Атомный поезд - Корецкий Данил Аркадьевич (книги серии онлайн .TXT) 📗
Мощные турбины крутили колеса локомотива, он стремительно тащил вперёд состав стратегического ракетного комплекса. В четвёртом вагоне царило особое напряжение. Нервничали операторы смены запуска, даже начальник поезда, который заходил сюда каждые полчаса, был явно не в своей тарелке.
Старший лейтенант Кудасов сидел за боевым пультом, вглядываясь в монитор перед собой. Десятки служб и сотни человек готовили успех запуска. Техническая разведка отслеживала спутники противника, агентурная разведка выясняла, какие опасности могут угрожать БЖРК, метеорологическая служба контролировала погоду на трассе, космическая разведка готова была предупредить о зарождающемся смерче или урагане, повышении солнечной активности или других внезапных факторах, способных повлиять на конечный результат. На Новой Земле интенсивно готовят полигон к приёму «карандаша»: выставлено оцепление, принимаются меры по обеспечению радиационной безопасности, личный состав укрыт в подземных убежищах. Неспокойно и в Москве. В усиленном режиме работает руководство РВСН, дежурный в Генеральном штабе ждёт исхода учений, чтобы немедленно доложить министру, а министр готовит доклад самому Президенту.
Но на вершине всей этой гигантской пирамиды находится он — вчерашний курсант Кудасов. Именно ему предстоит рассчитать траекторию, нажать кнопку и направить ракету в цель. Дело осложняется тем, что если стационарные МБР стартуют из известной точки по стандартному маршруту, то для «Молнии» практически весь курс придётся прокладывать заново, в соответствии с координатами комплекса в момент старта. Это очень серьёзная задача для расчётчика. Сегодня это старший лейтенант Кудасов. Поэтому он так напряжённо вглядывается в экран монитора, на который выводятся все исходные данные.
На своих местах находятся и все операторы. Не только дежурные — Кудасов, Половников и Козин, свободные от дежурства Шульгин и Петров тоже пришли в отсек запуска. Поскольку сидячих мест на всех не хватает, Шульгин с Петровым стоят в коридоре, прислонившись к стальной стене. Что ж, боевой запуск настолько редкое событие, что пропустить его невозможно.
Начальник смены запуска сегодня не командир пуска. Заложив руки за спину и совершенно не обращая внимания на окружающих, Белов энергично мерил шагами свободное пространство. Но его было немного, он то и дело натыкался на не успевшего отскочить подчинённого.
— Что-то случилось, товарищ полковник? — не выдержал наконец Виктор Половников. — Изменения по запуску?
Евгений Романович резко остановился, будто наткнулся лицом на твёрдую невидимую преграду.
— С чего вы взяли эту чушь? — грубо спросил он.
Виктор пожал плечами и с надеждой посмотрел по сторонам, как будто надеясь, что коллеги подтвердят обоснованность его предположения. Однако все прятали глаза.
— Ну, не знаю, — неопределённо ответил Половников. — Просто мне показалось, что вы чем-то взволнованы. Если это не связано с запуском, то, может, дома неприятности…
Испепеляющий взгляд Белова пригвоздил оператора к креслу. Виктор заёрзал на месте, проклиная себя за излишнее любопытство.
— У меня всё в порядке и дома и на службе, — желчно процедил сквозь зубы Евгений Романович. — Я трижды запускал тактические ракеты и один раз МБР. Так что мне волноваться не с чего! А вот вам я рекомендую заниматься своими делами, а не совать нос в чужие. Всё ясно?
— Так точно, товарищ полковник, — Половников наклонился к планшету с картой.
Белов вновь зашагал взад-вперёд, но тут же понял, что таким образом выдаёт своё нервозное состояние, и остановился, делая вид, что рассматривает обстановку на большой карте земного шара. Он был дважды унижен. Во-первых, за боевым пультом сидит не он, полковник Белов, многолетний командир пуска и ветеран ракетных войск, а сопливый мальчишка, недавний выпускник училища, у которого молоко на губах не обсохло! А во-вторых, про эту дуру Ирину знает уже весь гарнизон. К тому же она связалась с этой куклой — женой сопляка! От одной мысли, что старший лейтенант Кудасов в курсе его семейной драмы, Евгений Романович приходил в бешенство. Куда ни кинь — всюду клин, как говорится. А вернее, всюду этот сопляк!
Полковник бросил взгляд на наручные часы. Время стремительно приближалось к часу «Ч». По лицу сопляка не скажешь, что он волнуется… То, что его посадили на запуск, ещё можно пережить: в случае неудачи его карьере конец. Но то, что он смакует семейные неурядицы командира, — этого простить нельзя!
— Внимание, смена! — вдруг громко скомандовал Кудасов и прильнул к экрану. — Поступил боевой приказ! Всем пристегнуться!
На мониторе бежали буквы боевого приказа и координаты поезда и цели. Одновременно такой же текст поступил на компьютеры начальника поезда и контрразведчика. Через минуту подполковник Ефимов и майор Сомов появились в вагоне запуска.
С этого момента штаб перемещался из третьего вагона в четвёртый, а командование переходило от подполковника Ефимова к старшему лейтенанту Кудасову. Тот надеялся на поддержку опытного наставника, но полковник Белов демонстративно отошёл к свободным от дежурства операторам, обозначая себя в качестве зрителя.
— Надо остановить поезд, товарищ подполковник, — не приказал, а попросил Кудасов. Запуск его не волновал, он чувствовал ракету, как часть своего тела и не сомневался, что ткнёт ею в цель с такой же лёгкостью, как может ткнуть пальцем в любую из кнопок пульта. Но командовать старшими по должности и званию он не умел. И времени научиться не было.
— Есть! — чётко ответил Ефимов. Белов подумал, что подполковник издевается над сопливым выскочкой, и даже хотел улыбнуться. Но Ефимов и не думал издеваться. Он был дисциплинированным офицером и выполнял свои служебные обязанности в сложных условиях боевого пуска.
Начальник поезда слегка отстранил дежурного оператора Половникова и повернул к себе микрофон внутренней связи.
— Внимание, говорит начальник поезда! — властно сказал он. — Получен боевой приказ запуска. Приказываю остановить поезд. Подразделению охраны выставить оцепление! Объявляется боевая тревога! Запрет на пользование средствами связи снимается! Командование переходит к командиру пуска старшему лейтенанту Кудасову!
Оцепеневший от напряжения Кудасов не понял, что начальник поезда отдал за него три важных приказа. А Белов понял. Внезапно до него дошло, что за пультом сидит не сопливый, обречённый на неудачу юнец, а офицер, с которым все окружающие связывают выполнение особо важного задания. Сейчас на него работает весь экипаж БЖРК, да и несколько сот военнослужащих из других подразделений. И если он оправдает надежды, то приобретёт совершенно другой социальный статус. Настолько серьёзный, что окажется не по зубам полковнику Белову.
Включились тормоза, застопорившиеся колеса, высекая искры, скрежетали о рельсы, сила инерции бросила всех вперёд. Дежурных операторов удержали привязные ремни, Петров отлетел вдоль стены в сторону и упал, Шульгин успел ухватиться за кронштейн, его развернуло и ударило о стену. Остальные предусмотрительно вцепились в закреплённые столы и стулья, благодаря чему удержались на ногах.
Торможение закончилось, состав замер. Из первого и последнего вагона пружинисто выпрыгнули бойцы подразделения охраны, они привычно развернулись в цепь и, подчиняясь команде старшего лейтенанта Гамалиева, принялись разбегаться, расширяя кольцо вокруг остановившегося БЖРК. В ста метрах от поезда они залегли, ощерившись автоматами и пулемётами во все стороны света. Гамалиев поднёс к лицу рацию.
— Товарищ старший лейтенант, оцепление установлено, докладывает старший лейтенант Гамалиев! — чётко доложил он.
Чуть заметно улыбнувшись, Кудасов нажал рычажок на пульте, и из-под пятого вагона выдвинулись шесть громадных лап гидравлических домкратов.
— Шульгин и Петров, проверить опоры домкратов!
Свободным от дежурства операторам не удалось остаться зрителями. Схватив рации, офицеры бросились в тамбур, выхватили из специальных зажимов по лому, отдраили наружную дверь и выскочили наружу. Все шесть лап должны надёжно упереться в землю, а они обязаны помочь этому. На этот раз много работать не пришлось: только в одном месте круглая опора неловко легла на край насыпи, Петров поддел её ломом и как рычагом поставил в более удобное положение.
