Матросы «гасят» дикарей - Зверев Сергей Иванович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Подбежала официантка-папуасочка с большими глазами и припухшими губками, раздвинутыми в дежурную улыбку. Семен сделал уши торчком, замурлыкал: «Я заметил твой смеющийся взгляд…» А дальше все было хорошо и культурно… какое-то время.
Балагурили про кулинарные пристрастия папуасов. Глеб уверял, что в целом диета у туземцев растительная, что подберут, то и едят, но не гнушаются свининой, рыбой, куриным мясом, а также жуками, крысами, ящерицами. А в труднодоступных местах, где сохраняется первобытно-общинный строй, там и вовсе сущие гурманы! «Не надо, – умоляли девушки, хватаясь за горло. – Умоляем вас, Глеб, не надо, будьте человеком!» Но уминали за милую душу жареного цыпленка с бананами, щедро сдобренного перцем, бледные свиные отбивные с прожилками, пили непривычное сладковатое пиво с привкусом неведомых трав. Катина нога под столом прижалась к лодыжке Глеба и уже не отодвигалась. Все подмечали эти странности, и на брюнетку никто из товарищей не претендовал. Каждый стремился выглядеть самым остроумным, анекдоты из жизни папуасов и ВМС России текли рекой. Серега Становой вдруг начал беспокоиться, обнаружив, что блондинка, которой он вроде бы понравился, поменяла свое мнение и с интересом поглядывает на Антоновича. А Шура, прочувствовав это дело, как-то засмущался, притих и злобно уставился на обиженного Серегу, мол, я-то в чем виноват? Сам обязан понимать, главный мужской орган, он вообще-то из двух букв: УМ.
Смотреть на это было забавно. Глеб расслабился, все происходящее становилось затейливым фоном, и превалировала лишь одна мысль: где в этом чертовом городе найти место, чтобы на несколько часов уединиться с девушкой?
– Эх, пьяная молодость! – выдохнул Семен. – Ну, что, командир, по второму пиву?
И все же пришлось напрячься. В разгар веселья, когда никто уже не слушал собеседников, а слушал только себя, произошло событие, заставившее понервничать.
В напоенный гамом и табачным дымом зал вошли четверо мускулистых мужчин. Явно американцы, но уж больно не похожие на парней из экипажа эсминца. В штанах вроде тех, что были на ребятах Дымова, только тенниски у них были не серые, а в буро-зеленых камуфляжных разводах, из прочной ткани. Коротко стриженные, в меру молодые.
Возглавлял группу угрюмый сутулящийся субъект с кустистыми бровями и квадратной челюстью. «Ежик» на голове был тоже квадратным, складывалось ощущение, что субъект пришел в ресторан со съемок боевика про коммандос. Остальные выглядели менее устрашающими, хотя было заметно, что львиную долю своего свободного времени парни проводят в тренажерных залах. Второй был тоньше в талии, более изящен, чернявый, смуглый, судя по всему, латинос, он отдаленно напоминал артиста Марка Дакаскоса. У третьего была широкая приплюснутая физиономия, рыжая поросль с залысинами посреди черепа. Четвертым был подтянутый блондин с удлиненной неприятной физиономией, глазами навыкате, судя по всему, задира и драчун. Он обнимал за талию надменную девицу со стянутыми на затылке пепельными волосами. У девицы был дерзкий взгляд, маленький нос, презрительно сжатый ротик, удручающий первый размер груди, зато приятная линия бедер, подчеркнутая легким парусиновым жакетом. Особа, судя по всему, капризная, она с неудовольствием обвела глазами зал, опасливо покосилась на хохочущих за ближним столиком русских офицеров и манерно передернула плечами. Потом встала на цыпочки и что-то сказала блондину.
Тот окликнул обладателя «ежика», который уже вознамерился протиснуться к бару.
Субъект повернулся, угрюмо выслушал блондина, спорить не стал. И вся компания в колонну по одному удалилась, решив поискать другое заведение, без всепобеждающего русского духа. Глеб перевел дыхание. Но при виде парней напряглись все природные инстинкты, встало в стойку чутье. Заныло располосованное колено, обмотанное толстым слоем бинта. У парней была особая стать. Возможно, это и выделяло их на фоне приятного собрания…
Девушка напротив служила седативным лекарством. Она смотрела на него задумчиво, подперев подбородок кулачком. Образ накачанных парней уже мельчал, выдувался из памяти. Официантка доставила пиво, но тянуть эту сладкую травяную водичку Глеб уже не мог. Для приведения в норму нервной системы он бы выпил чего-нибудь нормального, без фанатизма, пару доз. Гонять официантку было как-то неловко.
Обливаясь потом, девчушка металась по всему залу и, видимо, мечтала о бронежилете для попы, которая уже покрывалась волдырями от дружеских шлепков.
Глеб пообещал товарищам и дамам, что непременно вернется, поднялся и зашагал к барной стойке, у которой грудилась небольшая толпа. Мичман Савельев в стадии легкого опьянения окучивал смущенного «уоррента», уверяя на ломаном английском, что все их эсминцы по сравнению с русской броней – полное «Г». А то, что творят янки в Афганистане, – это не борьба за демократию во всем мире, а клинический маразм, призванный задушить Россию афганским героином. Они хоть одну школу там построили? Хоть одно дерево посадили? А советские войска не только воевали, но и школы строили, и парки разбивали, и дороги с мостами… «Вот этот парень не даст соврать», – тянул Глеба за рукав мичман, но Глеб лишь виновато улыбался, давая понять, что ему сегодня не до большой политики. Он протиснулся к бару, у которого толпились англоговорящие матросы, терпеливо дождался, пока курчавый бармен, отзывающийся на имя Каве, обратит на него внимание, заказал двойное виски. «Bushmills»
– «Черный Куст» в это время суток его вполне устроил. Глеб тянул приторную, насыщенную ореховыми ароматами жидкость, косясь через плечо, за их столиком все было нормально. Семен рассказывал забавную историю, Катя из радиорубки непринужденно смеялась, отбрасывая со лба непокорные локоны. Шура смущался от зовущего взора блондинки. Становой пыхтел от негодования и уже посматривал по сторонам, нет ли на примете альтернативного варианта.
И в этот момент Глеб почувствовал пронзительный взгляд в спину.
Он развернулся всем корпусом, медленно, с достоинством, стараясь не расплескать ополовиненный бокал. К черту страхи и недобрые предчувствия. Все уже случилось.
В метре от него со сжатыми кулаками стоял мускулистый обладатель «ежика» и исподлобья, мутным и колючим взором смотрел ему в глаза. И сразу все встало на свои места.
Глеб подобрался, расправил плечи, ничем не выдавая душевных метаний. Вот теперь, на короткой дистанции, он все понял. Он уже видел эти карие, исполненные ненависти глаза. Их не забудешь и с другими не спутаешь. Прошлой ночью на морском дне, когда схватился с их обладателем в жестком спарринге. Это он сломал Волокушину ногу, это он был напарником несчастного пловца, которого застрелил Глеб. Американец запомнил глаза своего врага, интуиция у него дай бог. Вернулись, стало быть, «морские котики»… Неспокойно было на душе у Глеба, неясное чувство подсказало вернуться.
У американца и выдержка была на зависть. Чесались кулаки, желвак упруго перекатывался, глаза источали ярость. Но он не двигался, словно врос в пол. И как-то тихо вдруг сделалось вокруг этой парочки, насторожились отдыхающие, завертели головами. А Глеб с достоинством выдерживал взгляд. И подмечал периферийным зрением, как накаляется обстановка у «котика» за спиной, подходят три товарища с заинтригованными физиономиями, становятся полукругом позади командира, начинают соображать, что все это неспроста и случайный поиск, похоже, угодил в цель. Очерствел, сделался камнем элегантный латинос. Выкатилась нижняя челюсть у мордатого пловца. Криво и зловеще усмехнулся неприятный блондин, отодвинул плечом свою спутницу с пепельными волосами и брезгливо выпяченным ртом.
– Босс, ты нашел его… – злобно прошипел блондин. – Клянусь Христом, ты нашел этого русского подонка, который убил Шона… Босс, позволь мне с ним поговорить…
– Заткнись, Кенни, – процедил командир. Он подался вперед, как бы проверяя оппонента на трусость. Глеб не шевелился. Дрогнул мускул на лице американского командира.
– Господа, вы ничего не напутали? – вежливо и абсолютно спокойно осведомился Глеб. Он полностью контролировал лицо визави. Даже у человека с железной выдержкой перед совершением определенных действий лицо должно измениться.
