Ордер на возмездие - Воронин Андрей Николаевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Возможно, Мишаня и его новый знакомый захватили Доктора в заложники и теперь пытаются прорваться к своей машине.
«Прорваться! – усмехнулся собственной мысли бандит. – Да из моих ребят теперь никто к ним и пальцем притронуться не рискнет».
Послышался веселый смех. Дверь резко распахнулась, на пороге стоял Доктор в свитере, теплых трикотажных штанах и меховых тапочках. Руки он держал в карманах и, словно ничего не произошло, подмигнул своим загрустившим подручным:
– Неплохо в китайском ресторанчике гульнули?
– Не надо так, – немного сконфуженно произнес Мишаня.
– Почему же? Я им деньги плачу за то, чтобы их боялись, а не за то, чтобы они от страха в штаны накладывали. За дерьмо, Комбат, никто не платит.
Рублев вышел на крыльцо и не очень-то дружелюбно посмотрел на Доктора.
Уголовников он на дух не переносил, и если бы не Мишаня, не вел бы задушевные беседы с уголовным авторитетом. Тот и впрямь походил на доктора, так иногда выглядят хирурги в больших клиниках.
Есть что-то общее между хирургом и убийцей – нечувствительность к чужой боли, безразличие к виду крови. И тот, и другой хладнокровно рассекают чужие тела. Лишь одна деталь разводит их по разные стороны от той границы, которая пролегла между злом и добром: человек в белом халате старается забыть о чужих бедах, чтобы спасти жизнь, а тот, кто называет себя «рыцарем плаща и кинжала» – чтобы отнять чужую жизнь.
– Мне бы таких мужиков, – завистливо проговорил Доктор, оглядывая Комбата с ног до головы, – я бы не только весь город по струнке ходить заставил, я бы Россию перевернул.
– Зачем ее переворачивать? Пусть уж она на ногах постоит, а не на голове, – ответил обычно немногословный Комбат.
– Нет, – покачал головой Доктор, – Россия уже не на ногах стоит, а лежит полудохлая. И чтобы пролежни не образовались, ее нужно поворачивать время от времени.
– Это такие, как ты, хотят, чтобы она полудохлой была, – отозвался Комбат, – а по мне она как стояла на ногах, так и стоит.
– Не ссорьтесь, – сказал Порубов, опасаясь, что с таким трудом добытый мир может вмиг рассыпаться от неосторожного слова.
– Я бы на твоем месте, Мишаня, помалкивал, – покачал у него перед носом указательным пальцем Доктор, – обычно я таких вещей не прощаю. Но за твоего друга готов простить все что угодно. Жаль, что он не с нами.
– И Мишаня не с вами, – напомнил Комбат.
– Знаю, Борис Иванович, ты мне об этом уже говорил.
– Мишаня, подтверди, ты не с ними.
– Н… угу…
Порубов неопределенно кивнул. Его подбородок мотнулся точно под сорок пять градусов к горизонту – так, что понять, что означает этот жест, было невозможно.
– Не стану я тебя огорчать, Борис Иванович. Считай, что он не со мной.
Хотя жизнь такова, что ронять, кто с кем – невозможно. Сегодня мы вместе, даже с тобой посидели, поговорили. Ты мне чем-то понравился и не скрывай, Комбат, я тебе тоже симпатичен.
Рублев почувствовал, что слова Доктора обволакивают его, заставляют думать немного иначе, чем он думал раньше. Ему был знаком этот эффект, знаком по войне, когда тебя и противника разделяет расстояние, то ты видишь в нем только врага, проще говоря, цель, пригодную для одного, чтобы ее уничтожить. Но стоит врагу попасть к тебе в плен, стоит тебе заглянуть противнику в глаза, услышать его рассуждения о жизни, и ты уже не можешь просто так уничтожить его, пусть даже знаешь, что именно он убил твоих друзей.
– Все хорошо, ребята, – торопливо проговорил Доктор, – на этот раз все кончилось хорошо, никто ни на кого зла не держит. – Ты добился того, чего хотел? – обратился он к Комбату.
Тому опять пришлось согласиться:
– Да.
– Тогда в чем проблема? Почему вы оба такие мрачные?
– Не правильно все это, – вздохнул Комбат.
– Странный ты человек, Борис Иванович, все тебе не по нутру. Хотя именно этим ты мне и нравишься. На сегодняшний вечер… вот именно, на этот самый момент я Порубову все простил ради тебя. А что будет дальше, один бог знает.
Бандиты мрачно смотрели на Мишаню и Комбата. Они не могли проникнуться к ним теплыми чувствами, как, казалось им, воспылал Доктор. Но тот на самом деле испытывать теплые чувства давно разучился. Он уважал только силу, в лице же Комбата видел достойного противника и решил не сопротивляться.
– По рукам? – предложил Доктор. Мишаня пожал его руку, а вот Комбат заложил руки за спину, пересилить себя ему было сложно.
– Что ж, не обижаюсь, – Доктор посмотрел на свою руку, несколько раз сжал пальцы, – я чужие принципы уважаю. – Ас вами у меня будет отдельный разговор, – ласковые интонации в голосе Доктора исчезли, когда он обратился к рэкетирам.
Входная дверь дома закрылась. Мишаня с Комбатом остались на крыльце вдвоем.
– Извини, Комбат, что так получилось. Я тебя расслабиться, отдохнуть из Москвы выдернул, а тут… – Мишаня в сердцах снял с головы десантный берет, стал мять его в сильных пальцах. Но мял деликатно, ласково, так мужчина мнет в своих руках хрупкую ладонь любимой женщины.
– Чего уж, – бросил Комбат, – я тоже виноват, полез, куда меня не просят. Я твоей жизнью теперешней не живу, может, оно у вас и правду так заведено. Пока в чужой шкуре не побываешь, этого наверняка не скажешь.
Порубов сошел с крыльца и стоял, глядя вдаль, поверх ограды, поверх своей машины – туда, где терялась в ночи линия, разделяющая землю и небо.
– Иногда нужны такие встряски, – Мишаня вроде бы обращался и к Комбату, но разговаривал с самим собой. – Потихоньку увязаешь в трясину, сперва на сантиметр, потом по щиколотку, а после не заметишь, как по колено в грязи окажешься. А ты вот пришел и выдернул меня. К добру ли – не знаю? Ты всегда правильнее других был. Всех денег не заработаешь, всех женщин не перелюбишь.
Значит, и не надо к этому стремиться. Хотя… – задумался Порубов, – ты же сам нас учил во всем быть первыми.
– Нет, – покачал головой Комбат, – не во всем, – а всюду – это разные вещи.
– Понял, – усмехнулся Мишаня.
– Вспомнил?
– Повсюду, точно, ты так говорил. А я сам для себя переиначил так, чтобы удобнее было. Смех сказать, я ради того, чтобы лишнюю тысчонку заработать, выходными жертвовал, друзей избегал. Зачем? Для того, чтобы ту же тысячу снова в дело вложить!
И Рублев понял, если сейчас Порубова предоставить самому себе, толку из этого не получится. Выйдет как с пьянкой: назавтра протрезвел, вот и вся польза, только головная боль напоминает о вчерашнем.
– Поехали, – вздохнул Мишаня.
– Куда?
– Ко мне.
– Зачем?
– Выпить, закусить, девочки ждут, – по инерции отвечал Порубов.
– Поехали ко мне!
– Ты ж в Москве живешь!
– А сколько до нее езды-то, – посмотрев на машину, спросил Комбат, – на хорошей машине по хорошей дороге через пять часов будем там.
Глава 3
В наши дни продается все, вопрос лишь в цене. Можно платить деньгами, можно услугами, можно кровью, своей или чужой. А иногда приходится расплачиваться всем понемножку – и чужими жизнями, и своими деньгами, и личными услугами.
Деньги и оружие всегда идут рядом, и то, и другое рождает власть.
Антон Михайлович Сундуков дошел до этого своим умом. И знание этого нехитрого механизма позволяло ему жить безбедно – так, как. хотелось душе. Он сумел соединить эти две вещи – деньги и оружие. Нет, он не грабил людей, приставляя пистолет к виску, не вооружал банды для грабежей банков.
Несколько последних лет он уже не мелочился. Если и покупал оружие, то большими партиями и, естественно, не для себя. У него были знакомства, он одинаково хорошо знал тех, кто рвется к власти, и тех, кто пытается ее удержать любыми средствами. И оружие уходило к ним. А взамен Антон Михайлович Сундуков получал деньги. Он был мостиком между производителями и покупателями, на него работала дюжина посредников, многие из которых даже лица его не видели и никогда не слыхали звучную фамилию – Сундуков. Антон Михайлович был как лоток для промывки золотоносного песка. Все уходило, оставалось лишь нужное – деньги.
