Сезон охоты на людей - Хантер Стивен (читать книги без сокращений txt) 📗
– Еще бы. Значит, ты наверняка должен знать в МИ-5 или МИ-6 какого-нибудь хорошего парня наподобие сержанта.
– Джим Брайант был колор-сержантом Специальных авиадесантных сил. Сейчас он занимается в МИ-6 координацией мер по охране посольств. Я встречаюсь с ним чаще, чем хожу в гальюн, особенно когда на нас сваливаются какие-нибудь шишки, нуждающиеся в особых мерах безопасности.
– Что ж, наверное, это как раз то, что требуется. А теперь слушай, в чем дело. В семидесятом году в Великобритании действовал один парень по имени Фицпатрик, но я думаю, что он был русским агентом или был завербован русскими. Я понятия не имею, в каком качестве он тут был, что делал и что с ним случилось дальше, но мне будет чертовски полезно хоть что-нибудь узнать. Ты не мог бы сунуться к этому своему приятелю и попытаться вытряхнуть из него какие-нибудь сведения? Если кто-то на свете и знает, чем воняет дерьмо Фицпатрика, то в первую очередь это должны быть парни из их разведки.
– Ганни, а в чем все-таки проблема?
– Старые дела. Очень старые, но сейчас они снова вылезли и торчат у меня в заднице, как большая заноза.
– Ладно, я займусь этим делом. Если у них что-то есть и если это не слишком сильно засекречено, то Джим Брайант сумеет разнюхать то, что нужно. Я постараюсь ответить тебе как можно скорее. Ты в каком часовом поясе?
– Да уже собираюсь залезть в спальный мешок. У нас почти полночь.
– Сейчас я позвоню Джиму и, не откладывая, сбегаю к нему. Как тебе позвонить?
– Давай лучше я позвоню сам. Какое время тебя больше устроит?
– Звони в шесть вечера по нашему времени. У тебя это будет... это будет одиннадцать ноль-ноль, точно?
– Совершенно.
– И вот еще что: звони по прямому – 04-331-22-09. Попадешь в мой кабинет, и не нужно будет объясняться с посольскими телефонистами.
– Отлично.
– Ты закинул меня в тот вертолет, ганни. Если бы не ты, меня сейчас здесь не было бы. Я твой должник.
– Теперь мы квиты, Джек.
– До связи.
– До связи, – ответил Боб.
Он дошел до своего автомобиля и вернулся в мотель. Его комната была перерыта очень умелыми руками, все вернули на прежние места в то же самое положение, включая колпачок на тюбике зубной пасты. Но он точно знал, что здесь побывали люди. За ним следили.
Боб разделся, ополоснулся под душем и выключил свет. Наверняка он здесь чувствует себя гораздо лучше, чем они там.
Утром он позавтракал у «Денни», немного прогулялся, краем глаза наблюдая за своими надзирателями, которые очень умело старались оставаться незамеченными, и ровно в 11.00 позвонил из телефона-автомата в Лондон.
– Мэллори у телефона.
– Джек?
– Привет, ганни.
– Ну как, что-нибудь удалось узнать?
– И да, и нет.
– Вываливай.
– Этот Фицпатрик, он скорее слухи и легенды, чем реально существовавший агент. Англичане знают, что он работал здесь как раз в то время, но эту информацию они получили из расшифровок радиоперехватов с большим опозданием, уже после того как он перебрался на другое рабочее место, а где оно было – один черт знает. В общем, им не удалось выявить его, используя обычные методы наблюдения, а это означает, что он действовал не из посольства или какой-то известной точки.
– В этом есть что-нибудь странное?
– Это все очень странно.
– Ммм, – протянул Боб.
– Так что у них нет ни одной его фотографии. Никто не знает, как он выглядел. Никто не может точно сказать, был ли он завербованным ирландцем или же родился в России. Мне сказали, что, когда русские оказываются за рубежом, они могут довольно неплохо играть роль ирландцев, потому что у тех и у других есть заметное сходство в акценте. Другими словами, русский не сможет сойти за англичанина в Англии или за американца в Америке, но вполне сможет выдать себя за ирландца как в Англии, так и в Америке. Сточки зрения фонетики русское «ah» произносится при почти таком же положении языка, что и «ае» в классическом ирландском произношении.
– Значит, они считают, что это был русский?
– Ну, они не могут утверждать наверняка. Хотя похоже, что это лучшее из всех возможных объяснений. К досье никто не прикасался вот уже лет пятнадцать. Бедняге Джиму пришлось перерыть чуть ли не весь архив, чтобы разыскать эту проклятую штуку.
– Понимаю.
– У них есть лишь несколько радиоперехватов и показания перебежчиков.
– И что же это?
– Так вот, один парень появился в семьдесят восьмом, а второй – в восемьдесят первом, оба мелкие работники КГБ, вляпавшиеся в какие-то политические истории и опасавшиеся, что им вот-вот выдадут оплаченную путевку в Гулаг. Они выложили все, что им было известно. Кстати, забавная вещь: знаешь, русские так беспокоятся по поводу того, как получше прикрыть своих агентов, что «регистрируют» рабочие псевдонимы, кодовые имена, клички и тому подобное – у них очень много разных контор, и они все время следят за тем, чтобы никто не воспользовался уже занятым псевдонимом, и в конце концов все их усилия идут насмарку. Псевдоним «Роберт Фицпатрик» встречался в показаниях обоих этих парней. Но тут есть одна странность.
– Слушаю.
– Они оба утверждали, что он не имел отношения к Первому управлению. Это отдел КГБ, специализирующийся на работе за границей – вербовки, внедрение и так далее.
– То есть классические шпионы.
– Ну да. Из тех, кто нанимает осведомителей, фотографирует то, что не положено, организует агентурные сети, работает под прикрытием посольств и все такое прочее. Обычные занятия КГБ.
– Так кем же он все-таки был?
– Согласно показаниям перебежчиков, псевдоним «Роберт Фицпатрик» числился за ГРУ.
– А это еще что такое?
– ГРУ – это военная разведка русских.
– Ммм, – снова промямлил Боб, не совсем понимая, как же следует трактовать эту информацию. – Значит, он был армейским? – спросил он, немного помолчав.
– То же самое – и да, и нет. Я тоже задал Джиму этот вопрос. Похоже, что это ГРУ специализировалось исключительно на стратегических целях. То есть ракеты, системы доставки атомных бомб, всякие спутники и тому подобное дерьмо. Все знаменитые атомные шпионы, такие, как Розенберги или, скажем, Клаус Фукс, работали на ГРУ. Этот парень, Фицпатрик, должен был интересоваться – я хочу сказать, если он на самом деле существовал, если он действительно был русским, ну и так далее, и тому подобное, – чем-то глобальным, а не мелкими делишками. Он мог пытаться пролезть в наши ракетные комплексы, на производство атомных бомб, к разработчикам исследовательского оборудования, спутниковой программы, противоракетных систем.
– Вот дерьмо, – пробурчал Боб, видя, что сведения уводят его все дальше и дальше, не то в заоблачные выси, не то в адские бездны. – Послушай, дружище, я ни хрена обо всем этом не знаю и уже слишком стар, чтобы учиться.
– Плюс к тому у тебя есть еще одна проблема. Советский Союз развалился, и все эти парни разбежались черт знает куда. Некоторые все так же работают на российское ГРУ, некоторые – на КГБ и его конкурентов, имеющих самые разные цели, кто-то подвизается в российской мафии, а кто-то во вновь образовавшихся мелких республиках. Если это было трудно понять тогда, то теперь на это просто нет никаких шансов.
– Угу... И это все?
– Именно так, ганни. Совсем немного. Вероятное имя, вероятное место, откуда он появился. Но, парень, это все, чем они располагают.
– Господи! – воскликнул Боб.
Он лихорадочно рылся в памяти, пытаясь разыскать во всем, что он смог узнать о Триге, хоть какой-то намек на его причастность к стратегическим вооружениям, но ничего подобного не было. Все, что было, касалось только Вьетнама, войны и тому подобного.
– Извини, что не смог помочь.
– Джек, ты сделал великое дело. Я тебе очень обязан.
– Рад был поговорить с тобой.
– Связь кончаю.
– Пока.
Боб положил телефонную трубку, ощущая большую растерянность, чем когда бы то ни было. Он чувствовал, что вся картинка чем дальше, тем сильнее расползается и что он совершенно неспособен собрать ее в единое целое. Услышав обо всех этих «стратегических» делах, он почувствовал себя одураченным. Откуда же, черт возьми, все-таки растут ноги? Что все это значит?
