Три дня до эфира - Ямалеева Гульназ Фарисовна (читать книги полные .TXT) 📗
— Вот и день прошёл, — задумчиво произнёс Иван Давыдович, — а о моем сыне ни слуху ни духу. Я не понимаю, чем занимаются ваши люди, почему никакая работа не ведётся?
— Успокойтесь, Иван Давидович, — миролюбиво произнёс Николаев, — это вам кажется, что работа не ведётся, на самом деле она кипит. Вот скоро ваш шофёр начнёт давать показания, и все станет ясно.
— Какой шофёр? — Снегирёв впервые за сегодняшний день выказал эмоции.
— Ваш шофёр, Пётр Петрович. Он был в тяжёлом состоянии, но после операции ему стало лучше, и завтра он будет давать показания.
— Пётр Петрович жив? — удивился Снегирёв. — А мне сказали…
— Мало ли что сказали. Я говорю, он жив, значит, жив, — заверил его Алексей, — и вообще, мне не нравится, что мы выехали из дома. Вас же просили не покидать свою квартиру.
— Мне нужно в офис по делам, — сухо ответил Снегирёв и после длительной паузы медленно произнёс:
— Значит, Пётр Петрович не погиб? Слава богу… Это ведь может быть ниточкой для следствия, так?
— Так, — утвердительно кивнул Николаев и затормозил у невысокого жёлтого здания. — Мы приехали.
— А где он лежит? Может, ему что-нибудь нужно, — спохватился Снегирёв.
— Нет, ему ничего не нужно, у него все есть. А лежит он в госпитале военно-медицинской академии. И, Иван Давыдович, я прошу вас ни с кем не делиться этой информацией. Это нужно в интересах следствия.
— Да-да. Я понимаю, — торопливо ответил кандидат и вышел из машины.
Николаев последовал за ним.
На втором этаже старого особняка располагался офис Снегирёва. Николаев сразу оценил вкус хозяина. Белый цвет превалировал над всеми остальными, все было строго, чинно и в то же время элегантно. Узкая лестница, покрытая мягкой дорожкой, вделанное в стену зеркало, что зрительно увеличивало пространство…
Снегирёв быстро прошёл в свой кабинет. В это время в офисе почти не было людей.
Где-то был слышен звук работающего принтера и женские голоса.
— Иван Давыдович, я прошу вас — недолго.
— Разумеется, Алексей. Мне только нужно забрать кое-какие бумаги.
Они прошли мимо секретарши — грудастой девицы в сером костюме, которая, близоруко сощурившись, раскладывала на компьютере пасьянс. При виде шефа она было нажала кнопку отмены, но Снегирёв, едва кивнув, прошёл мимо, и девушка, облегчённо вздохнув, поправила волосы. Николаев последовал за ним в кабинет.
Кабинет Снегирёва представлял собой небольшую прямоугольную комнату. В центре традиционно располагался длинный стол. На окнах белые жалюзи, в углу высокий шкаф. Рядом со столом Николаев увидел небольшой сейф. Снегирёв подошёл к сейфу и начал освобождать его. Содержимое сейфа было также традиционным: папки с документами, дискеты. Наконец Снегирёв извлёк из дальнего угла небольшую коробку. Он переложил её в объёмистый кожаный чемодан и закрыл замки.
— Вот и все, — сухо произнёс он, — можем возвращаться домой.
— Иван Давыдович, извините, это не праздное любопытство. Но я должен знать, что находится в этой коробке, — произнёс Алексей просто.
И Снегирёв так же просто ответил:
— Здесь деньги. Я должен быть готов, Алексей, к любому ходу событий.
Мелодичным переливом зазвонил телефон селекторной связи.
— Да, — Снегирёв нажал кнопку, — я слушаю.
— Иван Давыдович, вам звонят с телевидения. Журналистка просит о встрече, — доложил приятный женский голос, по всей видимости принадлежащий грудастой секретарше. — Она хочет поговорить о сегодняшнем… происшествии…
— Настя, какая встреча, какая журналистка. Мне сейчас не до того, — раздражённо ответил Снегирёв. — И попрошу, отложите все встречи, назначенные на завтра.
— Хорошо, Иван Давыдович. Снегирёв хотел отключить связь, но девушка остановила его:
— Секундочку, Иван Давыдович, тут пришли результаты рейтинга на сегодня.
Ваш рейтинг вырос на двадцать процентов.
— Спасибо, Настя, это все?
— Да.
— Едем домой. — Снегирёв направился к выходу.
В машине, полностью оснащённой подслушивающей аппаратурой, сидел Краснов и сосредоточенно курил. Молодой парнишка, механик Володя, настраивал микрофон.
— Нам, Вовка, нужно быть начеку. Если рыбка клюнула, то она клюнула.
— Не волнуйтесь, Андрей Викторович, все в полном порядке. Все три жучка работают. Если что будет интересное, мы все с вами услышим.
— Ну смотри, слухач, — погрозил ему пальцем Андрей и надел наушники.
Кроме обычных уличных шумов на первом магнитофоне ничего не было.
— Бабуля топает по стриту, — отметил Краснов. — Так, а что у нас делает друган Витя?
Виктор Поваляев вышел из подъезда и быстрым шагом направился в сторону автобусной остановки. Следивший за ним оперативник не отставал от пресс-секретаря ни на минуту. Ему не приходилось слишком изощряться, чтобы не быть замеченным: Поваляев спешил и шёл не оборачиваясь. На автобусной остановке было полно народу, общественным же транспортом и не пахло. Люди тихо переминались с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться, и уныло посматривали на дорогу. Пресс-секретарь огляделся по сторонам, видно было, что он изрядно нервничает. Оперативник на всякий случай спрятался за телефонную будку и стал издали наблюдать за объектом. Поваляев постоял так несколько секунд и быстрым шагом направился к телефону. Торопливо пошарил в кармане, потом открыл портфель, извлёк оттуда бумажник, нашёл там жетон и снял трубку…
— Ага, друган Витя набирает номер! Что же он по мобильному не звонит?..
— оживился Краснов. — Послушаем, послушаем, кому он звонит…
В машине тихо пришли в движение магнитофонные бобины. Володя прибавил громкость, и теперь на весь микроавтобус был слышен звук крутящегося диска телефонного автомата. Через секунду раздался щелчок и послышался голос Поваляева:
— Але, это я.
— Да, — отозвался женский голос.
— Как у вас дела?
— Все ничего, только он сегодня пытался сбежать. Пришлось сделать успокоительный укол.
— Хорошо, я сейчас приду. Больше ничего не предпринимайте.
Поваляев положил трубку на рычаг. Краснов присвистнул и быстро скомандовал:
— Заводи тачку, едем за ним.
Лидия Сергеевна неторопливо шла по улице, её руку оттягивал внушительных размеров пакет с вещами. Приставленный следить за домработницей оперативник медленно шёл за женщиной, поправляя миниатюрный наушник. Никаких звуков, кроме уличных шумов, оттуда не доносилось. Лидия Сергеевна дошла до трехэтажного здания, на котором красовалась вывеска «Американская химчистка», и вошла внутрь. Сквозь огромные окна было видно, как она подошла к окну приёма вещей и ей приветливо улыбнулась молодая женщина с копной тёмных волос.
— Будьте добры, примите вещи, — раздался в наушниках голос Лидии Сергеевны.
— Вы подождёте или придёте позже? — спросила приёмщица.
— Подожду.
— Хорошо, это займёт не более сорока минут. Можете почитать в фойе, там на столике лежат журналы и газеты.
— Скажите, а вот эту кофточку вы сможете почистить? — Лидия Сергеевна показала на свою кофточку. — Это очень нежная шерсть, боюсь, что может испортиться.
— Не волнуйтесь, у нас высококачественная аппаратура. Я поставлю на самый щадящий режим.
— Отлично. — И Лидия Сергеевна сняла с себя кофту.
Через несколько минут в наушниках раздался неприятный шуршащий звук.
Кофточка с прицепленным к ней прослушивающим устройством закрутилась в барабане. Оперативник раздражённо выдернул из уха наушник и пристроился возле дерева, наблюдая, как домработница Снегирёва, сидя в мягком кресле, почитывала модный журнал.
На дощатом полу возле зарешеченного окна сидел пристёгнутый наручниками к батарее Саша Снегирёв. В углу стояло рассохшееся фортепиано. В комнату едва проникал дневной свет. Сквозь открытую форточку дул холодный ветер. Мальчик ёрзал на месте и пытался вытащить узкую кисть из наручника. По всей видимости, этим он занимался давно, потому что руки от напряжения опухли и на запястьях образовались красные круги.
