Коммандос Четвертого Рейха - Эхерн Джерри (книга жизни txt) 📗
— Капитан, а вы не пробовали послать свои шуточки в какой-нибудь юмористический журнал? Или сами выступали бы с конферансом в ночном клубе.
— Отличная мысль, — усмехнулся Фрост и приподнялся из-за стола. — Ладно, я вас покину, пойду запишу пару анекдотов, пока не забыл.
Только Карков начал сам тревожно подниматься, как он опустился обратно на стул и со смехом бросил:
— Расслабьтесь! Ну никакого чувства юмора…
— Короче, вы согласны или нет проникнуть во французскую нацистскую партию под видом Д. В. Карлсона? — вспыхнул Карков, пристально всматриваясь в Хэнка.
— Так говорите, нужно усы сбрить? — протянул капитан, переводя взгляд с Каркова на Шейлу, — Может, разрешите еще одну чашечку кофе выпить перед этим?
Фрост расстался с усами с большим сожалением, так как он уже не представлял себя без них и отнесся к их потере почти что как к потере глаза. Он всмотрелся в свое изображение в зеркале ванной комнаты. Прическу ему уже сделали — девушка по имени Мириам оказалась неплохим парикмахером. Она убрала баки, подстригла волосы с боков, чтобы подчеркнуть пробивающуюся седину — Карлсон был на пять лет старше Фроста, приближаясь к сорока годам.
Сполоснув лицо, он вытерся и надел повязку. Выйдя из ванной, капитан направился в столовую, где его уже ждали Шейла и Карков. Солнце садилось, весь день прошел в зубрежке самых главных фактов из биографии Карлсона — выучить за один день все подробности целой жизни было просто невозможно.
Этого преступника разыскивали в Соединенных Штатах за убийство при отягчающих обстоятельствах, за участие в заговоре, хищения в особо крупных размерах и нападение на полицейского. Как и Хэнк, он тоже служил во Вьетнаме, но, с другой стороны, был и ветераном бесславного форта Лавенворта. Карлсон вступил в американскую нацистскую партию в Чикаго, еще будучи молодым. Участвовал в расистских демонстрациях и столкновениях со сторонниками доктора Кинга незадолго до убийства последнего. Левый глаз ему выбили в драке, которую он сам и начал, в тюрьме штата Арканзас. Он совершил побег из больницы и за свои последние гастроли теперь его уже разыскивает ФБР.
Сев напротив Каркова, Фрост показал на свою обритую губу.
— Что еще прикажете, шеф?
— Сейчас получите пистолет и последние указания перед дорогой. Оружие мы забрали у него при аресте, он с ним никогда не расставался.
Карков расстегнул потрепанный кейс, а Хэнк задал немаловажный для него вопрос:
— Да, кстати, где он находится сейчас?
— В Израиле, в военном госпитале. Его накачали сильнодействующими успокаивающими препаратами. Карлсон пытался вступить в ряды Фронта национального освобождения Палестины и его опознал один наш переодетый полицейский по расклеенным фотографиям, которые ФБР распространило через Интерпол, когда возникло подозрение, что он выехал из Штатов. Вот, держите.
И он положил на стол кольт калибра ноль сорок пять, три поцарапанных обоймы, коробку патронов и грубо сделанную кобуру, Фрост проверил действие затворной рамы, щелкнул предохранителем и зарядил пистолет. Осторожно спустив курок, он заметил:
— Ну что же, довольно профессиональная штука. А кобуру можете оставить себе на память.
— Но…
Хэнк рассовал обоймы и патроны по карманам.
— Скажете нацистам, что я ее потерял. У вас денег не хватит уговорить меня надеть ее. Хотя, вы мне и так платите. Давайте уже заканчивать с инструктажем.
Они еще немного побеседовали, Фрост покинул заведение израильской разведки и шагнул в поджидающую за дверью темноту. Шейлу должны были отвезти в ее гостиницу чуть позже, она же и поработает связной Хэнка. В качестве члена Моссада ее не знают, да и как дочь Балсама вряд ли узнают. Хэнк был не в восторге от привлечения девушки к выполнению опасного задания, но ему пришлось уступить.
Оказавшись на улице пригорода Парижа — как ему объяснили чуть раньше — Фрост зашагал в указанную сторону, направляясь к станции метро. Карков дал ему билет и сообщил пароль, Мириам улыбнулась на прощание, а Шейла одарила поцелуем.
Он доехал до центра, там пересел на другую линию и проехал еще три остановки. Выйдя на безлюдную улицу, Хэнк обратил внимание, что этот район сильно отличается от пригорода, где размещалась штаб-квартира израильтян. Как и у всех крупных городов, у Парижа тоже были и свои светлые пятна, и темные стороны. Улица, по которой он шел сейчас, находилась где-то посредине этой шкалы. Не такое место, где прохожие на каждом углу считают стодолларовые купюры, но и не район притонов.
Часовая мастерская — пункт его назначения — размещалась на углу. Подойдя к витрине, он незаметно снял выданные ему “Сейко” и немного согнул звенья браслета. Опустив часы в карман, Хэнк поднял воротник плаща — начинал накрапывать дождь — надвинул поглубже тирольскую шляпу и постучал в дверь из цветного стекла.
Мастерская оказалась запертой, но в ее глубине горел неяркий свет. Фрост постучал снова, и внутри зажглась яркая люстра, и донесся голос, спросивший что-то по-французски.
— Посмотрите, пожалуйста, браслет, — обратился он через стеклянную дверь с условным паролем. — С часами все в порядке, а вот браслет сломался.
За дверью раздались шаги, и она приоткрылась на цепочке.
— Что вам нужно? — раздался мужской голос с небольшим акцентом.
Капитан повторил пароль.
— Браслет? — пристально посмотрел на него хозяин. — Я не вижу, где он поврежден. Приходите завтра.
— Я уезжаю сегодня вечером, — закончил Фрост свой пароль и выжидательно замолчал.
Хозяин покопался с задвижкой и распахнул дверь, приглашая немного изменившимся голосом с более явным немецким акцентом:
— Заходите, не стойте под дождем. Хэнк вошел в помещение и в голове у него пронеслось — а не попал ли он из огня да в полымя?
Глава восьмая
— Знакомьтесь, это Женевьев, — сказал хозяин, проводив Фроста через все помещение, занимаемое мастерской, заходя в заднюю комнату. Хэнк протянул руку женщине, сидящей за маленьким столом, на котором были аккуратно разложены разнообразные части часовых механизмов. Женевьев оказалась блондинкой лет сорока, в глазу у нее торчала лупа часовщика.
Она не обратила ни малейшего внимания на протянутую для дружеского рукопожатия ладонь. Повисла гнетущая тишина и только через пару минут блондинка соизволила оторваться от своего занятия и поднять голову, уронив в кулак увеличительное стекло. У нее оказались неожиданно яркие голубые глаза, по крайней мере, такими они показались капитану в желтом свете настольной лампы.
— Да, меня зовут Женевьев, — кивнула она. — По-моему, мне знакомо ваше лицо.
Фрост выдавил вымученную улыбку и произнес:
— Вы работаете на…
— Кто вы такой, во-первых?
— Я — Джеймс Вильям Карлсон. Можете называть меня просто Джеймс. А вы?..
— Вам ведь сказали, как меня зовут. Этого пока хватит.
— Ладно, — улыбнулся Хэнк, — все равно, рад встретиться с вами.
На ее лице не отразилось никаких эмоций. Капитан скрестил руки и присел на краешек стола.
— Послушайте, перестаньте заниматься ерундой, если вам знакомо мое лицо и это, — он показал на повязку, — значит, вы знаете, кто я такой. Вы связная или нет? Если я по ошибке забрел не в ту часовую мастерскую, так я уйду.
— А вы думали, что вас встретят криками “хайль Гитлер”? Насколько я знаю, вы еще находитесь в розыске, мистер Карлсон. И откуда я знаю, что вы именно тот человек, за которого себя выдаете?
— Ну хорошо же, — многозначительно произнес капитан и его рука вынырнула из-под плаща, сжимая пистолет. Раздался щелчок взведенного курка, неожиданно громко прозвучавший в резко наступившей тишине, прерываемой только тихим тиканьем часов. — Говорите или да, или нет, дамочка, иначе…
И он угрожающе покачал стволом диаметром почти что полдюйма.
— Ладно, вы действительно — Карлсон. До нас дошли сведения, что вы находились на севере Африки — в Палестине.
