Выживших не было - Эхерн Джерри (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Глава тринадцатая
Утро было солнечным, безоблачным и холодным. Лем Пэрриш потрогал рукоятку револьвера «смит-и-вессон» здоровой рукой. Выбраться из столицы было безумно опасно, но в глубине души он хотел никогда не возвращаться туда. Жена его была в безопасности, и он мог присоединиться к ней. Автофургон катил по сельской дороге, и Лем смотрел на голые зимние деревья.
Здесь даже пахло свободой.
Такого еще не было в его жизни. Раньше он много раз испытывал отвращение, когда, гоняясь за новостями, пытался откопать правду, а находил грязь. Но никогда прежде его профессия не доставляла ему столько огорчений.
Слишком много представителей пишущей и электронной прессы следовали официальной правительственной линии, согласно которой все преступления были на совести «Патриотов», солдаты из президентских «Ударных отрядов» были героями, а «Фронт Освобождения Северной Америки», скорей всего, являлся народным движением, желающим для страны благотворных перемен.
«Свобода печати само собой необходима, но преступление — высказываться против правительства в такое кризисное время, как наше. Ведь мы не имеем доступа к тайной правительственной стратегии, даже не знаем, что правительство говорит публично для того, чтобы дезинформировать так называемых «Патриотов», заливающих страну кровью. Поэтому я говорю, что мы должны остановиться и подумать, прежде чем открыть рот. И тогда никому не надо будет бояться, что его арестуют по подозрению в призывах к мятежу, и правительство спокойно будет заниматься своим делом — обеспечением безопасности наших улиц, домов и предприятий.
Мы, американцы, привыкли к обыскам с санкции прокурора. Но для того, чтобы справиться с нынешним необычайным кризисом, необычайным по самой своей природе, требуются и необычные меры. Нет, мне самому бы не нравилось, если б кто-то вломился ко мне в дверь среди ночи и принялся обыскивать дом. Но у меня нет оружия, нет радиопередатчика, нет никакой контрабанды. Так чего мне бояться? Да, это некоторое неудобство, но правительство заплатит за новую дверь. По крайней мере, я смогу ночью спать крепче, зная, что мое правительство использует все возможные средства для того, чтобы защитить мою семью, чтобы справиться с заполонившими улицы отъявленными головорезами. Во имя общего блага необходимо идти на жертвы.
Когда за время нынешнего небывалого экономического спада вы устраивали вечеринку, где бы собиралось более шести взрослых? Так о чем же столько говорить. Чтобы помочь нам преодолеть кризис, президент Маковски издал Указ — по-моему, очень разумный — о том, что для любого собрания, где присутствует более шести взрослых людей, требуется простое, легко доступное разрешение. Вы обращаетесь в штаб «Ударных отрядов», либо придя туда, либо по почте, либо даже по телефону. Просите дать письменное разрешение. Вам присылают бланк с оплаченным ответом. Надо лишь ответить на пару вопросов — назвать присутствующих людей, цель собрания и тому подобное. Вот и все. Затем отправляете конверт по почте, оставляя дубликат бланка у себя. И автоматически получаете разрешение. А кроме того, обретаете душевный покой, зная, что недозволенные собрания — такие, как тренировки «Патриотов», сборища бандитов и так далее — теперь легче обнаружить, предотвратить, прервать. Зная, что нарушителей закона теперь легко упрятать за решетку и убрать с улиц, сделав наши города безопаснее для вас и ваших семей. Это временная мера, но, несомненно, необходимая. Я, например, был бы рад, если бы эта мера оставалась в силе и после того, как кризис будет взят под контроль. Она станет мощным оружием для борьбы с растущей наркоманией и сдерживания уличной преступности. Давайте прислушаемся к доводам президента Маковски.
В современном обществе оружие не имеет места. Оно присутствует лишь в руках армии и полиции. Разве не было б прекрасно, если б Америка стала такой страной, как Англия, где даже полиции не нужно носить оружие? В Японии ношение оружия запрещено законом уже давно, и уровень преступности, в частности, насильственной преступности, в этой стране настолько низок, что каждый американец должен стыдливо склонить перед ней голову. Тот факт, что незначительное число мужчин обладают психосексуальной склонностью убивать беззащитных зверей и птиц, абсолютно не означает, что этим людям дано право ходить со своими разрушительными орудиями и убивать направо и налево. А ведь именно это и происходит, не так ли? Я приветствую недавно изданный билль президента Маковски, согласно которому владение нелегально приобретенным огнестрельным оружием или ножом, не предназначенным для домашней работы, с длиной лезвия свыше трех дюймов наказывается штрафом в двадцать пять тысяч долларов и лишением свободы на срок до пяти лет. Такой жесткий закон следовало ввести еще несколько десятков лет назад. Надо подумать, что имели в виду отцы — основатели государства, когда вводили поправку к Конституции, разрешающую ношение оружия. В те дни народ сталкивался с дикарями-индейцами: апачами, сиу и команчами. Возможно, было и правильно, что два века назад обычные люди имели доступ к оружию, но дикого Запада давно больше нет и нельзя больше мириться с десятками тысяч убийств, совершаемых ежегодно, посредством финок, навах, револьверов, пистолетов и штурмовых винтовок. Президент Маковски — это первый президент в истории, выступивший против оружейных лоббистов, объединившихся в «Фонд защиты второй конституционной поправки». Именно подобное мужество нужно Америке сегодня. Мужество, которое не должно подкрепляться базукой».
Журналисты. Он мог припомнить десятки передовиц, столь же бессодержательных и устрашающих. Лем Пэрриш вздохнул.
— Что тебя так изводит, Лем? — спросила Пэтси Альфреди, сидевшая рядом с ним за рулем.
— Я просто думаю, что за сумасшедшая у меня профессия. Вот и все. Я пытаюсь говорить правду, чтобы люди научились мыслить самостоятельно. Но повсюду столько лжи.
— Это значит, что ты по-прежнему должен говорить правду?
Пэрриш покачал головой и улыбнулся. Численный перевес был не на его стороне. Если американский народ слушал одну и ту же ложь, растиражированную почти всеми средствами массовой информации, и узнавал правду только от нескольких подпольных газет и передвижных радиостанций, то как можно было предполагать, что он отличит ложь от правды? Если слышишь ложь весьма часто, то разве не начинает она через какое-то время звучать правдиво?
— Думаю, ты чем-то раздражен, Лем.
— Как ты это вычислила, Пэтси?
— Помнишь, — она не засмеялась, — моего мужа и сына?
Пэрриш помнил, что ее муж был полицейским, убитым ФОСА, а сын — одним из многих десятков военных, павших от бомб «Фронта».
— Так как ты справляешься с такой ситуацией? — спросил он.
— Как? Каждое утро встаю с постели вместо того, чтобы вскрыть себе вены. — Он не знал, что ответить на такие слова. — Вообще-то, это просто, — продолжала Пэтси. — Я говорю себе, что если не буду продолжать борьбу, то ублюдки, убившие мою семью, победят. Если я продолжаю борьбу, я показываю им, что не смирилась, что есть люди, не отступающие даже под страхом смерти.
— Я боюсь умереть.
— Мы все боимся, черт возьми. Но я хочу, чтобы боялись и они — ФОСА и «ударники». И, может, поэтому какой-то другой женщине не придется терять своего мужа и сына. Понимаешь, что я имею в виду?
Пэрриш кивнул. Человек, всю жизнь имевший дело со словами, на этот раз не находил нужных слов…
— Я — праведный мститель, лидер «Фронта Освобождения Северной Америки», который возглавил во имя угнетенных народов здесь и во всем мире. Народов, борющихся за свободу, экономическую и социальную справедливость. Слишком много так называемые Соединенные Штаты грабили бедных и слабых, наполняя карманы богатым и сильным. Угнетенным народам мира уже надоел этот анекдот, именуемый Америкой. — Джеффри Керни посмотрел на Борзого и Монтенегро. Последний весь день глядел на него несколько странно. — Ну и как, мистер Джонсон?
