Комбат против волчьей стаи - Воронин Андрей Николаевич (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
«Будь ты не ладен, сволочь! Предатель! Я до тебя доберусь, доберусь! Знай это! Чего бы это мне не стоило, даже если с меня снимут звезду, если с меня сдерут все звезды, а самого отправят к черту на кулички, я все равно тебя вычислю, найду, захвачу с поличным. И тогда тебе не отвертеться. Ты будешь в моих руках.»
Докладывать о своей версии генералу или нет, полковник Савельев пока еще не решил. Утро вечера мудренее.
— Какое к черту утро! — бормотал он.
"Утро уже началось, а я не приблизился ни на сантиметр к разгадке, к своим врагам. А ведь все складывалось так удачно. Удачно, как никогда. И на тебе! Прокол!
Прокол в самый последний момент! Тормознули транспорт, все обшарили, все обнюхали, каждый ящик. И ничего! Ноль! Дырка от бублика. Вот и весь результат. А я так тщательно планировал операцию, так рассчитывал каждый свой шаг. И ничего не вышло. Будьте вы прокляты, бандиты, сволочи, мерзавцы последние, подонки!
Ничего, не тот человек Сергей Савельев, чтобы опустить руки. Я вас вычислю, доберусь и тогда вы у меня попляшете, мерзавцы. Будете крутиться как вьюны на сковородке, ужи под вилами…"
Но от этих мыслей Савельеву легче не становилось.
Опять его позвали к телефону. Звонил генерал.
«Неужели и он не спал?» — как-то недоброжелательно подумал о своем шефе Савельев, беря в руки трубку мобильного телефона.
— Слушаю, — негромко сказал он, отойдя в сторону, чтобы его разговор не могли услышать.
— Почему не звонишь, полковник? — каким-то на удивление бодрым и даже радостным голосом спросил генерал, — Надеюсь у тебя все о'кей?
— Нет, — выдавил из себя Савельев.
— Как это?
— Мы ничего не нашли. Груз абсолютно пустой.
— Да ты в своем уме, полковник? Ты отдаешь отчет своим словам?
— Отдаю.
— Ты знаешь, что сегодня будет?! Ты знаешь, что мне уже звонили из Минобороны, из Дубны?
— Догадываюсь, — сказал Савельев.
— Догадываешься? А ты догадываешься, что тебя ждет?
— Так точно, — по-военному четко ответил полковник.
— А я думаю, ты не понимаешь, что натворил.
— Я хотел… Я рассчитывал…
— А ты всегда хочешь, — кричал в трубку генерал, — ты всегда стараешься сделать как лучше, а получается хуже, чем раньше…
Савельев молчал, вытаскивая из пачки последнюю сигарету, за эту ночь он выкурил целую пачку крепких сигарет. И во рту у него держался мерзкий металлический привкус.
— Ладно, — резко оборвал генерал. — В двенадцать я тебя жду. И отчет, пожалуйста, чтоб лежал у меня на столе.
— Так точно. Будет сделано.
Генерал отключил телефон и Савельев услышал гудки.
А 980 килограммов наркотиков, расфасованных в целлофановые мешки, в каждый по килограмму, посчитанные и упакованные лежали на складе, ожидая отправки.
О том, что произошло ночью неподалеку, буквально в километре от товарной станции, в Казахстане уже знали. Знали те, кому было нужно знать, и самодовольно потирали руки. Наркотики были спасены, деньги, вложенные в эту партию, не сгорели, не вылетели в трубу, деньги, заплаченные Морозову, окупались с лихвой.
Расстраивало преступников лишь то, что среди них есть стукач, который сообщил в управление полковнику Савельеву о том, что партия наркотиков в ночь с субботы на воскресенье прибудет на товарную станцию Рязани вместе с тарой, спрятанная в ящики от приборов, месяц назад привезенных на космодром.
К концу дня полковник Савельев имел вид собаки, несправедливо побитой своим же хозяином. Генерал дал волю своему гневу, он не жалел слов, и Савельеву оставалось лишь молчать, принимая на свою голову ушаты помоев.
— Откуда информация? Откуда? — прошипел генерал. — Ты доверяешь своему человеку, Савельев, а тебе в голову не могло прийти, что нас просто скомпрометировали, подставили, и теперь мы выглядим козлами отпущения. Масштабная операция! Я, к твоему сведению, уже доложил министру, он в курсе. Мне уже звонили из приемной, и я чувствовал себя как школьник. Ты понимаешь, полковник? Как школьник!
Я генерал, уже тридцать лет хожу в погонах, а тут со мной обращаются, словно я нашкодил, провинился!
Савельев подумал, зачем было прежде срока докладывать министру. Хотел рвануть, хотел получить поощрение или благодарность?
— Ты, наверное, Савельев, думаешь, — генерал выбрался из-за стола, оттолкнув кресло, — что я хотел выглядеть перед начальством героем. Да нет, все не так, министр спросил, я ответил. Мне не нужны ни поощрения, ни похвалы. Я делаю свое дело, государство дает нам деньги, а мы их проедаем без отдачи. Ты это понимаешь?
— Так точно, — буркнул полковник Савельев.
— Кто дал тебе информацию? Ты уверен в этом человеке?
— Уверен, — тихо произнес Савельев.
— Кто? Ты можешь назвать?
— Конечно, могу, Но думаю, что этого не надо делать.
— Почему? — крикнул генерал.
— Знаете что, — Савельев подошел прямо к генералу, — мне кажется, что кто-то из наших сообщил им о готовящейся операции.
— Из наших?! — закричал генерал, — да ты что в своем уме?
Генерал прошелся по кабинету, тяжело плюхнулся в кресло.
— Как тебе такое могло прийти в голову? Тут же все проверенные люди. Все надежные, мы каждого проверяли-перепроверяли.
— Знаю. — сказал Савельев, — но тем не менее, это уже третья крупная операция и третий же прокол Первый раз в Шереметьево, три месяца назад. Точно знал — должны были прийти наркотики с транспортным самолетом. Мы приехали, все перерыли, наркотиков нет. Второй раз мы тормознули рефрижератор, и опять ничего. Кто-то их оповещает, кто-то из наших.
Тот, кто в курсе всех дел.
— Ты в курсе всех дел, я в курсе всех дел, еще два или три человека знают о большинстве операций, представляешь, полковник, что ты говоришь?
— Представляю, и мне тяжело это говорить. Мне даже об этом думать не хотелось. Но факт есть факт.
— Да какой это факт. — Махнул рукой генерал. — Бывают проколы, но не регулярно же.
— Мы прокалываемся по крупному уже третий раз. Как только что-то тщательно планируется, как только должна прийти большая партия — обязательно прокол.
— Короче, что ты предлагаешь? — тихо произнес генерал, снял очки, положил их перед собой на стол и как-то жалобно заморгал.
— Надо искать предателя среди нас.
— Страшные вещи ты говоришь, полковник.
— Сам знаю, что страшные и неприятные, но кто-то их предупреждает.
— А может, — начал генерал, — это тот же, кто сообщает тебе?
— Это невозможно. Тот человек проверенный, я его давно знаю, мы с ним давно работаем. К тому же я ему не сообщаю о наших делах.
— Ну и ну. Наворотил ты, полковник!
— Что, сильно ругался министр? — спокойно поинтересовался Савельев.
— Да какая разница, сильно, не сильно. Мне не привыкать. Ты уж меня извини, Сергей Сергеевич, — наконец-то назвал своего подчиненного по имени-отчеству, — нервный я какой-то стал, психованный, как баба беременная. Вот на тебя и накричал.
— По делу, — сказал Савельев.
— Хорошо, что ты хоть это понимаешь. А что думаешь делать?
— Я его вычислю, — сказал Савельев.
— Хорошо, держи меня в курсе. Иди занимайся.
Хочешь, отдохни день или два. Возьми больничный.
— Нет, не хочу.
— На тебе лица уже нет. Сколько ты не спал?
— Двое суток, — сказал Савельев.
— Давай выпьем кофе. Посидим немного, подумаем.
Но подумать генералу и Савельеву не дали, зазвонил телефон. Генерал развел руками, давая понять полковнику Савельеву, что телефонный звонок очень важный и он потом его позовет.
Савельев покинул кабинет. А генерал принялся докладывать министру о случившемся этой ночью. Разговор был нелицеприятный. Генералу от разговора с министром стало не по себе.
Едва он положил трубку, как тут же дрожащими пальцами вдавил кнопку селектора, вызвал своего помощника.
— Капитан, валидол.
— Что, сердце?
— Ну не живот же лечат валидолом, — пошутил генерал, но эта шутка получилась довольно жалкой.
