Масштабная операция - Рощин Валерий Георгиевич (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
С минуту Торбин наблюдал впереди неладное в поведении молодого связиста. Нестерпимо хотелось подать разведчикам знак об остановке, но никто из них не оборачивался, а звуковые сигналы утром сговорились не применять: слишком уж углубилась команда во вражеские тылы — всяческий свист мог насторожить случайный чеченский дозор. Только-то и мелькнула мысль нагнать Бояринова, да заменить его ефрейтором, как впереди, в затаившемся безмолвии раздался оглушительный взрыв.
Пригнув на секунду головы, спецназовцы бросились к черневшей средь зелени травы и дымившейся воронке.
— След в след! — в сотый раз напомнил, бежавший первым Станислав и распорядился: — Куц, быстро найди Шипа, он где-то поблизости и не должен был пострадать от осколков.
Бояринов лежал на краю обширного луга. Детские глаза устремились в безоблачное голубое небо; руки пытались что-то нащупать на рыхлой, взбелененной разрывом земле; левой ноги по колено не было…
Офицер присел рядом:
— Иван! Слышишь меня, Ваня?
Но тот, получивший тяжелую контузию, не слышал и не видел своего командира. Лишь когда Гросс стер с бледной щеки капли крови, он вздрогнул, встретился с ним взглядом, виновато улыбнулся и прошептал:
— Автомат… Не могу найти автомат… Где-то потерял… Простите…
В этот момент на полянку выскочили прапорщик с ефрейтором. Один из осколков мины все же задел бедро Шипилло, и тот зажимал кровоточащую рану ладонью.
— Что с ним? — сходу спросил снайпер, но, узрев жуткие последствия подрыва, осекся и пробормотал: — Эх, паря… ведь твердил же ему, ядрен-батон!..
Капитан тем временем сорвал намотанный на приклад «Вала» резиновый жгут и перетянул им остаток ноги подчиненного. Куц смачивал тампоны спиртом и протирал изуродованную конечность. Прапорщик извлек из упаковки шприц-ампулу с пармидолом — сильным обезболивающим средством и сделал пострадавшему инъекцию.
— Быстренько собрали вещички, взяли его и опрометью в ближайшую лощину, — указал рукой Стас на видневшуюся вдали балочку меж двух пологих лесных пригорков и добавил: — Если «чехи» услышали взрыв — редколесье скоро прочешут вдоль и поперек.
Они отыскали все: автомат Тургенева, разбросанную амуницию, клочки камуфляжки… И даже нашли в кустах оторванную ногу с остатками того, что ранее именовалось кроссовкой. Затем залили водой лужи крови и пустились прочь от опасного места.
Шип несся первым. То, рыская глазами из стороны в сторону, то, всматриваясь под ноги, он слегка прихрамывал, но о повреждении, похоже, не вспоминал. Торбин тащил тяжело раненного спецназовца на себе. Ефрейтор нес снаряжение: свое, командира и Бояринова. До тенистой кромки сплошного ряда деревьев, где заканчивались просеки, луга, поляны и начинался рельефный овражек, оставалось метров восемьсот. Где-то там их ожидали Воронцов с Серовым.
Надеясь уйти по неприметной расщелине как можно дальше от засвеченного маршрута движения спецгруппы, Гросс на ходу прикидывал оставшиеся шансы на успешное завершение задания и, не помышляя об отдыхе, периодически твердил стонавшему Тургеневу:
— Немного потерпи Ваня! Потерпи браток!..
Для устранения Шахабова требовалось не менее пяти-шести человек, в крайнем случае — четверо. Команду из восьми спецназовцев формировали с приличным запасом, однако ж, сейчас — приблизительно на середине пути до лагеря эмира, функционально пригодных к выполнению порученной акции осталось почти в обрез — пятеро. Посему мысли в голове Станислава витали отнюдь невеселые, все более склонявшие его к эдакой фатальной решимости — либо до «Медвежьего логова» дойдет нужное число бойцов, либо погибнуть здесь суждено всем.
Они успешно добрались до начала балочки, где их встретили встревоженные прогремевшим взрывом Воронцов с Серовым. Объяснять суть произошедшего было некогда, да те и сами догадались о трагедии, завидев окровавленную ношу капитана. Сменив его и бережно приняв бледного солдата, Сашка с Андрюхой почти бегом устремились вслед за Шипилло — нужно было срочно уходить из открытого всем взорам района.
— Не в ногу! Аккуратнее несите — не в ногу!.. — тяжело дыша им в спину, подсказывал Гросс.
Потеряв счет времени, они петляли по узкой кишке оврага, повторяя замысловатые формы ее изгибов. В другой раз — при нормальном раскладе Стас трижды бы проинструктировал идущих впереди разведчиков об осторожности передвижения по дну ложбины. Встреча с «приматами» и неминуемый обстрел с любого из двух склонов означали бы гибель отряда, но теперешняя критическая ситуация перечеркивала все установленные и проверенные войной правила.
Группе снова повезло. Углубившись в густые дебри, удалось уйти от редколесья километра на три. Циркачу с Серовым требовался отдых, а рану Тургенева следовало хорошенько осмотреть и обработать уже не на скорую руку, а основательно. Наконец, подобрав пригодное для бивака местечко, капитан остановил отряд, объявив двухчасовой отдых. Вожделенный и долгожданный отдых…
Те, кто нес связиста, попадали в изнеможении на траву, остальные занялись ногой Ивана. Жгут сняли ненадолго — слишком велик был риск летального исхода от большой потери крови. Два укола антибиотиков и обезболивающего не помогли — Бояринов продолжал стонать в полубессознательном состоянии. Состояние его ухудшалось — температура стремительно росла, и сознание временами покидало парня. Помимо того, что он лишился ноги, давала о себе знать и приличная контузия — молодой человек до сих пор ничего не слышал, из носа и ушей изредка шла кровь. Вероятно, граната разорвалась совсем близко…
— Плохи наши дела, — горестно констатировал Серега, присаживаясь на корточки и незаметно — в кулаке, подпаливая сигарету.
Расположившийся на травянистом бугре Торбин, сосредоточенно обдумывал ситуацию, и, казалось, не замечал подошедшего прапорщика.
— С ним далеко не уйти, но и одного Ивана тут не оставишь, — продолжал рассуждать вслух снайпер, стараясь привлечь внимание командира.
Но тот, похожий на каменное изваяние, снова ответил молчанием. Несомненно, в голове у Гросса происходил какой-то вдохновенный и в то же время противоречивый процесс, вмешиваться в который никому не следовало.
— Я вот что думаю… — утопив окурок в почву и вдобавок присыпав сверху пригоршней земли, сызнова завел разговор Серега.
— Кого лучше оставить с ним? — холодно спросил капитан, очнувшись в тот же миг, точно разбуженный от задумчивости собственным голосом.
Шип на мгновение примолк, уставившись на него в немом изумлении. Видимо, схожее решение созревало и в его голове.
— Куцый — неплохой гранатометчик… — протянул он, — и нам бы для дела сгодился. Циркач само собой пойдет дальше. Андрюха Серов — подрывник. На кой нам, ядрен-батон, подрывник супротив Шахабова и остальных «чертей»?! Чай не осаду крепости устаивать идем!
— В этой операции не угадаешь — кто нужнее, — возразил командир. — Тут другое важно…
Не понимая, снайпер молча ожидал продолжения и, словно зачарованный наблюдал, как между пальцами офицера мелькает, чуть поблескивая матовым металлом, монета с заточенными краями.
— Связи у нас никакой — это раз, — объяснял тот, — место, где мы оставим Тургенева со здоровым бойцом, будет известно лишь нам — это два. Сколько им тут придется дожидаться нашего возвращения — одному богу ведомо — это три. Да и суждено ли вообще вернуться — это четыре. Так что логичнее было бы исходить из того, кто сможет присмотреть за Иваном здесь и, если помощь не подоспеет — выпутаться из передряги самостоятельно.
— Согласен, — пробасил ветеран бригады особого назначения.
— Но, пожалуй, и по этим критериям, выбор скорее падает на Андрюху.
— Вот и я говорю! — оживился Шипилло. — Рассудительный парень, делает все обстоятельно, с пониманием. Да и поздоровее Куцего будет… А пулемет Серова мы с собой заберем.
— Тогда — решено, — сунув монетку в нагрудный карман разгрузочного жилета, встал с травы Торбин.
В этот момент его взгляд упал на пропитанную кровью правую штанину снайпера.
