Антикиллер-2 - Корецкий Данил Аркадьевич (первая книга TXT) 📗
– Присаживайтесь Филипп Михайлович, – озабоченно кивнул Нырков. Плотный, коренастый, с густыми черными волосами и такими же черными аккуратно подстриженными усами, он имел прозвище Колорадский Жук, или просто Жук. Прозвище дали бандиты, но поскольку милицейская и бандитская сферы связаны сотней ниточек и каналов, по которым информация циркулирует в обе стороны, то так называли его все, правда, за глаза.
Нырков сидел в торце длинного стола для совещаний, полгода назад он стал генералом и с тех пор полюбил форму – обычная «детская» болезнь, которая проходит вместе с ощущением новизны: когда шитая звезда отпечатывается в сердце, отпадает необходимость демонстрировать ее на погоне. Тщательно отутюженный генеральский китель резко контрастировал с видавшей виды курткой и клетчатой рубахой Литвинова, сидевшего первым по левую сторону стола.
Первый стул справа дожидался Коренева – по традиции каждый из начальников отделов всегда занимал одно и то же место. Коренев опустился на жесткое сиденье, пожал руку Волошину, подмигнул Литвинову и кивнул остальным пяти участникам совещания.
– Значит, ставим засаду с «живцом» по РД «Обочина», – сказал Нырков.
– К нам перевелся Попов из областного УР, сегодня выходит на работу. Помните? Восемьдесят девятый, «Трасса»? Очень сходная ситуация, тогда он сработал отлично! Парень честно заслужил свой орден.
– Да, один против двух бандитов, застрелил обоих, – кивнул Коренев. – Можно ставить его старшим группы.
Волошин шевельнулся:
– Я вроде тоже «живцом» ходил...
Коренев неловко осекся. Алексей работал по «Прыгающим теням», получил два ножевых, но заломал гада. Свою «Красную Звезду» он почти не надевает, а шрамы всегда при нем...
– Кто спорит, Леха? Но ты постарше, зачем самому лезть?
Тот пожал плечами:
– Так, значит, так. Мне все равно.
Нырков посмотрел с удивлением, да и Коренев запнулся от неожиданности. Открыто выражать безразличие к службе может только предельно уставший от нее человек, настроившийся уйти в любой момент. А выслуга у Алексея есть уже давно...
– Пусть старшим идет Волошин, – подвел итог Колорадский Жук. – Он знает людей и дело знает лучше Попова...
– Есть, – Волошин равнодушно кивнул.
Оперативка шла как обычно: Нырков ставил задачи, задавал вопросы по взятым на контроль делам, но Коренев чувствовал, что о главном генерал пока молчит. И действительно, только в конце совещания Жук внезапно объявил:
– Поступили оперативные данные по линии ФСБ... Из Грозного в Тиходонск направлена боегруппа для проведения терактов против сотрудников, воевавших в Чечне. Предположительно, против СОБРа. Других данных нет. По получении дополнительной информации ее нам сообщат...
Наступила гнетущая тишина. В кабинете собрались люди, прослужившие в милиции десятки лет. Они раскрывали преступления, разыскивали и преследовали преступников, стреляли в них и подводили под расстрелы, загоняли в колонии и тюрьмы, делали обыски, изымали ценности и описывали имущество – словом, давали повод обижаться на себя. Случалось, им хотели отомстить, а бывало, и мстили, но лишь в единичных случаях, и каждый из таких случаев вызывал бурный резонанс не только в профессиональной среде, но и во всем обществе. Но чтобы специальная группа выделялась для мести даже не отдельному сотруднику, а целому подразделению, – такого никогда не было!
– Какие есть мнения? – поинтересовался Нырков. – Оценка вероятности, степень опасности, необходимость в контрмерах?
Смотрел он при этом на Литвинова, который лично возглавлял своих людей во всех трех шестидесятисуточных спецкомандировках.
Командир СОБРа ответил на все три вопроса. Медленно, четко и с расстановкой:
– Вероятность около ста процентов. Степень опасности крайне высокая. Необходимо создание специальной группы и проведение контрразведывательных, оперативно-поисковых и заградительных мероприятий.
Помолчав, он добавил:
– Когда мы еще находились там, то постоянно получали угрозы. Дескать, придем к вам домой и зарежем спящих. Избежать этого можно было только одним путем: довести дело до конца. Но наверху решили, что лучше разворошить змеиное гнездо и уйти. Вот результат.
Нырков поморщился:
– Это не относится к делу. Не нам решать политические вопросы такого уровня.
Литвинов кивнул:
– Я знаю. Нам можно было только умирать. И там, и теперь – здесь. Ведь никаких общегородских мероприятий по защите моих ребят проводиться не будет? И комплексный план мероприятий УВД, ФСБ, воинских частей, таможни, налоговой полиции – такой, как при приезде сюда Президента, тоже составляться не будет?
– Давайте оставим демагогию, – построжал Нырков. – Поступила непроверенная оперативная информация. Разве в таких случаях проводят широкомасштабные мероприятия? Вначале надо все проверить...
– Конечно, – согласился командир СОБРа. – Пока не подорвут мои казармы, можно и подождать. Только если бы прошла информация, что заброшена группа для убийства губернатора или кого-то там еще, то все стали бы на уши, без каких-то дополнительных проверок!
– Если у вас есть конкретные предложения, то напишите рапорт! – оборвал Жук Литвинова. – И попрошу всех держать полученную информацию в тайне. Чтобы не вызывать паники!
Так на нервной ноте закончилось это оперативное совещание.
Несколькими часами позже в маленьком ресторанчике на Тиходонском ипподроме состоялось совещание руководителей преступных группировок города. В соответствии с терминологией новейшего времени оно именовалось не «сходкой», не «стрелкой», не каким-либо другим скомпрометировавшим себя словечком, а нейтральным и вполне благопристойным обозначением «стол». Стол действительно присутствовал – длинный, накрытый хрустящей скатертью и уставленный изысканными закусками. За ним восседали двадцать пять человек, имеющих большее или меньшее влияние в криминальном мире. Это был большой «стол», потому что обычно для решения всех возникающих вопросов собираются восемь-десять авторитетов, представляющих наиболее мощные кланы.
В отличие от организованной преступности за рубежом: жестко структурированных, с непоколебимой иерархией азиатских триад, строго соблюдающей вековые обычаи и традиции сицилийской мафии, более гибкой, допускающей обход древних окостеневших догм ее американской ветви «Коза Ностры»,
– российский криминальный мир в силу, наверное, национального разгильдяйства и врожденной дезорганизованности не смог выстроить четкую пирамиду с выраженной управленческой вертикалью.
Только далекие от жизненных реалий детективисты придумывают главного злодея, сидящего на самом верху и дергающего за ниточки, протянутые во все города, рабочие поселки, деревни и хутора. Это не значит, что такого злодея нет вообще, напротив – их множество, хотя маскировка, достигнутое положение, материальные и иные возможности исключают прямое называние их злодеями, но каждый из них возглавляет какую-то свою пирамиду, а рядом располагается другая, чуть пониже или повыше, а за ней еще одна, и еще, и еще...
В криминальном мире Тиходонска не было единого хозяина, хотя несколько лет назад Иван Павлович Воронцов, известный в своей теневой жизни под кличкой Шаман, и предпринимал попытки им стать. Но изменить исторически обусловленные закономерности ему не удалось, вместо этого наступила скоропостижная и довольно странная смерть. По мнению компетентных тиходонцев, если бы не такая скоропостижность, то кончина Шамана была бы обычной для слишком прожорливых типов, живот которых лопается то ли от чрезмерного аппетита, то ли от автоматной очереди в упор.
Сейчас за столом ипподромного ресторана сидели официальный глава воровской общины Крест, руководители подведомственных ему кодланов Север, Хромой, Лакировщик, Серый, Крот, Зевака, Никель, главарь нахичеванских Карпет, авторитеты «новой волны»: Итальянец с протезом вместо оторванной взрывом гранаты ноги, предводитель речпортовской группировки Валет, укрепившийся в последнее время Акоп Чебанян, единственный в интернациональном сообществе азербайджанец – руководитель азербайджанского землячества Гуссейн Гуссейнов, занявший место эффектно расстрелянного недавно Тахира, кореец Костя Ким, имеющий за собой до трехсот «солдат»...
