Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Громосеев пока молчал. То, что Уполномоченный собирался сейчас сказать, вызывало у него неоднозначные эмоции; и всего лучше он бы скрыл, не сказал; но как объяснить собравшимся людям, за которых он считал себя ответственным, почему у них нет возможности купить зубную щётку? И ещё тысячу мелочей и не мелочей, к которым привык современный человек? Как объяснить, что скорее всего всё идёт к тому, что каждый… нет — каждое село будет само за себя? Паёк урезали, стройматериалов нет и не предвидится, даже бензин для своей машины, на которой он ездил по общественным же делам, на которые «уполномочила» его Администрация, приходилось буквально выпрашивать… Это вон… эвакуирующиеся — он взглянул исподлобья на приехавших с ним на двух машинах, — юрист и предприниматель, что ли. И журналист — который вместе с юристом; — наверно, с бензином таких напрягов не испытывают, достали где-то в Мувске; а ты их тут сейчас устраивай… чтоб им было хорошо и удобно — а то нажалуются, знаю я эту публику. А Администрация — помочь не разбежалась, а вот покарать за неловко сказанное слово — это всегда пожалуйста!
Что участкового убили — сказать? Что в округе шастают шайки вооружённых дезертиров, пока опасающихся являться домой, по месту прописки; или у кого дом уж совсем далеко; и что гастеры никуда на самом деле не откочевали, и сделать с ними ничего невозможно, только что согнать насильно в лагерь или перестрелять, но на это, конечно, из Администрации никто не пойдёт… Что говорить-то? Что дела совсем никуда? Что — рассчитывайте только сами на себя, никакой вам охраны и никакого снабжения, но от продналога вас никто по осени освобождать и не собирается? И как тогда в их глазах выглядеть? Чем и как привести к повиновению и дисциплине этих людей, ПээМом только, что ли? А без дисциплины и повиновения, он понимал, тут такое начнётся… Драка на танцах покажется цветочками; уже вон, факты сведения разного рода старых счётов имеются в наличии, дома жгут, сараи, по-кулацки норовят в окно ночью выстрелить… Нет, всю правду говорить нельзя, и скрывать тоже не получится — надо так: полуправду… И надавить — ишь, ждут!.. Он внезапно почувствовал раздражение на этих людей, у которых и забот-то — пожрать да зубную щётку найти, и того сами не могут, — и вместе с раздражением пришло облегчение.
Он, стоя, опёрся задом на стол, скрестил руки на могучей груди.
— Я не знаю, почему у вас не оказалось зубной щётки! Я не знаю, почему у вас, у некоторых, не оказалось с собой даже кружки-ложки!! Почему вы, выезжая в сельскую местность, и не отдыхать, а жить и работать, не взяли с собой самого очевидного!..
Он повысил голос, с раздражением выплёвывая обличения:
— Почему нет с собой толковой одежды, обуви! Экономистом, говорите??.. — на язык просилось что-то про «перекладывание бумажек со стола на стол и тыканье пальцем в клавиатуру», но он сдержался, — А экономически предусмотреть наличие, вернее — отсутствие зубной щётки вы не могли?.. Вот такие вот специалисты-экономисты и довели страну, и весь мир, что приходится теперь высоким специалистам по собачьим стрижкам да по танцам на шесте с тяпками в поле себе на пропитание отрабатывать!
— Как вы смеете!..
— Я вам говорила — они такие! Сами наворотили, но разгребать женщин поставили, и женщин же виноватыми выставляют!.. — подхватила бизнес-тренер Селезнёва.
— В общем так. Вас тут никто не держит — пока. Не нравится — кто не в коммуне, можете к чёрту возвращаться в Мувск, в Оршанск, в Равнополье…
— А кто в коммуне??
— Кто в коммуне — в сельхоз-эвако-лагерь под Оршанском, там охрана с автоматами, бараки — бывший пионерлагерь, централизованное питание, десятичасовой рабочий день и кино три раза в неделю показывают! Ну?..
Молчание было ему ответом.
— Чтобы не было иллюзий насчёт возвращения. В Мувске чёрт-те ччч… то есть, определённые негативные тенденции только нарастают. Пока. Да. Пока. Но то, что известно точно — что там вот не так давно в Советском районе произошло нападение банды хулиганов на многоэтажный жилой дом. Среди дня! И только благодаря самоотверженности нескольких жильцов… Словом, есть многочисленные жертвы, с обоих сторон.
— Мммээ… Разрешите, Антон Пантелеевич… Я, будучи юристом… — вклинился в разговор приехавший с ним юрист, лощёного вида представительный мужчина. «Адвокат, наверное» — подумал, глядя на него, Вовчик, — «Прокурорские — те попроще».
— … так вот, я, будучи юристом, слышал про этот вопиющий случай. Не думаю, что он будет представлять из себя что-то сложное. Тела нападавших будут опознаны, идентифицированы, и, соответственно, будут приняты меры для недопущения подобных вопиющих случаев в дальнейшем!
— Чё ты тогда сюда приехал, — если «недопустят в дальнейшем»?? — послышался из-за спин стоящих мужской голос, в котором без труда узнавался голос Морожина. Юрист не ответил. Громосеев продолжал:
— Насколько я знаю, никто там ни идентификации, ни опознания не проводил… — юрист сделал протестующий жест, но Уполномоченный продолжал:
— Так что ситуация только усугубляется. Впрочем, в Оршанске ситуация лучше… Существенно. В общем, в небольших населённых пунктах власть, местная администрация вполне сохраняет контроль и поддерживает порядок… — он подумал, что что-то он стал нести не то, и тут же поправился, — Я не хочу сказать, что в Мувске безвластие и анархия, но крупный мегаполис, естественно, труднее снабжать продовольствием и прочими благами цивилизации… Собственно, поэтому вы и здесь. И потому здесь, на отшибе, так сказать, от властных центров, тем более, как никогда, важна дисциплина и… и недопустимы никакие проявления расхлябанности и хулиганства! А у вас тут!..
Вновь начались крики и обвинения. Владимир отметил про себя, как Громосеев перевёл стрелки с бардака во властных структурах на то, чтобы завиноватить самих сельчан и эвакуированных. И сейчас молча слушал, как, перебивая друг друга девчонки красочно расписывали ему детали недавнего вечера, естественно, во всём обвиняя приезжих.
— Это всё ваши слова, — отверг доводы Громосеев, — А вот в Никоновке сразу четверо нетрудоспособных, у одного вообще голова рассечена. Сильно. И это факты. А вы мне — слова.
Снова загомонили. Влез и лощёный юрист:
— Судя по тому, что я слышал, в описанной ситуации не было состояния необходимой обороны, когда были бы допустимы и возможны применения крайних мер. Поскольку не было посягательства на жизнь и здоровье индивидуума…
— Как это… небыло посягательства?.. — переспросила сбитая с толку Катька, — А что двоих парней перед этим чуть не до беспамятства запинали — это что, не считается? Только потому что они не с нашей деревни и не с Никоновки?..
— Так они ведь и не жаловались. Не обращались!
— Ну и что… Значит, двоих… двоих запинали, а за Вовчиком гнались чтобы поздороваться??..
Но юрист влёгкую парировал:
— Деяния пострадавших по отношению к этим двоим никак не коррелируют с опасностью для жизни и здоровья вашего знакомого. Этого… Вовчика. Лично ему в момент применения им запрещённого, я уверен, спецсредства, ничего лично не угрожало; следовательно нанесённые им телесные повреждения, повлекшие как минимум временную нетрудоспособность и расстройство здоровья средней тяжести, никак нельзя списать на необходимую оборону, на возможность и допустимость нанесения вреда здоровью пострадавшим. Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда посягающему лишь в том случае, — он назидательно поднял палец, — Когда защитительные действия не выходят за пределы необходимой обороны. Превышение же этих пределов представляет собой общественно опасное деяние!
— И что теперь? — с ужасом спросил кто-то из девчонок.
— Заберуть! — резюмировала кто-то из стайки деревенских старушек.
— И правильно! — одобрила бизнес-тренер Селезнёва, — Чем меньше агрессивных молодчиков будет в нашем населённом пункте, тем спокойней нам всем будет. Кто знает, что у него… — она обличающе указала на бледнеющего Вовчика, — … на уме! То он избивает приезжих парней; а завтра, может, и за нас примется?.. Эта нездоровая агрессивность, ищущая выхода… необходимо оградить здоровое общество от подобных индивидуумов!
