не волнуйся, я всё сделаю сама. Ты… расслабься. Ну?.. Ай… отпусти мои руки!
— Мэгги. Перестань. Нет, я сказал. Нет, ты поняла?!
Теперь она уже стояла около него, он продолжал крепко держать её за запястья. Он уже решил: нет, этот номер не пройдёт, не с ним. Они стояли вплотную к друг к другу, лицом к лицу, и он чувствовал исходящий от неё и тонкий запах каких-то дорогих духов, не очень уместный в деревенском предбаннике, и возбуждающий запах горячей женской кожи, молодого пота.
Она упёрлась ему в глаза взглядом, уже больше не пытаясь вырываться. Зрачки её действительно дышали, это было видно в полумраке. «Как наркоманка» — подумал Владимир. Видел и тонкие, почти незаметные морщинки в углах глаз, и вдруг ставший нервно подёргиваться угол рта. «- А ведь нелегко ей достался этот вот «путь к вершинам шоу-бизнеса» почему-то подумал он — Через сколько же постелей у конкретных уродов ей пришлось пройти, чтобы стать «примой» мувского шоу-балета; чтобы наработать этот чёртов профессионализм что на сцене, что в обольщении; а главное зачем? Чтобы вот так, в бане, теперь? Что же ей надо…
За дверью парилки отдельные стоны и охи Надьки уже перешли в нечто ритмично-повторяющееся, не позволяющее сомневаться в происходящем там. Вовчик-то не теряется…
— Ты сядь вон… Не прокатит этот номер, поняла?
В красивых глазах мелькнула тень.
— А почему это?.. не прокатит? Ты что… а? Из-за Гульки что ли? Дурак!
— …
— Да ты знаешь какие люди бешеные бабки бы отдали чтобы быть сейчас на твоём месте, ааа??
— Хочешь сказать что упускаю выгодную сделку?.. — сейчас Мэгги реально стала неприятной. Разгорячённая шлюха, твёрдо уверенная что всё и всегда будет по её. Победительница мужчин, мать её… Тварь. И всё же — что ей надо-то?
— Ты вообще-то… зачем пришла?
— А ты не догадываешься?
— Да ладно, брось. Давай я свои догадки оставлю при себе, а ты просто скажешь. Не просто же «в баню», или что внезапно страсть обуяла, а?
Теперь они сидели на лавке, но не рядом, а на каком-то «пионерском» расстоянии. В полумраке предбанника Мэгги посматривала на Владимира с непонятным выражением — не то с уважением, не то с презрением. Но «отвергнутую женщину», что интересно, не изображала, и оскорбление в лучших чувствах — тоже, из чего Владимир заключил что разговор, ради которого она пришла, да и подругу привела, всё же состоится. Он не жалел об «упущенном удовольствии» — когда надо, он вполне умел держать себя в руках. Сейчас было надо.
— Дурак ты, Володя.
— Дурак, дурак.
— Пожалеешь потом.
— Очень вероятно, да.
— Нет, говоришь?
— Нет. И давай без «почему», мы же взрослые люди.
Из-за дверей парилки глухо доносились хлюпающие звуки, поскрипывание досок и ритмичные стоны Надьки.
— Ты… Вот ты сам подумай. Ты меня за тварь держишь, я знаю… понарассказывали наверняка.
Он отрицательно помотал головой, но она тут же продолжала, не давая времени возразить:
— А я нормальная. Нор-маль-на-я! И как всякая нормальная женщина ищу… и всегда искала! сильного уверенного в себе мужчину. Который мог бы… защитить, ну и…
— Создать условия? — подсказал Владимир.
— Да. А что такого? Да. И создать условия. Каждая этого хочет. И твоя Гулька тоже, что, скажешь нет??
— Давай Гульки не будем касаться. И ты решила, что тут, в деревне, я, значит, «самый оптимальный»? Чтобы «защитить и создать условия», да?
— Да. А что не так, а??..
— Не верится что-то. Да даже и будь так…
— Что — любовь-любовь?? Ты же не пацан, Володя, ты же понимаешь — любовь это сделка! У тебя же папа коммерсант!
— Сделка, сделка… Собственно, как назовёшь, так оно и будет. Для тебя. Считаешь что сделка — значит сделка.
— А что, нет??
Он подумал, поцарапал носком старого кроссовка щелястый пол. Ишь как Вовчик шпарит, Надька уже чуть не визжит, в доме бы не услышали… А мы тут, значит, душеспасительные беседы о морали и о сущности любви ведём, ага. А почему бы и нет? Он вздохнул, решился. Собственно, кому и что объяснять? У каждого своя правда, вынесенная через свой личный опыт, что тут жевать? И всё же…
